Читать интересную книгу Из последних сил - Кирилл Кудряшов

— Как я и говорил, я собираюсь провести с тобой два дня на Алтае.

— А потом?

— А потом — я умру, а ты поедешь домой. Если захочешь — вызовешь полицию и расскажешь, что тебя похитили и увезли силой. Не захочешь — просто закажешь такси прямо до дома.

— На какие шиши? — она пыталась сказать это с издевкой, но демонстрировать сарказм сквозь слезы и всхлипы было слишком сложно.

— На заднем сиденье — пакет. Загляни туда.

— Не хочу!

— Как хочешь, — пожал плечами Витя.

На несколько секунд в салоне автомобиля установилась тишина, нарушаемая лишь гулом мотора, да частыми всхлипами девушки, а затем откуда-то из глубин бардачка раздалась трель телефонного звонка. Даже не мелодия, просто звонок…

Витя достал телефон и, насколько Виола могла судить, взглянул на него довольно озадаченно. Кажется, он даже немного колебался, прежде чем принять звонок.

— Слушаю.

Всхлипы Виолы затихали — она смогла наконец-то взять себя в руки. Как ни банально это звучало, но слезами горю не поможешь, а ей сейчас нужно быть максимально внимательной и наблюдательной. Слушать, вникать, внимать, запоминать любую информацию, которая поможет ей спастись от этого сумасшедшего, обладающего к тому же невероятными способностями.

— Нет! — сказал тем временем Витя в трубку. Сказал резко и внятно. Слов его собеседника Виола не слышала, но пауза была достаточно долгой — должно быть, Вите что-то говорили, в чем-то его убеждали.

— Еще раз говорю, нет. Не в деньгах дело, Шрам. Я даже не хочу знать, что это за заказ. Я вообще еду отдыхать! Да, просто отдыхать! Нет! Все! И не ищи меня, это может плохо кончиться. Для тебя и для твоих ребят. Все! Прощай.

Он нажал «отбой» и, открыв окно, просто выбросил телефон на дорогу.

Виола не нашла ничего лучше, чем спросить:

— Кто это был?

— Не важно.

— А зачем было телефон выбрасывать? Он все-таки денег стоит…

— Плевать. Я не хочу больше ни с кем говорить.

— Так, может, ты и меня высадишь на ближайшей остановке и поедешь дальше наслаждаться тишиной и одиночеством? — на этот раз саркастический тон удался хорошо. Настолько хорошо, что Витя рассмеялся.

— А ты молодец. Не только красавица, но и умница. Нет, твоя компания мне по душе, в отличие от этих людей. О! Кстати, у тебя самой-то телефон с собой есть?

Виола развела руками.

— Не врешь? Мне бы не хотелось начинать нашу поездку с ощупывания твоих карманов. Не будем врать друг другу?

— Сам подумай: я же обливалась. Я же вся мокрая была. Телефон я дома оставила…

— Ну мало ли, может у тебя особо навороченный и водонепроницаемый?

— Так обыщи меня! — с вызовом сказала Виола.

— Не стоит. Я тебе верю. К тому же, ты же видела, что я могу, и не захочешь подвергать опасности людей, даже если они для тебя — совершенно посторонние, верно? Тем более, что я обещал, что не причиню тебе вреда и ты сможешь уйти в понедельник к вечеру куда пожелаешь.

— Верно! — зло ответила она. — А кстати, что ты можешь? Я видела, как ты гнул монетку, как управлял водой в фонтане, и это был не фокус! Что это было?

Витя довольно улыбнулся. В этой улыбке чувствовалось что-то вроде злорадной гордости футболиста, только что перебросившего мяч от своих ворот к воротам соперника и при этом еще и забившего гол.

— Давай уже, колись! Сам же говорил: «Не будем врать друг другу»!

— А я и не вру. Я просто молчу.

— Отлично! Значит, и я молчать буду. Ты меня зачем украл? Кажется, чтоб я скрасила тебе эти выходные, которые ты считаешь последними в своей жизни? Вот и прекрасно. Буду ехать молча, раз тебе больше по душе тишина.

— Ладно, ладно… На самом деле никакой тайны от тебя тут нет, это я больше по привычке. Ты и так все видела. Я — телекинетик. Очень сильный телекинетик.

— То есть ты можешь двигать предметы усилием мысли?

— Я бы немного уточнил, что это скорее не усилие мысли, а напряжение воли, но смысл понятия «телекинез» ты понимаешь верно.

— Ты — что-то вроде Магнето из «Людей икс»?

— В отличие от него у меня нет ограничений по материалам. Я могу двигать хоть металл, хоть органику. Я могу заставить двигаться любой предмет, если я его вижу.

— Даже воду?

— Могу и воду. Хотя с ней сложно. Она текучая, на нее слишком много сил уходит.

