Читать интересную книгу Свадьба по-английски - Юлия Алейникова

Клуб был поистине изысканным. Она обустроила под него загородный особняк, доставшийся ей в наследство от троюродной бабки и пустовавший многие годы, достаточно продолжительные, чтобы хранившийся там хлам превратился в винтажные безделушки. В клубе подавали не только редкие, первоклассные вина и закуски, но во всем его обустройстве была проявлена некая утонченная, почти извращенная фантазия. Членство в клубе обходилось игрокам столь дорого, что Мардж неутомимо изобретала все новые и новые традиции и стиль.

Сама обстановка клуба могла бы показаться чересчур облезлой и бедной, если не знать, что кресло в углу некогда использовалось в одной из американских тюрем. Это был электрический стул, об этом с особым трепетом переговаривались новички, и не каждый отваживался садиться в него. Некая скромная табуретка служила когда-то самому Диккенсу, или, во всяком случае, так говорила Мардж, всячески насаждавшая подобные легенды. На стенах вместо картин можно было увидеть посмертные маски людей известных и не очень. Застывшие белые лица с закрытыми глазами и печатью смерти на челе производили на игроков такое же сильное впечатление, как и стул. Обстановка клуба была настолько разномастной и причудливой, что уже сама по себе отвлекала от игры не слишком опытных и страстных игроков.

Вино и еда в клубе были отменными, и лишь форма их подачи отвечала духу этого необычного места.

Но все это были декорации, а вот проходившее в нем действо было поставлено на строго деловую, лишенную всякой театральной эмоциональности основу.

Мардж и Джордж обирали здесь желторотых юнцов и простодушных гостей, не гнушаясь ничем. В том числе и подкупленными стюардами, и зеркалами, сквозь которые можно следить за гостями, и прочими мелкими нечистоплотными уловками, в которых немыслимо было бы заподозрить британских герцогиню и маркиза с пятивековой родословной. Мардж фланировала по залу, как хозяйка светского салона, иногда присаживаясь за «случайно» выбранный стол.

Играли они только по-крупному. Если их объектом становился гость, это означало, что Мардж достаточно глубоко изучила потенциальную жертву. Именно поэтому пригласительных билетов ожидали так подолгу, а некоторые их не получали вовсе, если кандидат оказывался слишком прижимистым, или серьезным, или опытным игроком. Конечно, иногда у них случались проигрыши, все же способ выживания, изобретенный Джорджем и Мардж, не был профессиональным карточным шулерством, скорее театрализованным представлением, игрой на человеческих пороках и слабостях, а не холодными, расчетливыми манипуляциями с карточной колодой.

Все шло гладко и весело, пока в их жизни не появился Уоллес Липман, британский бизнесмен, проведший большую часть жизни в бывших восточных колониях.

Они попались как дети. С большим опозданием Мардж заподозрила в нем профессионального игрока. У Липмана была безупречная репутация, он играл лишь в избранных кругах, и ни один скандал не тянулся за ним.

Теперь было ясно почему. Он, как и концерн Джорджа с Марджори, был крайне избирателен в выборе партнеров. Ни одна из его жертв не захотела публичной огласки. И они попались как дети. Заигравшиеся дети.

Теперь они оба стояли на пороге полного финансового краха и публичного позора. А самое ужасное – тюрьмы!

Джордж с его ленивой вальяжностью все еще не желал взглянуть фактам в лицо. Он всячески убеждал себя в возможности благополучного исхода, его прошлая безоблачная, беззаботная жизнь говорила ему, что все наладится так или иначе. Он был не склонен паниковать и суетиться.

Мардж рассуждала иначе. Она предпочитала смотреть в лицо неприятностям и идти навстречу буре. Ее миниатюрная фигура и томные манеры часто вводили людей в заблуждение, внутри салонной аристократки скрывался маленький стойкий оловянный солдатик. Точнее стальной. И сталь эта была самой высшей пробы.

Марджори постояла несколько минут у окна, задумчиво глядя на голые макушки деревьев в Гайд-парке и, восстановив равновесие, обратилась к Джорджу:

– Мне кажется, пришла пора кардинально решить наши проблемы. Липман – лишь первый тревожный сигнал. Нам нужна страховка. Мы не можем полагаться лишь на клуб. Нужны радикальные меры!

До сих пор все, что им удавалось выиграть, тут же легкомысленно тратилось, так же легко, как и получалось. Ни у одного из них за душой не было ни пенса.

