я, или нет.
Глава 104
Надвигающиеся новогодние празднества лишь добавили суеты в мою жизнь.
Нет, ну не считать же важными делами веяния японской и славянской моды, взбудоражившие общественное мнение к середине декабря.
Впрочем, вышло знатно. Вряд ли теперь с в столице хоть один значимый званый вечер или бал обходится без барышень, эпатирующих остальных женщин необычными нарядами, сочинёнными по японским или славянским мотивам.
— Боже мой, ты только погляди, во что она вырядилась! — возмущённо взывала к своей давней подруге, баронессе Иоганне Васильевне Николаи, графиня Самойлова, разглядывая в лорнет молодую девушку, впорхнувшую в зал в белом обтягивающем платье, расшитом крупными цветами.
— А что тебя не устраивает? — "по старой дружбе", как всегда не согласилась с ней её собеседница, — Коленки прикрыты, воротничок под горло и все достоинства фигурки налицо. Не то что эти, француженки, с бантом на заднице и с декольте до пупа. У них того и гляди всё оттуда вывалится, — желчно добавила она, чтобы позлить "подругу".
— То-то мужики, все как один, облизываются. Ишь, обтянулась то как. И та, вторая не лучше, — скользнула графиня взглядом на другой конец зала. Ей уже под тридцать, а она под какую-то девочку — пастушку рядится. Где кружева, где воланы? Где причёска, в конце концов?
— Чем Тюленева-то тебе не понравилась? И не тридцать ей, а двадцать шесть осенью исполнилось, — посмотрела вслед за ней баронесса на молодую женщину в красном "подъяпоненном" платье, поверх которого была надета расшитая узорами накидка с широкими рукавами и высоким стоячим воротником, расходящимся, как лепестки цветка, — По мне так она куда как приличнее одета, чем вон та вертихвостка в славянском сарафане с венком на голове.
— Тс-с-с… Это же княжна Юлечка Туманова, из Академии архимагов. Представляешь, им сама графиня Браницкая моду преподаёт, — резко убавила громкость высказываний Самойлова, оглядываясь по сторонам.
— Ну, разве что Браницкая, — задумчиво протянула баронесса, не понаслышке знакомая с одной из законодательниц женской моды в Российской Империи, — Впрочем, ты права. Смотрится свеженько. На её фоне французские расфуфыренные кринолины нафталином отдают. Катенька, а правду болтают, что у тебя роман намечается с бароном Шабалиным? — воспользовалась Иоганна Васильевна расслабленным состоянием подруги, чтобы задать давно волновавший её провокационный вопрос.
— Чёрт знает что! Не столица, а большая деревня, — с треском сложила Екатерина Самойлова роскошный веер, — Впрочем, чего уж тут скрывать, Константин Семёнович на прошлой неделе мне предложение сделал.
— А ты? — тут же отреагировала её подруга.
— Я дама приличная. Ответ сразу не дала, — мечтательно закатила графиня глаза в потолок, — Пусть ещё денька два помучается.
В столице я долго торчал не просто так. Званые вечера и балы меня не слишком привлекали, но мне нужно было рассчитаться кое с кем.
Наше затянувшееся расследование подходило к логическому завершению и с каждым часом всё больше и больше обрастало деталями и подробностями.
Самую интересную информацию удалось получить из подслушанных телефонных разговоров и из нескольких бесед с некоторыми молодыми людьми, считающими себя революционерами.
Из пятерых братьев Морозовых лишь три средних брата оказались не при делах, что подтвердили их разговоры и реакция на смерть брата — террориста, а вот младший со старшеньким прилично отметились.
И если у младшего целью было возглавить антимагическое террористическое движение, то старший оказался более прагматичен. Ему нужна была власть и влияние в правительстве. В том самом, которое придёт на смену нынешнему. Этакая тихая буржуазная революция должна была, как минимум, обеспечить все его предприятия крайне выгодными государственными заказами, а то и вовсе могла позволить подмять под себя имперское министерство финансов.
Самое обидное, что князь Обдорин оказался прав, когда говорил, что собрать достаточные доказательства для суда — это далеко не простая задача. И уж тем более, когда этим делом занимаются не следователи, а моя служба безопасности, используя почти что нелегальные методы, вроде подслушивания и жёстких бесед, иногда происходящих с применением специфической химии.
Впрочем, мы со Степаном и изначально не рассчитывали, что дело у нас дойдёт до официального расследования. Не тот человек старший Морозов, чтобы его легко можно было поймать на каких-либо преступных действиях. Тут же набегут полчища адвокатов, а там и его связи начнут работать. А связи у него ого-го какие! Список прикормленных им очень значимых чиновников и далеко не последних аристократов на девяти листах нашего досье не умещается. И даже то, что его младший брат участвовал в покушении, меня в глазах общества не оправдает, задумай я самочинно расправу над старшим Морозовым устроить. Ещё и неприятностей огребу.
— Что решим? Может молодёжь нашу отправим? Они его влёт исполнят, — предложил Степан, когда мы с ним встретились, чтобы подвести итоги расследования и обдумать наши действия.
— Плохой вариант, — не согласился я с ним, — Ты недавно сам мне говорил, что охрана у Морозова усилена весьма неплохими магами. Фактически — с десятым уровнем.
— Там и остальные охранники те ещё горлохваты. Матёрые, — нахмурился Степан, — Но я про снайпера думал с крупнокалиберной винтовкой, а то и вовсе пару серьёзных пулемётов можно было задействовать, опять же, взрывчатку никто не отменял.
— Нет. Убийство исподтишка — точно не наш метод. Да и аристократы меня не поймут. Если уж отвечать на вызов, то надо это делать самому. Тогда и урона для чести не будет и боязни в отношении меня добавится. Опять же, ни на дуэль Морозова вызвать, ни особняк ему разнести я не могу. Он неодарённый. И с доказательства у нас всё плохо. Нужно как-то так исхитриться, чтобы и на меня причин для обвинений ни у кого не было, и в то же время все понимали, что без меня это дело не обошлось.
— Да, ладно… Разве так бывает?
— Бывает… — ответил я, припомнив одно из заклинаний, доставшихся мне о наследству от Медведева. Да, то самое, что в своё время меня крепко удивило и озадачило. Может не зря я до сих пор никому про него не рассказывал, — Мне нужно знать место и маршрут, на котором мы можем перехватить Морозова при переездах. Когда-то же он выбирается из своего имения не во внеурочное время? Меня бы вполне устроил какой-нибудь его дневной вояж в выходной день, когда дороги будут посвободнее.
* **
Что я