Читать интересную книгу Товарищ император - Ольга Тонина

Помимо ЯЭУ** на проект 658 от проекта 627, перекочевали формы и размеры корпуса. Это ускоряло разработку проекта, и упрощало будущее строительство подлодок, но снижало «возимый боекомплект» из-за относительно малой ширины прочного корпуса корабля, а также слишком солидных габаритов отечественных баллистических ракет, не менее громоздких и сложных стартовых устройств, которые в виду отсутствия опыта эксплуатации, разрабатывались по нормам проектирования артиллерийских установок для тяжелых надводных кораблей. В результате размещение ракетных шахт на лодке получалось лишь в один ряд. Это был серьезный недостаток, но… в те годы, «раньше» имело гораздо большее значение для обороноспособности, чем «лучше» – главное получить хоть что-то, чем ждать еще несколько лет лучшего. Сам факт наличия ракетных подлодок, пускай и плохих, добавит американцам проблем и головной боли. Три баллистических ракеты пришлось расположить в ограждении рубки, из-за чего она получила очень большие габариты, с очень большим гидродинамическим сопротивлением.

Естественно, что первый блин получился «комом». Но зато очень быстро – ЦКБ-18, создало проект первой атомной подводной лодки, вооруженной баллистическими ракетами, менее чем за ЧЕТЫРЕ месяца!

Уже 16 октября 1957 года, будущий корабль был зачислен в списки ВМФ, а 27 декабря начато формирование его экипажа. Через пару месяцев, в начале1958 года, были завершены рабочие чертежи, и корабль стал воплощаться в металле. Через ПОЛГОДА, в сентябре, на стапеле Севмашпредприятия были готовы все секции прочного корпуса подлодки, и состоялась торжественная закладка корабля. Еще, через ПОЛГОДА, в марте 1959 года, на завод в городе Северодвинске прибывает экипаж лодки, прошедший обучение в городе Обнинск.

Тут необходимо сделать небольшое отступление, и пояснить читателю, кое-что о Северодвинске и Обнинске. Первый, во времена СССР назывался «Северный Париж», второй тоже очень часто сравнивали с Парижем***. Оба города строились по одному и тому же проекту. Не в плане планировки, а в плане концепции. И тот и другой были воплощением концепции – «город-сад», о которой в тридцатые годы писал поэт Владимир Маяковский. Многоэтажки с лифтами, окруженные огромным количеством зелени. Были, конечно же, и рабочие бараки – для защиты Родины приходилось экономить не только на колбасе, но и на жилищных условиях. Но… Бараки, пусть медленно, но неотвратимо заменялись более комфортным жильем, которое рабочие получали … БЕСПЛАТНО по всей территории СССР, а не только в Москве благодаря мэру города Юрию Лужкову. Никаких бомжей, как сейчас не было, не было и таджиков-вьетнамцев проживающих сразу сотней человек в коробке из-под обуви. Да и в бараках… Барак-бараку рознь. Нынешний образ «барака» создан россиянскими интеллигентами, никогда бараков не видевших. Они рисуют его, по образцу и подобию бараков в фашистских концлагерях – Биркенау, Дахау, Майданек – деревянные нары в семь этажей, отсутствие отопления, санитарных и условий – типичный дом среднего американца, живущего за пределами мегаполиса. Ибо если протянуть к такому дому, хотя бы трубу с холодной водой от водонапорной станции, то стоимость дома возрастет в несколько раз, и американцу потребуется три-четыре жизни, чтобы купить данный дом в кредит. Именно поэтому американцы, живущие в пригородах в отдельных индивидуальных домах, покупают воду в пластиковых пятилитровых бутылках, а ещё изобрели биотуалет, и моются два раза в жизни – в роддоме сразу после рождения и в морге, после смерти. Избыточный вес – «ожирение» за которое многие критикуют американцев – на самом деле обычная грязь, которая начинает отваливаться только после того, как ее толщина превысит один сантиметр. Неравномерное отслаивание грязи с ягодиц породило еще один миф – о целлюлите. Но вернемся к баракам. Барак – это общага. Обычная общага, мало чем отличающаяся от общаги в сериале «Универ», и от общаг американских универов и колледжей, показываемых в голливудских фильмах и сериалах. И данный образ жизни никого кроме Новодворских, Явлинских, СоЛЖИнициных и Хакамад не смущает! Главное, чтобы соседи были хорошие!

Но Париж – это не только Елисейские поля, но и женщины. РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ, от которых все иностранцы захлебываются слюной. Зеленые аллеи, женщины – нах сплющился этот Париж? У нас свой! И не один!

