теми, которые переживают испытывающие духовный кризис (по С. и К. Гроф), но в главном — это принципиально иные состояния.
Как и лица, испытывающие духовный кризис, некрофильским убийцам свойственны неординарные состояния сознания, у них бессознательное, особенно в своей мотивационной части, заслоняет, даже подавляет собой обычное, ординарное сознание. Именно по этой причине их поведение так часто носит компульсивный характер и они влекомы страстями, смысл, цель и назначение которых им неведомы. Переживания преступных некрофилов действительно критичны и связаны с затруднительными переживаниями глубокой психологической трансформации, которые вовлекают в себя все их существо. Таких лиц посещают необычные мысли, и они испытывают экстраординарные влечения, удовлетворение которых даст столь искомое наслаждение. Некрофильские убийцы сосредоточены на своем внутреннем пространстве, и чрезвычайно важно отметить, что и они в своих критических состояниях настойчиво и неистово ищут себя, пытаются определить свое место в видимом и невидимом мирах, выйти за пределы «Я» и при этом нащупать свои внутренние условия, при которых они примут себя. Не исключено, что сам кризис у них наступает вследствие всех этих поисков.
Однако у преступных некрофилов нет видений, есть довольно размытые, но для них реальные предощущения неведомых и невидимых сил («Оно», «Сатана» и т. д.), ведущих их за собой и толкающих на определенные поступки. Но ни переживания, ни ощущения таких лиц не связаны с духовной тематикой и духовным возрождением, которые в качестве условий подразумевают бескорыстие, очищение, альтруистические эмоции. С. и К. Гроф считают, что «духовное самопроявление можно определить как движение индивида к более расширенному, более совершенному способу бытия, включающему в себя повышение уровня эмоционального и психосоматического здоровья, увеличение степени свободы выбора и чувства более глубокой связи с другими людьми, природой и всем Космосом. Важной частью этого развития является возрастание осознания духовного измерения как в своей собственной жизни, так и в той вселенской схеме, в которую включены все вещи»[64]. Разумеется, ни о каком повышении уровня здоровья, свободы выбора, укреплении связи с другими людьми и т. д. применительно к некрофильским убийцам говорить не приходится.
Сущность и глубина духовного кризиса (по С. и К. Гроф) могут быть поняты в контексте «духовного самораскрытия», но даже сели предположить наличие такого «самораскрытия» при совершении некрофильских (причем чаще серийных) убийств, то оно абсолютно неприемлемо по этическим соображениям. Впрочем, об этих соображениях можно было бы и не упоминать, поскольку ни духовного возрождения, ни решения внутренних проблем, ни «духовного самораскрытия» такие преступники не достигают, оставаясь в запутанном клубке субъективных противоречий. Однако это не исключает некоторого бессознательного психологического удовлетворения от того, что удалось реализовать снос предназначение. Как и люди, испытывающие духовный кризис, некрофильские убийцы переживают смерть, бессознательно и чужую, но в ее лице собственную, что выступает для них платой за свою жизнь, как я уже отмечал в начале данной книги. Таким образом, лишение жизни другого (других) и все связанные с этим субъективные состояния никак не могут быть отнесены к духовным кризисам.
Внутренние проявления состояний некрофильских убийц, как показывают мои наблюдения, носят текучий, вязкий, ригидный характер. Они происходят без внезапных и быстрых сдвигов в восприятии себя и мира; напротив, восприятия, ощущения и оценки меняются медленно, даже очень медленно, если, конечно, они вообще имеют место. Чаще же, начавшись с детства и проходя различные этапы развития, они, в сущности, остаются неизменными. Человек, конечно, может сопротивляться нежелательным для него внутренним влечениям и призывам, спонтанно проявляя к ним недоверие и антипатию, но в конце концов принимает их, что и приводит к убийствам. Если с кем-либо он и обсуждает свои проблемы, то, как правило, до начала совершения преступлений, причины которых, как и переживаемые при этом состояния, не охватываются его сознанием.
Глава 7.
Условия, способствующие множественным убийствам
7.1. Общие сведения
Прежде чем перейти к научному анализу собственно условий, способствующих совершению множественных убийств, позволю отдельно рассмотреть, что представляют собой условия вообще.
По общему правилу условиями называют те факты (явления, обстоятельства), которые не порождают иные факты, поскольку не обладают генетическими способностями, а лишь создают благоприятную среду для действия причин. Поэтому роль условий в объяснении преступности и преступного поведения очень велика, так как причина может объективно существовать, но не сможет реализоваться из-за отсутствия необходимых условий. Криминологи еще справедливо утверждают, что некоторые обстоятельства могут выступать в роли причин, но в иных ситуациях — условий.
Мне хотелось бы обратить внимание на то, что некоторые условия действуют на уровне общего, а иные — единичного. Иными словами, есть факторы (явления, обстоятельства), которые (применительно к объекту нашего исследования) в целом порождают множественные и массовые убийства, например войны и революции, давая выход самым разрушительным и отвратительным инстинктам и влечениям. Наряду с ними есть такие, которые функционируют лишь на уровне индивидуального поведения, например состояние опьянения. Причиной убийства нетрезвое состояние не может быть, им или ими выступают другие личностные особенности, о некоторых из них говорилось уже выше. Опьянение делает возможным крайне агрессивное поведение.
Предметом профилактического воздействия должны быть и причины, и условия. Здесь исследованы не все условия, а только те, которые, по моему мнению, являются главными.
7.2. Алкоголизм и наркомания, алкогольное и наркотическое опьянение
Я не буду здесь писать о распространенности алкоголизма — всем известно, что это одна из сложнейших и болезненных проблем России. Масштабы наркомании немного уже.
Об алкоголизме, его социальном и медицинских аспектах написаны тысячи книг; нельзя назвать безуспешными и лечение алкоголизма. Однако явление остается, поскольку остается порождающая его причина — это в первую очередь социальная среда, влияние социальных условий жизни. Об этом говорят результаты исследований многих авторов, в том числе наркологов.
Известный русский психиатр С. С. Корсаков, длительное время изучавший проблемы алкоголизма, также высказал идею о том, что влечение к алкоголю у людей находится в прямой зависимости от того, в какой мере условия их жизни обеспечивают положительную социальную стимуляцию. При отсутствии такой стимуляции неизбежно возникает потребность в алкоголе, в наркотиках. Поэтому эффективная борьба с алкоголизмом невозможна без обеспечения людям таких условий жизни, которые положительно стимулировали бы их нервную систему.
Общественные опросы, проведенные под руководством Г. Г. Заиграева среди нескольких тысяч рабочих на более чем двух десятках промышленных предприятий, показали: у лиц, занятых на работах с тяжелыми и вредными условиями труда, интенсивность алкогольного потребления и проявлений пьянства в 2,5 раза превышает средние показатели, при этом наиболее частым мотивом потребления выступает снятие физической усталости. Среди рабочих, не удовлетворенных условиями трудовой