Читать интересную книгу Победитель остается один - Пауло Коэльо

Дефиле продолжается. Оттуда, где сидит Хамид и где установлены камеры, одинаково хорошо видны элегантная осанка, твердая поступь. Для людей, сидящих сбоку и не привыкших к показам – таких среди присутствующих здесь ВИПов наверняка большинство, – все это, надо полагать, странно: почему манекенщицы «маршируют», а не ходят так, как обычно двигаются модели? Таков замысел модельера, решившей привнести толику оригинальности?

Нет, отвечает себе Хамид. Дело в высоких каблуках. Только при такой поступи нога обретает нужную твердость шага. То, что показывают камеры, – это не совсем то, что происходит в действительности.

Коллекция лучше, чем он ожидал. Это возвращение в прошлое с искусно придуманными вкраплениями настоящего. Ничего лишнего – ибо секрет моды, как и кулинарии, заключается в искусстве дозировать ингредиенты. Цветы и бусы напоминают о безумных годах, но использованы так, что кажутся абсолютной новинкой… Прошло уже шесть моделей, и на колене одной из них он замечает пятнышко, которое не удалось замазать тоном: минуту назад она ввела себе дозу героина, чтобы справиться с волнением и унять аппетит.

Неожиданно появляется Жасмин. На ней белая, отделанная кружевами блузка с длинными рукавами и белая юбка ниже колен. Она ступает уверенно и, в отличие от тех, кто выходил на подиум раньше, держится не с наигранной, а совершенно естественной серьезностью.

«Прекрасно!»

Еще два раза она выходит на подиум, и Хамид, пристально разглядывая ее тело, убеждается: оно приковывает к себе внимание чем-то большим, нежели просто совершенство точеных изгибов. Как определить это «нечто»? Рай и Ад сочетаются браком, Любовь и Ненависть шествуют, взявшись за руки.

Как и всякое дефиле, этот показ тоже длится всего минут пятнадцать, хотя, чтобы придумать и поставить его, потребовалось несколько месяцев напряженного труда. И вот, встреченная аплодисментами, выходит модельер, кланяется и благодарит, зажигается свет в зале, смолкает музыка – и только тогда Хамид понимает, как пленил его саундтрек. Милая девушка снова подходит к нему и сообщает, что представители бельгийского правительства очень хотели бы с ним поговорить. Достав из кожаного футляра свою визитку, он отвечает, что остановился в отеле «Martinez» и был бы рад условиться о встрече на завтра.

– А сейчас мне хочется познакомиться с модельером и с чернокожей моделью. Узнайте, пожалуйста, где они ужинают сегодня вечером. Я подожду.

Хоть бы эта милая блондиночка вернулась поскорее, думает Хамид. Меж тем его обступают журналисты, забрасывая всегдашними вопросами – вернее, из разных уст раздается один и тот же вопрос:

– Как вам понравилось дефиле?

– Очень интересно, – следует столь же неизменный ответ.

– Нельзя ли чуть подробнее?

С деликатностью, присущей опытному профессионалу, Хамид поворачивается к следующему журналисту. Он помнит правило: не обижать прессу, но и не отвечать прямо ни на один вопрос, говоря лишь то, что соответствует моменту.

Девушка возвращается. Нет, они не пойдут на главный гала-ужин. Сколько бы ни было тут бельгийских министров, политику фестиваля диктует иная власть.

Хамид говорит, что, если угодно, он немедленно распорядится вручить им пригласительные билеты. Предложение принято. Модельер, судя по всему, ожидала именно такого отклика, ибо отдает себе отчет, каким товаром обладает.

Жасмин.

Да, это личность. Он постарался бы пореже выпускать ее на своих показах, ибо она затмевает платья, которые демонстрирует. Но никого более подходящего, чтобы стать лицом марки «Хамид Хусейн», нет и быть не может.

В дверях Ева снова включает свой телефон. На дисплее возникает конвертик, летящий по голубому небу, он приземляется и открывается. Все это значит: «У вас новое сообщение».

«Какая дурацкая анимация», – думает Ева.

Номер отправителя не определился. Она колеблется, прочитать текст или не стоит, но любопытство пересиливает страх.

– Судя по всему, какой-то поклонник раздобыл номер твоего сотового, – шутит Хамид. – Ты никогда еще не получала столько сообщений за один день.

– Да, может быть.

А на самом деле ей хочется сказать: «Неужто ты и впрямь не понимаешь?! Ты два года рядом со мной и не чувствуешь, в каком ужасе я нахожусь! Или, может быть, думаешь, что это всего лишь ПМС?»

Сделав беззаботное лицо, она читает текст:

«Ради тебя я уничтожил еще один мир. И уже начинаю спрашивать себя, стоило ли это делать, ибо ты, кажется, ничего не понимаешь. Твоя душа омертвела».

– От кого? – интересуется Хамид.

– Понятия не имею. Номер не определился. Впрочем, всегда хорошо, когда есть поклонник – пусть даже неизвестный.

