Мне не хотелось ранить его, делая вид, что понимаю его слова, но, так как я все еще не знал причины его смеха, я ему это высказал. Его лицо стало суровым, и он ответил мне совершенно иным тоном:
– О-о! Есть мрачная ирония во всем этом – прекрасная юная леди, украшенная цветами, выглядела столь же дивной, как сама жизнь, пока мы, один за другим, не убеждались с удивлением, что она действительно мертва; она лежала в этом красивом мраморном доме, на этом пустынном кладбище, где обрели покой ее многочисленные родственники, лежала там со своей матерью, которая любила ее и которую любила она; и этот священный колокол звонил: «Дон! – дон! – дон!» – так медленно и грустно; и эти святые люди в белых ангельских облачениях, делающие вид, что читают книги, и за все время ни разу не опустившие глаз на страницы; и все мы, понурые, с глазами, опущенными долу. И почему, зачем? Она мертва! Так? Разве не так?
– Ну, что касается меня, профессор, – ответил я, – то не вижу во всем этом ничего смешного. Более того, ваше объяснение запутывает все еще больше. Даже если панихида выглядела смешной, что вы скажете про бедного Арта и его горе? Ведь его сердце попросту разбито!
– Едва ли не так. А не говорил ли он, что переливание крови сделало Люси его невестой по-настоящему?
– Да, и это трогательная и утешительная мысль для него.
– Верно. Но есть одно затруднение, дружище Джон. Если это так, как быть с остальными? Ха-ха! Выходит, у прелестной девы множество мужей? И я, для которого моя бедная жена мертва, хотя жива по законам церкви, даже я, честнейший муж этой не вполне существующей жены, оказываюсь двоеженцем.
Теперь мы все разошлись в разные стороны, и надолго. Люси лежит в своем фамильном склепе, в роскошном доме смерти, вдали от шумного Лондона, на уединенном кладбище, где воздух свеж, где солнце светит над Хэмпстед-Хилл и где на воле растут дикие цветы.
Итак, я могу покончить со своим дневником, и один Бог знает, примусь ли я за него снова. Если мне придется это сделать или если я когда-нибудь открою его, то лишь для того, чтобы поделиться записанным в нем с другими, ибо роман моей жизни закончен, я возвращаюсь к своей работе и с грустью, потеряв всякую надежду, скажу:
«FINIS». «ВЕСТМИНСТЕР ГАЗЕТТ» ОТ 25 СЕНТЯБРЯ
Тайна ХэмпстедаВ окрестностях Хэмпстеда произошел целый ряд событий, похожих на те, что известны авторам «Кенсингтонского ужаса», «Женщины с ножом» или «Женщины в черном». В течение двух или трех последних дней маленькие дети стали исчезать из дому или же не возвращались домой после игр на Гите. Дети были настолько малы, что не могли дать себе отчета в том, что с ними приключалось: ответ их был один и тот же, они были с «леди привидением». Они исчезали обычно по вечерам, и двоих из них нашли только на следующее утро. Предполагают, что дети подхватили фразу первого исчезнувшего ребенка, будто «леди привидение» звала его погулять, и воспользовались в качестве примера. Это кое-что разъясняет, так как любимая игра детей заключается в том, что они хитростью заманивают друг друга. Один корреспондент пишет, что необычайно смешно видеть этих малышей, изображающих «леди привидение». Наши карикатуристы, говорил он, могли бы тут поучиться и сравнить действительность с фантазией. Наш корреспондент наивно говорит, что даже Эллен Терри не столь очаровательна, как эти малыши, изображающие «леди привидение».
И все-таки возможно, что проблема намного серьезнее, так как у некоторых малышей на шее обнаружены ранки. Ранки такие, какие бывают после укуса крысы или маленькой собаки: опасного в них ничего нет, но видно, что у этого животного своя определенная система. Полиции приказано разыскивать заблудившихся детей и собак в Хэмпстед-Хит и окрестностях.