Джордж согласно кивнул, вновь оторвавшись от журнала. Собственно, чего-то подобного он ожидал. Мардж была мастером находить выходы из безвыходных ситуаций. Вероятно, за это он ее больше всего и любил. Он восхищался изворотливостью ее ума, его остротой и какой-то по-детски наивной неразборчивостью в средствах. Так он для себя это сформулировал.

– Мы должны получить весь капитал Хантли немедленно!

– Прости? – На светлом челе двадцать девятого маркиза Хантли, славного потомка древнего шотландского рода Гордонов, бесстрашных воинов и благородных защитников веры, пролегла легкая тень непонимания.

– Пришло время проститься с Эстер. Навечно.

Джордж наконец стряхнул с себя обычную дневную скучливость и сел на диване. Он изящно закинул ногу на ногу и, удобно расположившись на диванных подушках, задумчиво произнес:

– Ты думаешь?..

В этой незаконченной фразе звучало некое сомнение, сродни тому, как человек, собирающийся на прогулку в ясный весенний день, вопрошает, стоит ли взять зонтик, если на небе лишь легкая облачность.

В целом идея показалась Джорджу заманчивой. Он словно расправил плечи. Ему представились просторы родового замка, его стены и башни. И хотя он и так был полноправным владельцем поместья, мать, содержавшая в последнее время Хантли-холл, не давала ему ощущения всевластья над собственной судьбой и имуществом. К тому же состояние, принадлежащее матери, составляло весьма крупную сумму с шестью нулями и тоже приятно оттеняло вид зеленых лужаек и парковых аллей.

Что касалось самой леди Эстер, то хотя мать и не досаждала ему излишним вниманием, несколько неприятных сцен, произошедших между ними на почве финансовых неурядиц Джорджа, оставили в его чувствительной, гордой душе неприятный осадок.

– Что-нибудь безболезненное? – проговорил он, глядя на Мардж, присевшую прямо на низкий столик перед ним. – Снотворное?

– Нет. Это должно быть грубо и не изобретательно, – резко, по-деловому проговорила она. – Так, чтобы подозрение могло пасть на максимально большое число людей, в том числе и совершенно посторонних. Удар камнем по голове подойдет.

– Но это грубо! – искренне возмутился Джордж. – К тому же может оказаться неэффективным, – закончил он уже спокойнее.

– Технические вопросы нуждаются в доработке. Но, помимо случайных подозреваемых, у нас должен быть человек, который наверняка ответит за это преступление. Мы не можем рисковать, – проговорила леди Мардж, глядя в прозрачное серое небо за окном, наполненное неуловимой печалью, свойственной середине зимы

– Это потребует какого-то времени.

Эпилог

Машина Джона катила по тихому, безлюдному проселку мимо тенистых рощ и зеленых бескрайних полей. Вероника склонила голову на плечо жениха и следила сквозь полуопущенные ресницы за сменой света и тени. Ей было уютно и хорошо ехать в его малолитражке по ровным, ухоженным дорогам Англии. И, несмотря на то что ей сегодня предстояла первая встреча с будущими свекром и свекровью, Ника была абсолютно спокойна. У такого милого человека, как Джон, должны быть такие же милые родители. Ведь это они его таким воспитали, повторяла она себе на всякий случай.

Вероника представляла небольшой залитый солнцем коттедж с серой соломенной крышей, типичный для средней Англии. Красивый ухоженный сад. Плети плюща, тянущиеся по крыше. Залитую солнцем кухню. Чистенькую и уютную, с запахом свежесваренного кофе.

Она подняла на Джона глаза и, не удержавшись, чмокнула в теплую, родную щеку.

– Нам еще далеко?

– Нет. Через несколько минут мы будем на месте. – Их машина ехала по густому, заросшему старыми раскидистыми деревьями перелеску, впереди дорога делала поворот, и Ника, выпрямившись, устремила свой нетерпеливый взгляд вперед, ожидая увидеть за ним раскинувшуюся среди полей деревню Беруик-Хилл.

– Ники, я должен тебе что-то сказать, прежде чем мы приедем. – Голос Джона прозвучал пугающе напряженно.

Сердце Вероники сделало кульбит, предчувствуя недоброе. Ее там не ждут? Ей снова не рады?

– Дорогая. Я обманул тебя и теперь ужасно корю себя за это вранье. – Он смущенно взглянул на бледное лицо невесты. – Но мне казалось, что в тех обстоятельствах ты вряд ли согласилась бы выйти за меня, если бы узнала всю правду. – Он замолчал.

– Они не выносят иностранцев? Им не нравится твой выбор? – несчастным, полным слез голосом спросила Ника.

– Что за ерунда? Они ужасно рады и ждут не дождутся, когда смогут с тобой познакомиться! – искренне возмутился Джон.