Читать интересную книгу Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина

Я и боялась и ждала, что он придёт. Нет, не для того, чтобы отговаривать. Я конечно не так уперта, как моя сестрица, но если что решила, то с концами. Просто с ним было так… волшебно. Вот знаешь, что ничего не будет, а бабочки в животе трепещут. И поди объясни этим бабочкам, что мужчина чужой. Глупые, жестокие бабочки. В тот день, проводив его я полдня занималась тем, что вспоминала. Что он сказал и как. Залезла на Юлину страничку в соц сети и поглядела на их фотографии. Этим я тоже занималась часто.

Касалась его губ на фотографии, потом закрывала глаза. Представляла, как целую эти губы. Возбуждение поднималось душной волной. Столько лет, а все никак не проходит. Лишь стоило представить, что мы и правда вместе, пусть даже одну ночь, как низ живота буквально стискивало жаром. Другими мужчинами не лечилось — я пыталась.

— Сумасшествие, — пожаловалась я сама себе.

Вышла из поликлиники в солнечный день, который уже клонился к вечеру. Погода была мягкой — сидеть дома преступление. Пятница у меня день занятой, но ещё совсем рано… я сделала то, что делала иногда, каждый раз подчиняясь внезапному порыву. Сегодня желание было почти нестерпимым. Я поехала на кладбище. Кладбища идеальное место для прогулок, а уж нынче меня словно магнитом сюда тянуло.

Аллеи тонули в тени, старое кладбище было больше похоже на парк. Здесь хоронили редко, в основном если захоронение было семейным. Бабушку мы похоронили в одной могиле с дедом, которого и не видели ни разу. В детстве я фантазировала, что может он не умер. Например работает где-то на северном полюсе. А потом приедет, и наша жизнь изменится. Так же я мечтала и о папе. А затем… перестала. Реальность порой такой бывает, что сладкие мечты кажутся неуместными.

Юлька так старалась заслужить одобрение бабушки. Бесполезно. Я это поняла гораздо раньше своей старшей сестры и ломать себя не стала. Хуже относиться ко мне не стали, зато я сберегла хоть частицу себя. И сестра, поняв, что ничего не выйдет просто вычеркнула бабушку из своей жизни. В принципе, и меня тоже, но это совсем другая история.

А я вот не смогла. Мне так семьи хотелось, хоть какой-то. И пусть не вышло, бросить старую женщину совсем у меня не получалось. Прав на квартиру мы не имели никаких, нас прописали только после приватизации, а затем выписали, как только появилась возможность. Но я продолжала ходить уже тогда, когда вселилась в студенческую общагу. Зачем? Не знаю. Приходила. Бабушка поджимала губы, но впускала. Поила слабым, невкусным чаем. Я уходила, понимая, что чего-то важного сказать так и не сумела. А потом она умерла.

— Привет, бабуль, — поздоровалась я с обелиском. На фотографии бабушка была неожиданно молодой, сама её выбрала заранее. Улыбалась счастливо. Такой я жизни я её никогда не видела. — Наверное, тогда мир ещё не успел тебя разочаровать, да? Грустно все, печально. А у меня в животе бабочки. Дура я, бабуль, и это не лечится. Не удивлюсь, если ты все это заранее знала… Гнилое семя, что с нас взять.

Я достала упаковку влажных салфеток, отерла лицевую сторону обелиска. У деда фотографии не было, зато мраморная плита приковывала взор. Цветы здесь тоже я посадила, в мае. Обычно я просто приплачивала сторожу, и он их поливал. Сейчас хотелось что-то сделать самой. Петуньям моей пол-литровой минералки не хватило, но обещали дождь… выдернула несколько сорняков, которые своим радостным видом портили благостную картину. Отряхнула руки. Больше мне здесь делать нечего.

Нужные слова нашлись, когда я уже уходила. Впервые за столько нет. Не просто слова нашлись, но ещё и силы, чтобы их произнести. Я волновалась — смешно, бабушка же несколько лет уже, как погибла…

— Я не держу на тебя зла, — сказала я, обернувшись к улыбающейся с обелиска молодой бабушке. — Знаешь, я даже благодарна тебе… Пусть ты не сумела полюбить, но ты нашла в себе силы нас вырастить. Спасибо.