5:15 РМ

Три убийства. За несколько часов перекрыта годовая статистика, рост составил пятьдесят процентов.

Подойдя к машине, он выходит в эфир на специальной частоте:

– В городе действует серийный убийца.

Из-за треска статических разрядов с трудом разбирает ответ собеседника.

– Нет, я не уверен. Но и сомнений в этом нет.

Снова треск, заглушающий слова.

– Нет, господин комиссар, я не сошел с ума. И никакого противоречия здесь не вижу. Вот, например, я не уверен, что в конце месяца мое жалованье будет перечислено на мой счет, и вместе с тем не сомневаюсь в этом. Вы понимаете, о чем я?

Треск и раздраженный ответ.

– Нет-нет, речь вовсе не о прибавке… просто хотел показать на примере, что убежденность и сомнения вполне способны уживаться – особенно в нашей с вами профессии. Хорошо, давайте оставим это и перейдем к сути дела. Вполне возможно, что по телевизору сообщат о трех убийствах, потому что в госпитале только что скончалась одна из жертв. Определенно мы знаем только одно: все три совершены весьма хитроумными и нетрадиционными способами, а потому трудно усмотреть связь между ними. Но Канны внезапно стали местом небезопасным. А если завтра эта серия продолжится, обязательно пойдут разговоры о том, что действует маньяк. Что прикажете тогда делать?

Перебиваемый треском ответ комиссара.

– …Да, они здесь. Паренек, оказавшийся свидетелем убийства, все им рассказывает, благо вот уже десять дней город просто наводнен журналистами и фоторепортерами… Я-то предполагал, все они будут на красной дорожке, но, как видно, ошибся… Должно быть, они поняли, что их там слишком много, а материала – слишком мало.

Выслушав очередную тираду, он вынимает из кармана блокнот, записывает адрес.

– Слушаюсь. Немедленно отправляюсь в Монте-Карло побеседовать с указанным лицом.

Треск стихает: на другом конце линии дали отбой.

Савуа устанавливает на крыше своей машины синий фонарь, на полную мощь включает сирену и уносится прочь на предельной скорости – надеясь, вероятно, отвлечь внимание репортеров на другое, мнимое преступление. Однако его трюк разгадан, и они не трогаются с места, продолжая расспрашивать свидетеля преступления истинного.

Мало-помалу он начинает чувствовать нечто вроде упоения. Наконец-то может свалить всю писанину на своих помощников, а сам заняться тем, о чем всегда мечтал – раскрытием убийств, бросающих вызов всякой логике. Как хотелось бы, чтобы он не ошибся и в городе, терроризируя его обитателей, на самом деле оказался серийный маньяк. В наши дни информация распространяется молниеносно, так что вскоре он окажется в самом центре внимания и под вспышками блицев, объясняя, что «это пока еще не подтвержденные сведения», причем так, чтобы никто ему не верил вполне, а блицы продолжали сверкать до тех пор, пока преступник не будет схвачен. Ибо Канны при всем своем гламурном сиянии – всего лишь маленький провинциальный городок, где все знают, что происходит, и злоумышленника отыскать нетрудно.

Слава. Известность.

Неужели он помышляет лишь о себе самом, а не о благополучии горожан?

Но что плохого, если он хочет получить толику славы и для себя, раз уж столько лет кряду вынужден смотреть, как в течение двенадцати фестивальных дней люди из кожи вон лезут, чтобы выглядеть значительнее, чем они есть на самом деле? В конце концов это поветрие затрагивает всех. Все мечтают о публичном признании, и не тем ли самым заняты сейчас киношники?

«Ну, хватит мечтать! Делай как следует свою работу, а слава тебя найдет сама. Она, помимо всего прочего, еще и очень капризна: представь, что будет, если окажешься не в состоянии выполнить то, что тебе поручили. Провал и унижение тоже будут оглушительны. Соберись».

Прослужив в полиции на разных должностях почти двадцать лет, пройдя все ступеньки служебной лестницы, получая повышения и награды, прочитав горы бумаг, он уже давно понял, что в большинстве случаев интуиция не менее важна, чем логика. И главную опасность вот в эту самую минуту, когда он мчится в Монте-Карло, представляет не убийца, который сейчас, наверное, совершенно измучен неимоверным количеством адреналина, выплеснувшегося в кровь за последние часы, и к тому же сильно напуган, потому что знает: его видели на месте преступления. Нет, главный враг – это пресса. Журналисты ведь тоже умеют совмещать технику с интуицией, и если им удастся нащупать самую ничтожную связь между тремя убийствами, полиция может полностью утратить контроль над ситуацией, и на фестивале воцарится абсолютный хаос, люди будут бояться выходить на улицу, иностранцы раньше срока ринутся вон из страны, коммерсанты начнут протестовать и жаловаться на то, что власти не справляются со своим делом, в газетах всего мира появятся броские «шапки» на целую полосу: ведь в конце концов серийный убийца несравненно интереснее в реальности, нежели на экране.