деятельности (содержанием и организацией труда, размерами заработной платы), в том числе и морально-психологической обстановкой в коллективе, частота потребления спиртных напитков и проявлений пьянства в среднем в 1,3-1,5 раза выше, чем у других рабочих. В ходе этих исследований было установлено, что в условиях современного производства, интенсивной урбанизации, огромной концентрации людей, быстрого роста темпов и напряженности жизни, изменений привычных стереотипов и ценностных ориентаций резко возрастает нагрузка на психику человека, увеличиваются затраты его физической и умственной энергии. Все это создает объективные предпосылки для обращения к алкоголю как к средству разрешения возникающих проблем.
Неумение адаптироваться к постоянно меняющимся экономическим и социальным условиям жизни в ряде случаев также приводит к увлечению алкоголем. При этом источником психологического дискомфорта может быть не только действие разнообразных неблагоприятных факторов, но и слишком бедная стимулами, скучная, однообразная среда[65].
Однако если допустить, что в некой стране будут созданы идеальные социальные условия для жизни, будет ди это гарантией полною искоренения алкоголизма и наркомании? Думается, что даже при такой нереальной социальной ситуации названные явлении все-таки останутся, хотя и не в столь широких, как сейчас, социальных масштабах. Дело в том, что всегда и везде будут люди и группы людей, неудовлетворенные своим социальным положением, а поэтому готовые реагировать на него опьянением с помощью спиртных напитков и наркотиков.
Уже давно известен эйфорический эффект потребления спиртного или наркотиков — уход от действительности, снятие барьеров отчужденности, раскованность, веселье и возможность повторения всего этого по собственному желанию. Но наряду с этим алкогольное или наркотическое опьянение снимает нравственные запреты, вызывает злобу, стремление покарать реального, а чаще мнимого обидчика, актуализирует застаревшие переживания, аффекты и обиды, которые вновь очень бурно переживаются; в состоянии опьянения, алкогольного или наркотического, весь мир, а не только один человек, может восприниматься в качестве враждебного и поэтому подлежащего уничтожению или сопротивлению ему путем активной защиты, т. е. агрессии.
Человек прибегает к наркотикам, алкоголю или иному одурманивающему средству не только тогда, когда испытывает потребность уйти от психотравмирующих ситуаций и страдает от собственной психологической неуравновешенности, но и когда он тяготится слишком длительным ровным и монотонным течением своей жизни. В этом случае он тогда испытывает неудовлетворенность теми однообразными впечатлениями и переживаниями, которые ему изо дня в день предоставляет будничная действительность и которые не дают нищи его природным запросам, возможностям и силам. Вследствие этого человек нуждается в том, что чтобы время от времени поднять себя над обычным уровнем, получить смену психических состояний и обеспечить себе требуемый жизненный ритм.
Общесоциальных и индивидуальных причин алкоголизма достаточно много. А. В. Немцов к числу вторых относит: непереносимость житейских затруднений, провоцирующих раздражительность иди пониженное настроение: чувство неполноценности, неуверенность в себе, незрелость личности, проявляющуюся в эгоцентризме, потребности внешнего поощрения, в нереалистичности планов; примитивность, обусловленная исходно интеллектуальной недостаточностью или пороками воспитания и образования. Все это может вызывать затруднения социализации и, как следствие, потребность в алкоголе как в способе адаптации, хотя и очень несовершенной. Говоря о психологической типологии пьяниц, нельзя забывать про социальные факторы, которые могут влиять на проявление и реализацию психологических свойств[66].
Немцов правильно отмечает, что у постсоветского общества есть свой специфический вклад в потребность спиртного: развал СССР, перестройка и рыночные реформы разрушили привычное мировоззрение, лишили большую часть людей последних социальных иллюзий. Вместе с тем скоротечность перемен мешает сложиться новому мировоззрению, которое само по себе очень консервативно. К этому прибавились динамизм социально-политических условий, нестабильность и непривычная бедность бытовой жизни многих миллионов людей рядом с вызывающим раздражение скороспелым богатством немногих[67].
Многие люди, оставаясь такими же бедными, как и при советской власти, лишились могучего Отца — советского государства, которое решало большинство их проблем от рождения до смерти. Они утратили привычный распорядок жизни, а немалая часть вместе с ним и работу, которая хотя и давала лишь минимальный достаток, создавала иллюзию причастности к жизни. Практически полное непонимание причин собственного жизненного неблагополучия — отсюда озлобленность, иногда крайняя, бессознательное стремление видеть причины в непосредственно воспринимаемых объектах, в людях своего микроокружения. Озлобленность порождает уход от психотравмирующей жизни, в том числе путем пьянства или приема наркотиков, в вербальную и физическую агрессию в отношении «виновников» своих неудач и провалов. Агрессор не отдает себе отчет в том, что «виновный» тоже представляет собой такую, как и он, жертву. Здесь для действующего субъекта главное — выпустить злобу, которая накапливалась у него много лет, возможно, даже с детства. Я заметил, что даже при разбойных нападениях, которые заканчивались убийством жертвы (или жертв), насилие очень часто было избыточным, оно не встречало сопротивления.
Исследуя роль алкоголизма, наркомании, наркотического и алкогольного опьянения как условий, способствующих совершению множественных убийств, необходимо сказать о психоаналитическом толковании алкоголизма и наркомании как бессознательном саморазрушении и стремлении к смерти, как хроническом самоубийстве, орудием которого выбран алкоголь или наркотики. Это отношение к своей смерти нередко проявляется и без психоанализа в виде прямых высказываний алкоголиков и наркоманов об их равнодушии к собственной судьбе и досрочной гибели. К тому же нередко алкоголики и наркоманы кончают жизнь самоубийством. Однажды я в исправительной колонии беседовал с осужденным за убийство любовницы к длительному сроку лишения свободы. В прошлом он был алкоголиком, но в колонии в результате лечения, а еще больше невозможности получить доступ к спиртному, вылечился, во всяком случае так диагностировали врачи, хотя и условно. Он сказал мне, что благодарен судьбе за то, что оказался в колонии, а то его давно бы уже не было в живых.
Если алкоголик или наркоман, желая того или нет, приближается к смерти, она, бесспорно, становится ему близкой, а очень часто еще и желанной. Такое отношение к ней значительно облегчает совершение убийств: если собственная жизнь обесценена, то обесценивается жизнь и других людей. Разумеется, это не универсальное правило, а то, что встречается достаточно часто.
Роль алкоголизма в совершении убийств вообще и множественных в частности заключается в том, что их совершению способствует алкогольное опьянение. Убийства совершаются, конечно, и в наркотическом опьянении, но необходимо иметь в виду не только наркоманию, но и наркотизм, т. е. незаконный оборот наркотиков, психотропных веществ либо их частей. Наркотизм уже давно представляет собой развитую преступную индустрию с огромными доходами и острой конкуренцией между различными бандами, участвующими в этом бизнесе. Вот эта конкуренция толкает их на уничтожение противников, равно как и тех, кто может помешать их криминальному бизнесу. Это, собственно, и есть организованная преступная деятельность, ее прямым следствием является увеличение наркотизации населения, ее доходы служат почвой для развития