поход на Афгулистан.
В обозе он оставил и свою последнюю наложницу, дочь Керея. Та даже расплакалась, прощаясь с повелителем, но Каррасу она уже надоела, и он решил отдать ее Гварну.
Гварн был из безоглядно верных людей, таких только и можно оставить у себя за спиной. Пленников продали в рабство, и вереницы скованных за шею людей потянулись в сторону все еще живых городов Старого Иранистана. Тех, кто не оправился от ран или заболел, тут же убивали, бросая в овраги.
Каррас освободил от этой участи только старого Абдулбаки, которого подарил хану пархов, как ценного советника.
Он разделил Фелана и Перта, одного приставив к Керей-хану, другого к хану пархов Бехрузу. Пяти сотен киммерийцев хватит, чтобы напоминали каждому из них, кому они служат. Кому служат Фелан и Перт — этот вопрос Каррас оставил на потом. Со своеволием Озерного Края он покончит после.
Проводники, часто те же самые, что показывали дорогу аваханам, когда они шли в Степь, теперь вели войско Карраса к границам Мертвых Земель. Каррас день ото дня мрачнел и ожесточался.
Дагдамма он утвердил в его власти над баруласами и аваханами. Собственно, киммерийцев у царевича было в подчинении ничтожно мало, только его ближняя дружина. Баруласы подняли на белом войлоке Улуг-Бугу, который тут же присягнул Дагдамму.
Чтобы у аваханов было меньше соблазна взбунтоваться и перейти на сторону соплеменников, Каррас не только дробил их на части. Он приказал им участвовать в убийствах сородичей, который отказались принять присягу.
Впереди блеснули воды последней на многие дни пути, реки.
Проводники из кюртов указывали лучшие места для перехода, лучшие тропы на Афгулистан, но Каррас приказал идти дальше, вдоль русла реки, которая все мелела и мелела, пока вовсе не начала исчезать в песках.
— Если вы знаете эти лучшие тропы, то и аваханы знают их, и будут нас там ждать. Мы обойдем эти лучшие тропы и выйдем к их границам там, где нас не ожидают.
В том, что новый эмир знает о готовящемся вторжении из Степи, и готовится обороняться, Каррас не сомневался.
Наконец река впала в водоем, который даже озером нельзя было назвать, настолько мелким он был и мутным. Скорее большая лужа, с топкими берегами, поросшими осокой и камышом. Но к этой большой луже собирались на водопой все звери с округи.
Последняя большая вода перед Мертвыми Землями.
XXIII. Через пески
Войско Карраса двинулось через пески. Перед выступлением три дня простояли на берегах мелкого озера. Вдоволь поили лошадей, запасали воду в бурдюки и баклаги.
Уходя, войско оставило за собой пятно грязи, люди, лошади и верблюды выпили всю воду, черпали со дна с песком и илом, порой попадались крошечные рыбешки или лягушки. Не скоро теперь река, сама к концу лета пересыхающая, сумеет наполнить водоем.
Человек может продержаться без воды совсем недолго, а на таком солнце — едва ли больше одного дня. Даже верблюды, сотворенные специально для выживания в пустыне, и те предпочитают обходить Мертвые Земли.
Там даже для них нет пищи и воды.
Там, среди каменного крошева и песчаных барханов, могут жить лишь змеи, скорпионы, да ящерицы. Но и они на день прячутся от испепеляющих лучей Солнца в песок, в норы, в трещины в скалах. Иногда в раскаленном, текущем от жары воздухе пронесутся вдали стайки пугливых джейранов, но они далеко не заходят в глубь Мертвых Земель.
Когда-то здесь вершилась судьба киммерийцев и всей Степи. Именно здесь, на краю Мертвых Земель, отец Карраса настиг и разгромил бегущих от него оюзов. Отыскав несколько курганов, оставленных предками, киммерийцы принесли на их вершинах жертвы — зарезали коней, пролили их кровь, молоко и кумыс. Кроме коней принесли в жертву нескольких вздумавших роптать аваханов, которые замыслили побег, чтобы предупредить соплеменников.
Умилостивив предков, великий каган приказал выступать вперед без малейшего промедления. Выступили в путь вечером и шли всю ночь. Шли и утро, пока Солнце не набрало полную силу. Остановились лагерем вблизи скальной гряды. Там среди валунов искали себе прибежище от зноя, ставили легкие шатры или просто растягивали на древках копий кусок ткани, лишь бы спрятаться от палящих солнечных лучей.
Впереди шли налегке небольшие отряды в три-четыре всадника, потом возвращались и указывали дорогу.
Войско разделилось на четыре части и каждый отряд шел своей тропой. Иначе было нельзя, не хватило бы воды в источниках и колодцах. Она была теплая и солоноватая, но для питья все же пригодна. Воины, наломав высохшего на солнце кустарника, на небольших костерках заваривали ягоды или травы. Пустая вода, особенно выпитая в изобилии, тут же бросала в пот, человек только отдувался, да отирал голову, но вскоре снова начинал страдать от жажды — пуще прежнего. А горячий чай, хотя и дико казалось пить его среди раскаленных солнцем камней, жажду утолял много лучше. Лошадей поили, обделяя порой себя. Верблюды ревели, требуя пропустить их к воде, но для них время пить еще не пришло.
Фелан и Перт, никогда не бывавшие так далеко на Востоке и никогда не воевавшие в пустынях, сочли переход слишком опасным, слишком трудным. Они говорили что-то еще, но Каррас их не слушал. Сейчас была война, а на войне у великого кагана — абсолютная власть.
Каррас ехал в середине своего каравана. Доспехов на нем не было, голову он обмотал светлой тряпицей. Вся армия двигалась как будто в тишине. Люди мало говорили, и почти всегда тихими голосами, будто боялись побеспокоить кого-то или что-то, скрывавшееся в песчаниках.
На четвертый день начали погибать лошади, которым требовалось много больше жидкости, чем могли дать колодцы. Люди на глазах худели, становились все суше и жестче, кожа их темнела и темнели их мысли.
На пятый день передовые разъезды увидели горную цепь на юго-востоке.
Только вечером того дня киммерийцы и их союзники ступили в предгорья.
Здесь начинался другой мир — горы шумели лесом, поля зеленели сочной травой, а Солнце, которое в Мертвых Землях прожигало до костей, как будто умеряло свою ярость.
С высокогорья налетал прохладный, приятный ветерок. Вдали виднелись снежные шапки на вершинах самых могучих гор.
С гор текли реки, которые впадали в озера, и эти озера дарили жизнь предгорьям.
Каррас громко возблагодарил богов за то, что они позволили ему пересечь Мертвые Земли. Пока люди ликуя, поили отощавших коней чистой озерной водой, он собрал совет. Войско собиралось в единый лагерь. Каждый военачальник доложил ему о потерял в людях и лошадях. Людей погибло мало