Андрей называет такую сумму, которую я вряд ли смогу получить за все время своей работы здесь на вертолетах.
— Ты, понял, Жорка? Так, что давай ко мне. Бросай ты этого кидалу! Он же опять к тебе в карман полезет! Я что же, его не знаю? И потом. Ты можешь все время быть с женщиной. С какой захочешь. Хочешь, я тебе из Москвы красавицу выпишу? Ты ее сам выберешь. Я тебе целый альбом их передам. Выбирай на свой вкус. Нет, ты не горячись, ты послушай меня. Поверь, я знаю, о чем говорю! Ты такой женщины, что я для тебя привезу, нигде и никогда потом не отыщешь. А тут, как свою жену. Имей ее, сколько сможешь, хоть все время. Договоришься с ней. А я за нее доплачу, и пусть она для тебя постарается, и каждый раз и куда и как ты захочешь. Ну, что? Ты согласен?
— Ну, что ты молчишь? Или забирай жену, детей и приезжай. Я помогу с жильем. Ничего тебе не надо будет платить. Жить будешь в одном из моих домов. А не захочешь, я тебе квартиру отдельную передам. Живи, сколько захочешь! Ну, что? Соглашайся! Ну, же?
Александр укатил, а с нами остался работать Андрей из его фирмы. Он устанавливал на борту магнитофоны, которые должны были проигрывать музыку и передавать сведенья о полете.
Вечером сидим с Андреем, в его номере гостиницы и он мне доверительно рассказывает то, что он посчитал необходимым мне рассказать. Так как он уже решил, что я останусь вместо него, а он уже, наконец-то соберется и уедет домой. Сидим и за чашкой крепкого русского чая, что подают в рюмках, беседуем.
— Жора! Сашку ты знаешь, но вот только не все, наверное.
— Да, знаю. Я его еще по заводу знаю. Он у нас еще движки дорабатывал.
— Э, Жора, когда это было? Теперь он совсем другое дело, тут дорабатывает. Он теперь не просто фирмой командует, а представляет интересы серьезных людей. Понятно?
Я не уверенно пожимаю плечами.
— В общем так, Жорка! Я тебе все расскажу, а ты только послушай и забудь. Понял? Забудь и никому об этом.
И дальше он мне все рассказывает и рассказывает про Сашку. Я его слушаю и сам поражаюсь его жизненным выкрутасам.
— Союз завалился, а все они, кто, где остался, растерялись. И не все назад уехали, такие как Сашка остались. Куда ему? К сестре, или в общагу на завод? Вот он и решил, что останется и никуда отсюда не уедет. Первоначально у него еще какое-то время получалось зарабатывать на вертолетах, а потом хана! Ты, понял? А он, так как уже не в компании, то его из общаги здешней потурили и вообще, говорят.
— Нечего тут болтаться, давай чемодан, вокзал, Россия!
Он уперся, так его взашей. Пошел, вон! Он мне потом рассказывал, что одно время чуть ли не на пляже спал. К морю уйдет, ляжет и спит до утра, пока его один хозяин не заметил, что забегаловку на пляже держал. Покормил и говорит ему. Давай, ныряй, ищи раковины, я их у тебя стану покупать. Для туристов. Поначалу он так и поступал. Целый день плавал, нырял, и раковины менял на еду и циновку. А потом понял, что он как раб. Однажды ему крупно повезло, и он нашел на глубине очень красивую раковину.
Ели до нее донырнул, из сил уже выбивался и ослаб очень от такой жизни. Эту раковину сам в город отвез и сдал ее в лавку. Получил наконец-то за нее собственные деньги. Потом на радостях в бар зашел, а там вьетнамские летчики. Садись, говорят с нами. Как живешь, где пропадаешь? Сашка им так и говорит, что пропадаю, правда. А потом он им и говорит. Что мол, возьмите меня на борт и до платформы буровой подбросьте. Те согласились.
Сашка как-то денег наскреб и свои, последние деньги доложил. Купил старый акваланг и маску. Прилетел на буровую и там жил. Все время нырял и раковины вытаскивал. Он такие раковины доставал, что очень скоро не только за свое проживание смог расплатиться, но и первую тысячу долларов на этих раковинах заработал. И хоть кашлял от того, что в баллоны его акваланга забивали воздух прямо из компрессоров с маслом, но он уже почувствовал, что наконец-то он ухватился руками за жизнь и теперь уже сможет здесь остаться и выжить.
Не поскупился, пригласил летчиков тех вьетнамцев, кто ему помогал, друзей. Напился, конечно же. С какой-то пожилой вьетнамкой переспал, по пьянке, отчего потом с ним никто из местных красавиц не хотел общаться. Думали, что он извращенец какой-то. А он-то просто по пьянке!
А тут наши, что на буровых работали в кафе зашли пиво попить, где Сашка сидел, и свой позор в пиве топил, стали вспоминать. Как говорят хорошо, а вот сейчас бы шашлычков еще! Сашка подслушал этот разговор, а потом к одному вьетнамцу зашел и говорит, что мол, давай вместе начнем работать. Тот Сашку пожалел, а может от того, что его дочь на Сашку виды какие-то имела. Выжидала да присматривалась. А вдруг, думала, он и в самом деле извращенец и ему только стареньких тетушек надо?
Пока она все примерялась, да решалась, Сашка стал возиться с шашлыками в том же кафе. Поначалу все не получалось, да случай помог. Он уже несколько дней возился с углями, а те во Вьетнаме почти не горели. Ели-ели горели, ведь не горят, дымят все время, так как там, по сути, вообще нет никакого ветра. Он, потому, чтобы приготовить все дул и дул на угли, что закладывал в их горшках. Ну, ты видел, какие они, эти их горшки, на которых они еду для себя дома готовят. Угорел, шашлыки не прожариваются или наоборот, подгорают все время. Он в отчаянии. А тут дочь того напарника вызрела наконец и решила к нему подластится, принесла ему вентилятор. Мол, обветрись, передохни. Сашка взял его в руки, сначала себя обдувал, а потом догадался. Сунул его ближе к горшку, а угли те, как затрещали. Ага! Понял в чем дело. Недаром он с вертолетчиками летал!
На другой день достал металл, согнул мангал и пошло дело, поехало. Шашлыки прожарены хорошо, пиво рекой, еще песни советские подключили и дело раз и пошло. Народ подтянулся и вскоре Сашка уже этих мангалов понаставил с вентиляторами по всем точкам и застолбил это дело. Но ему помог опять, же случай. Сидел и горевал в той же забегаловке, потому, что вьетнамцы тут же ему стали подражать. Перехватывали его инициативу. А как же свое дело шашлычное защищать? Не знал. Вот от того сидел, горевал, да и заработки его резко упали. Уплывала из рук удача.
Потому что уже во многих местах, так как он стали готовить и подавать шашлыки.
А тут в его забегаловку какие-то русские парни зашли. Приезжие, не местные.
Ну, Сашка их угостил от души, своими шашлыками, пивом, а когда они раздобрели, стали его хвалить, то он им о своей беде пожаловался. Мол, эти вьетнамцы перехватили мой бизнес. Даже не знаю, что же мне делать. Ведь я сам до того дошел, как все это готовить с помощью вентилятора, а что теперь делать, не знаю? А те ему, не беда. Сколько процентов отстегнешь, мы дело твое быстро поправим.