«ВЕСТМИНСТЕР ГАЗЕТТ» ОТ 25 СЕНТЯБРЯ
Экстренный выпускХЭМПСТЕДСКИЙ УЖАС
ЕЩЕ ОДИН РЕБЕНОК РАНЕН«ЛЕДИ-ПРИВИДЕНИЕ»
Нам только что сообщили, что пропал еще один ребенок. Его нашли утром в кустах вереска у Шутер-Хилл, в самой глухой части местности. У него такие же ранки на шее, какие раньше уже наблюдались у других детей. Ребенок был истощен и слаб. Когда он чуть-чуть оправился, он рассказал ту же самую историю о том, как «леди-привидение» заманила его к себе.
Глава XIV
ДНЕВНИК МИНЫ ХАРКЕР
23 СЕНТЯБРЯ. Джонатан немного оправился после ночного недомогания. Я так рада, что он загружен работой, отвлекающей его мысли от этих ужасных вещей. О! Я радуюсь, что новое положение его не тяготит. Я знала, что он уверен в себе, и теперь горжусь, видя моего Джонатана на вершине успеха, прекрасно справляющегося со своими многочисленными обязанностями. Его не будет сегодня допоздна, так как он предупредил, что не сможет вернуться к ленчу домой. Вся работа по дому сделана, так что я возьму его заграничный дневник, закроюсь в своей комнате и прочту его…
24 СЕНТЯБРЯ. Не было сил писать прошлой ночью: так меня расстроили ужасные страницы дневника Джонатана. Бедняжка! Как он страдал, ломая голову, было ли все происходящее правдой или его фантазиями. Я сомневаюсь, есть ли хоть капля правды во всем этом. Была ли у него лихорадка и он написал это в горячечном бреду или были тому другие причины? Думаю, я никогда этого не узнаю и потому никогда не стану обсуждать с ним эти вещи… Да еще этот человек, которого мы видели вчера. Кажется, Джонатан определенно знает прохожего… Бедный мальчик! Наверное, похороны так подействовали на него и придали его мыслям определенный настрой… Сам он во все это верит. Помню, как в день нашей свадьбы он сказал: «О, если бы священный долг не заставлял меня мысленно возвращаться к тем зловещим часам – спящего или бодрствующего, в здравом рассудке или в безумии».
И этим пронизано все наше существование… Страшный граф приближается к Лондону… Если это случится и он появится там вместе со своими несметными миллионами… Может, это и является тем самым важным обязательством; его появление не повергнет нас в трепет… Я готова. Я немедленно беру пишущую машинку и расшифровываю. Тогда, если потребуется, это смогут прочесть другие. И если понадобится и я буду в силах, не придется беспокоить бедного Джонатана – я скажу за него и сумею оградить его от забот и тревог. И если Джонатан придет в себя и захочет рассказать мне все, я узнаю наконец, в чем дело, и пойму, как ему помочь.
ПИСЬМО ВАН ХЕЛСИНГА МИССИС ХАРКЕР
(Лично)«24 СЕНТЯБРЯ.
Дорогая мадам!
Умоляю вас простить мне это письмо, в котором я, не будучи вашим близким другом, сообщаю вам печальную новость о смерти мисс Люси Вестенра. Благодаря любезности лорда Годалминга я уполномочен читать ее письма и бумаги, поскольку меня глубоко волнуют ее некие жизненно важные обстоятельства. Среди бумаг я нашел несколько ваших писем, показывающих, какими близкими подругами вы были и насколько она была вам дорога. О, мадам Мина, во имя этой любви умоляю вас помочь мне! Выполнив мою просьбу, вы избавите многих от великого зла, предотвратите серьезные неприятности, которые более существенны, чем вы предполагаете. Можем ли мы увидеться? Доверьтесь мне. Я друг д-ра Джона Сьюарда и лорда Годалминга (Артура, жениха мисс Люси). В настоящее время я вынужден хранить тайну. Если вы окажете мне честь, согласившись встретиться, я немедленно прибуду в Эксетер, сообщите только, куда и когда. Умоляю вас, мадам, простить меня! Прочитав ваши письма к Люси, я узнал, сколь вы добры, узнал о страданиях вашего мужа и потому умоляю вас не посвящать его во все это, дабы не причинить ему боль. Еще раз простите и извините меня.
ВАН ХЕЛСИНГ».