Виола вспомнила свою неудачную попытку его облить. Вспомнила, как при полном безветрии поток воды словно снесло порывом ветра.

— Но с фонтаном ты справился, — констатировала факт Виола, — хотя воды там было много.

— Нет, в фонтане я просто изменил форму труб.

— То есть ты — уехал, а фонтан — так и хлещет в разные стороны?

— Да! Здорово, правда? — Витя улыбнулся. Широко, ярко, весело. Как маленький ребенок, который абсолютно искренне считал, что винегрет, раскиданный по кухне — это красиво, и поэтому позвал маму, показать ей, какую красоту он сотворил. Ведь это ж здорово, когда фонтан в центре города на день Ивана Купала сходит с ума и струи начинают бить во все стороны! Смешно! Красиво!

И самое странное, что уголки губ Виолы тоже тронула улыбка. Пока еще слабая, едва заметная, но все же улыбка. Завтра в одном из департаментов мэрии чиновники будут обсуждать, какую сумму выделить на ремонт испорченного вандалами фонтана. Завтра проходящие через Первомайский сквер люди будут материться, обходя сумасшедший фонтан по широкой дуге, чтобы не быть облитыми. Хотя нет, завтра фонтан просто отключат. А сегодня десятки людей, включая и ее друзей, будут бегать через метущие асфальт струи. И они будут счастливы!

А она в это время будет ехать в большом черном джипе, кожаное сиденье которого холодит голую спину. От этой мысли виолина улыбка погасла, едва только появившись.

— Много вас, таких? — спросила она. — Или это — правительственная тайна?

— Может и тайна. Может и правительственная. Я просто не знаю. Других телекинетиков я не только не встречал, я о них и не слышал.

Виола задумалась, вдруг вспомнив, что весь этот разговор она затеяла ради того, чтобы побольше узнать о своем похитителе и использовать эту информацию, чтобы сбежать.

— А насколько большими предметами ты можешь… ну, ты понимаешь… Насколько тяжелый предмет ты можешь поднять в воздух? Например, человека?

— Легко!

— Только на мне не показывай, ладно?

— Я и не собирался. Это может быть больно, а я уже пообещал, что не причиню тебе вреда.

— А, например, автомобиль?

— Легко! Вон, смотри…

Они как раз проезжали мимо черного седана «Lexus» с непростыми номерами. Его хозяин, видимо, не смог найти поблизости парковку, а может просто не пожелал тратить на это свое драгоценное время, и въехал на тротуар сразу же за автобусной остановкой. Виола еще не успела прокрутить все это в голове — она успела только проследить направление, указанное Витей, и увидеть этот самый «Lexus», когда какая-то сила подбросила его в воздух, задержала на секунду на высоте около трех метров, а затем повернула его вверх тормашками и швырнула об асфальт с такой силой, что Виоле показалось что дрожь земли она почувствовала даже в машине. Во все стороны брызнуло стекло, кто-то испуганно взвизгнул на остановке, заскрипел и заскрежетал сминаемый металл, а секунду спустя витин джип уже пронесся мимо искореженного авто, немного вильнув влево, но тут же выправившись.

— Зачем??? — воскликнула Виола, придя в себя.

Витя пожал плечами.

— Ты ведь хотела увидеть, на что я способен? Да и мне спокойнее — теперь ты знаешь, что я могу сделать, и творить глупостей не станешь.

— Но машина…

— А нечего было на тротуаре парковаться.

Витя улыбался, наслаждаясь ситуацией. В первый момент это напугало Виолу. Человек, способный усилием мысли подбросить в воздух автомобиль — это страшно уже само по себе, а уж если он получает удовольствие от разрушений… Но посмотрев на него внимательнее, она поняла… Он радовался не тому, что разбил вдребезги чей-то дорогой автомобиль. Он радовался тому, что может делать то, что захочет. Как человек, парализованный долгие годы, будет радоваться уже тому, что может просто идти по улице!

— Ты никогда так не делал, да? — спросила она.

— Не швырялся машинами? Почему же? Доводилось… По работе!

— Я имею в виду, не использовал свои способности просто так, для развлечения?

Витя задумался на секунду.

— Да, угадала. Никогда не делал. Все и всегда я делал с оглядкой. Заставлял себя даже форточку закрывать руками, а не телекинезом — мало ли, вдруг соседи задумаются: почему это у меня форточка сама собой регулярно захлопывается? И если это сквозняк, то как он еще и ручку оконную поворачивает?

— А сейчас что изменилось?

— А сейчас мне все равно, я же сказал, мне жить два дня осталось. Месяц назад я бы не рискнул даже заговорить с тобой, не то, что взять тебя в охапку и увезти черти-куда. А теперь — хоть весь мир пусть знает, кто я, и что я могу. Никто меня больше не посмеет принудить делать то, чего я не хочу.