Итак, первая атомная подводная лодка с баллистическими ракетами строилась. И строилась вполне успешно. Но…есть в нашем мире что-то запредельное, мистическое и ПОКА не объяснимое. На корабль, как сказали бы на нынешнем телеканале «Хрен ТВ» легла печать какого-то проклятия…

-

* «Дизелюха» – подводная лодка дизель-электрической энергетической установкой ** ЯЭУ – ядерная энергетическая установка

*** Париж – город в центре Франции, приобретший мировую известность благодаря тому, что в нем родился, осточертевший всем жителям России, телеведущий Владимир Познер.

* * *

В подвале ярко горел свет, на стене висела огромная карта обоих полушарий, возле которой уже суетились офицеры флота и КГБ, втыкая разноцветные флажки. Секретарь обкома удивлённо взглянул на оживлённую деятельность:

– Вы что здесь делаете, товарищи?

Один из военных, судя по звёздам на погонах, старший по званию, вскинув руку к обрезу фуражки, чётко доложил:

– Отмечаем попадания наших ракет, товарищ секретарь обкома!

– К-каких ракет?! Командующий Флотом казённым голосом доложил:

– Согласно действующему положению, после прекращения связи с вышестоящими штабами наносится ответный удар по противнику всеми имеющимися боевыми средствами. Подводный и надводный флот уже отстрелялся. Сейчас морская пехота начинает штурм баз НАТО в Норвегии и Швеции. Сухопутные части подняты по тревоге, насколько я знаю. Да и лётчики должны уже быть в воздухе… * * *

– Мужики, сирена!

– Точно, сирена!

– Харэ спать, народ! Тревога!

Каждый северный пацан, учившийся в школе, крепко-накрепко знал все положенные сигналы военных сигналов. А тем более, старые участники кружка «Юный Друг Пограничника», каковыми были все участники ночной попойки в сопках.

– Так, быстро, собираемся, Шуруп, Ваня, тушите костёр. Остальные – вещи. И побежали в деревню!

Сказано – сделано. Через мгновение уже пламя яростно шипело, пытаясь противостоять громадным комьям снега, которыми забросали только что бушевавшее пламя. Звенели торопливо сбрасываемые в вещевые мешки ложки и кружки. Вскипевший минутой раньше котелок быстро разлили по кружкам, покидали последнюю новинку, чай в пакетиках. Остатки кипятка безжалостно выплеснули на струи дыма, пробивавшиеся из-под снежной кучи на месте костра.

– Как пойдём?

– Напрямую, к дороге.

– Угу.

Несколько минут, и вот уже только фигуры исчезают в слабом полусумраке полярной майской ночи…

Мальчишки торопились. Их подстёгивал гулкий заунывный звук сирены. А ещё – рокот мощных моторов со стороны внезапно ожившей, до этого момента пустой дороги из Полярного на Видяево. Вот они скатились с сопки, пропахали, по очереди меняясь, заснеженное болото. Выбрались на уже чистую от снега обочину и ахнули – вся трасса была забита машинами. Мощные «КрАЗы» и «Уралы», мелкие по сравнению с ними «ЗиЛы» и даже «ГАЗики». Проплывали массивные, воющие турбинами «Ураганы» с длинными, закутанными брезентом предметами на тележках. Покачивались в кузовах непривычно суровые солдаты.

– Смотрите, ребята! Стройбат с оружием!

– Не может быть! Мужики! Бегом в деревню!

Они припустили, что было мочи. Рванули через старый мост, так было короче, лихо отмахали последний километр до посёлка, взобрались на горку и ахнули – над клубом внизу полоскался алый флаг, в небо били прожектора, а мужчины со всего посёлка спешили к бывшему культурному учреждению.

– Пошли, посмотрим! Что-то явно случилось!

– Война, народ… Ей– Богу, война… Сейчас на нас бомбы начнут кидать, атомные…

– Не дрейфь, Олег! Кому наша деревня нужна? Всё воякам достанется, А мы – потом разберёмся! Эх, всю жизнь мечтал послужить в оккупационных войсках в Техасе! Звонкая плюха оборвала говорившего.

– Вы чего, народ?

– Думай, что болтаешь! Пошли!

Возле клуба было людно. Слышался плач женщин, кто-то наяривал на гитаре, надрывая хмельное горло частушками. Кто-то – пил из горла водку, предварительно раскрутив содержимое. Иван вслух прочитал свеженаписанную вывеску над входом: «Мобилизационный пункт».

Внезапно один из членов компании взвыл – плотный коренастый мужчина ухватил его за ухо, поддёрнул так, что тот встал на цыпочки:

– Пап! Пусти, больно!

– Где тебя черти носят, дурак?!

– Я же сказал, что в сопки иду, в поход! Знаешь же про традицию! Вот вся наша банда… Отец осмотрелся:

– Точно… Извини, сын. Тут войну объявили… Погорячился. Да и мать с ума уже сходит…