И чуть не бегом с кладбища, и страшно непонятно от чего — светло ещё. И спешить нужно было, сегодня моя последняя в этом году пятница. Нет, дни недели будут, но я буду беременна чужим ребёнком… Душ помог смыть с себя жаркий день. Одевалась я в свои пятницы предельно просто. Обычно джинсы, лёгкие, чтобы не стесняли движений. Можно даже спортивные леггинсы. Сегодня пойду в шортах — тепло. На ноги белые тенниски. К выходу в свет готова.

Охранник на входе был новым и попытался меня задержать. Отчего-то люди считали, что шорты и кеды не лучшая одежда для ночных клубов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё нормально Толь, — крикнул ему второй парень. — Пусть проходит.

Каждую пятницу я ходила танцевать. Одна пятница компенсировала мне всю нервную неделю. Нормально отдохнуть я могла только после того, как полностью выложусь на танцполе. Здесь все было привычно. Это заведение не было единственным, в которое я ходила, но одним из самых любимых. Здесь мне нравилось все. И музыка, что била по ушам и пьянила, и люди, которым до меня нет никакого дела.

Обычно я выпивала лишь один коктейль. Не из-за любви к алкоголю, не из-за стеснительности. Это была своего рода плата. На входе фейсконтроль, танцевать всю ночь бесплатно мне не позволяла совесть, поэтому я брала маргариту с дикой наценкой. Так и в этот раз я протолкалась к бару. Делать заказ было не нужно, кивнул бармен и вскоре подтолкнул мне бокал на тонкой высокой ножке. Я сделала глоток, покатала жидкость на языке. Вкусная, чуть щиплет, обещает много того, чего исполнить не может. Песня, которая заиграла, мне очень нравилась, я нетерпеливо выстукивала ножкой в такт. Скоро, совсем скоро. Все шло как обычно. Кроме…

Моей руки кто-то коснулся. Такое тоже случалось, одинокая девушка для многих мужчин непреодолимый соблазн. Ситуации всегда решались безболезненно, охрану здесь я знаю, но сегодня… Я обернулась с заранее заготовленной фразой, готовой сорваться с языка.

— Ты здесь часто? — спросил Юра и сел со мной рядом.

Вид уставший, в руках бокал с тёмной жидкостью. Сначала я привычно обомлела — слишком много встреч за одну календарную неделю. Потом испугалась. Как никак, я планирую в ближайшее же время беременеть их ребёнком, и маргарита в составе которой плещется текила явно не то, что следует употреблять в данной ситуации. Он уловил моё напряжение.

— Ты здесь часто?

— Каждую пятницу. Нет, я не пью…

Он поднял руку, прерывая мой поток слов. Это он правильно — оправдываться я могла долго и со вкусом. Отхлебнул из бокала, закрыл глаза. У меня появилось жгучее желание коснуться его лица. Неправильное желание, опасное и ненужное.

— Ничего не говори. Не хочу думать о настоящем. И пей уже, не смотри на меня так испуганно. Я вот тоже будущий папа и тоже пью… Одна надежда на идеальные Юлькины яйцеклетки. Расскажи лучше, почему ты именно сюда приходишь?

— Мне здесь нравится, — пожала плечами я.

— Ты часто уходишь отсюда с мужчиной?

Он посмотрел на меня так внимательно, что я не выдержала его взгляд. Вопрос этот тоже… опасный. Ещё немного и это будет похоже на флирт. Но я решила быть предельно честной.

— Знаешь… бывает. Но редко. Мужчины это не моя цель.

— А какая у тебя цель?

Я отпила ещё маргариты. Хмеля как не бывало, слишком волнуюсь. Мы так много, как в последние дни не говорили наверное с нашего знакомства. И вдруг появилось желание взять и рассказать то, что никому никогда не было интересно.

— Я люблю танцевать, — просто ответила я. И заговорила дальше, стремясь вылить на него все эти наверняка ненужные подробности. Пусть он узнает меня, отец ребёнка, которого я скоро рожу. — В десять лет я спросила можно ли мне ходить на танцы. Танцы были непотребством… бабушка отказала. Я нашла одну секцию, которую можно было посещать бесплатно. Лгала бабушке целый год, что она на тему палеонтологии… пришлось проштудировать кучу инфы о динозаврах — имей ввиду, я подкована в этом вопросе.

— И что дальше?