Тремеллин молчал, застыв в неподвижности.
Эмбер стояла очень тихо, надеясь, что она сказала достаточно, но не слишком много.
Наконец он снова улыбнулся. Но это была печальная, понимающая улыбка.
— Как пожелаешь, Эмбер, — сказал он. — Я всегда, прежде всего, думал о твоих интересах.
Вздох неимоверного облегчения вырвался из ее груди.
— Думаю, мне пора вернуться в гостиную, — сказала она, подняв голову. — Нельзя оставлять Грейси и Тобиаса наедине слишком долго. Он кивнул:
— Конечно.
Эмбер подошла к двери и уже взялась за дверную ручку, когда Тремеллин заговорил снова.
— Эмбер? — окликнул он ее. — Поскольку мы оба постараемся забыть этот вечер, по крайней мере не говорить о нем впредь, скажи мне одну вещь. Какого мужчину ты имела в виду?
Эмбер потупила взгляд. Он заслуживает честного ответа.
— Эймиаса Сент-Айвза. Я знаю, — поспешно добавила она в ответ на его изумленный взгляд, — у него ужасное прошлое, но, несмотря на это, он неплохой человек. В любом случае мы больше никогда не встретимся.
— Проклятие, девочка! — сердито воскликнул Тремеллин. — Я всегда заменял тебе отца и не намерен отказываться от этой роли теперь. Скажи мне, есть ли у меня основания последовать за ним и потребовать, чтобы он сделал из тебя честную женщину?
— О нет, — ужаснулась Эмбер. — Клянусь вам, он не покушался на мою честь. — Она твердо встретила его взгляд. — Но именно знакомство с ним заставило меня принять это решение. Так что, как видите, он не так плох, как вам казалось. А может, это я хуже, чем вы полагали.
— Понятно, — тихо сказал он и после короткого размышления добавил: — Спокойной ночи, Эмбер.
— Спокойной ночи, мистер Тремеллин, — отозвалась Эмбер.
Она направилась в гостиную и сидела так тихо и неподвижно, что Тобиас вскоре занервничал и удалился. Подобная молчаливость была совсем не в ее духе, но Грейс была так поглощена собственным счастьем, что Эмбер удалось пожелать ей спокойной ночи и удалиться вслед за ним.
Вернувшись в свою комнату, она села за письменный стол, взяла перо и бумагу и принялась за письма. Только когда в лампе выгорело все масло и пламя стало слишком слабым и неровным, Эмбер отложила перо и просмотрела исписанную стопку листков.
Она написала еще одно письмо своей подруге Эмили в Лондон, где спрашивала, не нашла ли та ей работу. Второе письмо было адресовано Шарлотте Найт, кузине миссис Магуэй, и содержало тот же вопрос. Кроме того, она написала три письма в агентства по трудоустройству в Лондоне. Утром она выпишет их адреса из газеты, на которую подписывался мистер Тремеллин, а затем сходит в деревню, чтобы отправить почту.
Глядя на мигающий огонек лампы, она задумалась об Эймиасе. Впрочем, он никогда не покидал ее мыслей. Но сейчас ей вдруг вспомнился один из способов, к которому он прибегал, разыскивая свою семью. Она снова взялась за перо, затем отложила его. Вполне возможно, что это всего лишь очередная ложь.
Но, как и все, о чем рассказывал Эймиас, сама идея выглядела слишком заманчивой, чтобы отказаться от нее.
Эмбер взяла еще один листок бумаги и написала объявление, собираясь послать его в газету. Почему бы не предпринять еще одну, последнюю попытку найти свою семью, прежде чем она растворится в большом мире?
«Мы будем чрезвычайно признательны за любые сведения, касающиеся двухлетнего ребенка женского пола, найденного на берегу моря около деревни Сент-Эджит в Корнуолле после крушения корабля весной 1798-го, после которого никто не выжил. Девочка была в голубом платье, с белокурыми волосами…»
Впервые за долгое время Эмбер улыбнулась. Похоже, найденыши обладают одним качеством, которого нет у других людей. Они не теряют надежды, даже распростившись с мечтами.
Ибо независимо оттого, что даст ей это объявление, ее планы не изменятся. Она все равно отправится в Лондон, чтобы обрести свое будущее и, возможно, саму себя. У нее просто нет другого Выхода. Она сожгла за собой все мосты.
Глава 16
Эймиас откинул назад голову, глядя на полуобнаженную женщину, сидевшую у него на коленях. С тех пор как она обосновалась там, он впервые удосужился толком взглянуть на нее. Девушка улыбнулась. Она была юной и даже более хорошенькой, чем ему показалось издали. У нее были белокурые волосы везде, где он мог видеть. А видеть он мог практически все. Одежда едва прикрывала ее соблазнительную фигурку.
Заметив его внимательный взгляд, девушка сделала глубокий вдох, чтобы он мог оценить аппетитные выпуклости ее крепкой груди.
— Чего пожелаете, сэр? — поинтересовалась она с жеманным видом, словно юная девственница, случайно обнажившая лодыжки, а не все, что только было можно.
— Поблагодарить тебя, — отозвался Эймиас и, подхватив ее, одним гибким движением поднялся с кресла.
Темноволосый молодой человек, сидевший рядом с ним, ухмыльнулся.
Девица хихикнула, но Эймиас поставил ее на ноги так же быстро, как поднял, и улыбнулся, глядя на ее озадаченное лицо.
— Спасибо, но у меня другие планы на ночь, — сказал он, коснувшись пальцем кончика ее носа. — Уверен, это тебе понравится больше, чем моя компания, — добавил он, сунув ей несколько банкнот.
— Даффи, — он взглянул на темноволосого молодого человека, — я ухожу. Зайдешь ко мне завтра утром?
— Нет, — ответил Даффид, вставая. — Но я могу пройтись с тобой сейчас. Или ты предпочитаешь гулять в одиночестве?
— Тогда пошли, — сказал Эймиас и зашагал к выходу через богато обставленную гостиную.
— Мои дорогие сэры! — вскричала тучная, нарядно одетая женщина, устремившись к ним, когда Эймиас помедлил, чтобы взять у лакея плащ и шляпу. — Неужели я обманула ваши ожидания?
— Отнюдь, — отозвался Эймиас. — У тебя лучший бордель в Лондоне, Дейзи, просто я сегодня не в настроении.
Ее улыбка увяла.
— Что за выражения! — сердито воскликнула мадам, ткнув его пальцем в ребра. — Здесь тебе не бордель, а приличный дом, попрошу не забывать об этом. И я больше не Дейзи, а миссис Дейлиримпл, заруби себе на носу.
— А впрочем, — хмыкнула она, неожиданно смягчившись, — не обращай внимания, Эймиас. Не знаю, что это находит на меня. — Она хихикнула, как молоденькая девушка, которой была когда-то. — Мне больше не приходится зарабатывать себе на ужин. В этом, наверное, все дело. Я стала слишком респектабельной. Но если я забуду тех, кто помогал мне в былые времена, где я окажусь? Ты сделал мне слишком много добра, чтобы я предъявляла тебе претензии. — Она похлопала его по рукаву унизанной кольцами рукой. — Значит, тебе никто не приглянулся из моих девочек? Признаться, меня это не удивляет. В прежние дни тебе не приходилось платить за услуги красоток. Но разве ты не знаешь? Для тебя, парень, все бесплатно. Любая из моих девушек твоя, только скажи. Я помню добро.