— Весело там, — заметил я.
— Да не переживай, — гном повторил слова наёмника, — Он ещё и приукрасил поди, тресни его гранит! Всё будет нормально!
— Надеюсь… Но знаешь, — меня вдруг осенило, — Хорошо бы нам иметь запас чего-нибудь, похожего на твоё сонное зелье! Оно сильно нам помогло в Керак-Норне.
— А то! — гордо вскинул голову гном, — Мастер изготавливал как-никак!
— Я тут подумал… Может, ты обучишь меня алхимии ещё? Более конкретно? То, что ты рассказал, было очень полезно! Может, потом мне что-нибудь из этого пригодится.
Прося об этом, я ничуть не лукавил. Если бы не сонное зелье — Некромант наверняка скормил бы меня каким-нибудь своим монстрам! Да и тех людей в клетках, которых мы спасли, иначе было не вытащить — вдвоём с толпой головорезов мы бы точно не справились. А так — всего несколько выстрелов и лука!
— Ого, неожиданно! — удивился Торгрим, — Проснулась тяга к знаниям, значит? Хм… Что ж, это похвально. Да и в целом, я не против просветить тебя, парень. Только вот…
— Что?
— Алхимия — очень точная наука. Я могу обучить тебя простеньким рецептам, показать основы перегонки и изготовления вытяжек, всего такого… Но без практики это будет всё равно, как рассказывать о бое на мечах без самого боя. А мои ингредиенты, уж прости, изводить я не дам. Да и сложноваты они для тебя будут.
— Жаль, — расстроился я, — Но хоть что-то ты рассказать можешь?
— Конечно могу! Но немногое.
— Ехать две с половиной недели, — я пожал плечами, — Хоть немного дорогу скрасим.
— Это да, — согласился гном, и тут же поднял палец, — О, идея! Эй, Виглаф!
Он обратился к одному из всадников, ехавших за нами.
— Чего?
— Есть впереди какие-нибудь крупные деревеньки?
— Да полно.
— Отлично, — ухмыльнулся гном.
— Что ты задумал? — спросил я.
Глава 21
Что-то новое
Следующая пара недель прошла для меня почти незаметно. А всё потому, что в дороге, как оказалось, было чем заняться.
В первой же крупной деревне, названия которой я не запомнил, ухмыляющийся Торгрим исполнил свою задумку. Он повёл меня по местным лавкам — к травнику, столяру, аптекарю и даже кузнецу. Потратив немало из оставшихся у нас денег, гном собрал для меня набор начинающего алхимика.
У кожевника нашлись мешочки под ингредиенты, у травника — с пару десятков пучков разных высушенных растений, у кузнеца — немного порошка магния, серы и стальные обрезки, у аптекаря — «летучие», как выразился мой друг, смеси, пару десятков колб разного размера, пестик и ступка, маленькие весы с набором грузов и жестяная колба, которую можно было нагревать.
Всё это уместилось в купленный у столяра небольшой, и не слишком тяжёлый сундучок, запирающийся на замок. Не скажу, что меня обрадовало прибавление лишнего груза в дальнем путешествии — но моя решимость изучить новое дело была высока. К тому же — пока мы ехали на лошадях, сложностей это не вызывало.
Также я прикупил в бакалейной лавке толстую тетрадь и чернила с перьями — чтобы записывать рецепты и основы алхимии.
Так что теперь, практически на каждом привале Торгрим посвящал меня в разные тонкости этой науки.
И она была намного сложнее, чем можно было представить.
Оказалось, что недостаточно просто знать рецепт зелья или бомбы, и точно отмерять ингредиенты. Так как частенько приходилось заменять одни вещества другими, нужно было знать законы, по которым они взаимодействуют. И вот это для меня, простого деревенского паренька, никогда не обучавшемуся наукам, оказалось самым сложным в понимании.
Вытяжка из травы одного вида отлично растворялась в спирте, а другого — просто превращала его в вонючий самогон, хотя зелье должно было получиться одинаковым!
Магний с серой могли рвануть даже без огня — просто на жаре, когда я засыпал смесь в разогретую керамическую «болванку». И чтобы этого не произошло, следовало использовать пропитанную «охладителем» бумагу. Мало того, что изготовить его было нелегко — а если ещё в качестве основы взять масло чуть меньшей жирности, или передержать бумагу на солнце — бомба превращалась в бесполезную поделку, которую жги не жги, всё равно не взорвётся.
С маслами — та же история.
Так что ежедневно Торгрим вспоминал какой-нибудь алхимический закон, и пытался растолковать мне на знакомых примерах, как разные вещества взаимодействуют друг с другом.
Не буду врать, что я схватывал на лету — всё это было очень сложно, и иной раз друг ругался на мою глупость какими-то своими гномьими словами. Но надо отдать ему должное — никогда не сдавался.
Как итог — спустя полтора десятка занятий я уже знал, как сварить микстуру от жара и какие группы трав для этого используются. Также под руководством Торгрима получилось изготовить масло для стрел и клинков, способное вызвать сильное головокружение или вовсе вырубить человека или животное.
Мы проверили его во время охоты, когда мне удалось подстрелить оленя. Я ранил животное, но не слишком сильно — оно удрало в чащу леса. Однако, пойдя по его следу, я обнаружил оленя через пару сотен метров, валяющимся под деревьями.
С бомбами тоже получилось не сразу — однако я-таки изготовил взрывчатую болванку самостоятельно, начинил её крошечными камешками и проверил на одном из привалов.
Рвануло знатно — сухостой, в который я закинул бомбу, оказался сильно посечён осколками черепков и камешками.
Разумеется, все удачные рецепты я записывал в тетрадь.
Однажды за таким занятием меня застал один из наёмников. Он посмеялся над тем, что я «копаюсь в бумажках» вместо того, чтобы заниматься мужским делом. Я огрызнулся, что могу отстрелить ему… Могу отстрелить, в общем, со ста шагов. Он не особо поверил, однако я продемонстрировал свои умения — просто сбил подкинутое в воздух яблоко с сорока метров (насчёт сотни приврал, это правда).
Это впечатлило капитана, и вскоре мы с наёмниками начали соревноваться на привалах — и совершенно неожиданно выяснилось, что среди них нет лучника, который стрелял бы лучше меня! Рубаки они, без вопросов, были отменные — я сам видел как ребята орудовали клинками в трактире Зирака. Но с луками, к моему удивлению, обращались как деревенские увальни.
Ближе всех к моему умению стрелять оказалась бритоголовая женщина — Илара. Мы с ней даже вели счёт, и пока шли вровень. Однако уважение, которое я заработал в глазах «Гончих», обернулось неожиданной прибылью — капитан Ард предложил мне потренировать его стрелков, а взамен они брались научить меня сражаться на клинках.
Предложение, что и говорить, было выгодным — так что я запросто согласился. Так что на второй неделе пути к моим алхимическим урокам прибавились и ежедневные тренировки — час со стрельбой, и час на мечах.
Всё это происходило либо ранним утром, до того, как мы отправлялись в дорогу, либо поздним вечером, уже после остановки на привал.
Не скажу, что я не умел драться — приходилось и в деревне, и потом, когда я оставил пепелище деревни. Но всё это ни шло ни в какое сравнение с тем, как меня мордовали «Гончие», используя тренировочные мечи!
Конечно, наёмники знали меру — однако ежедневно мне прилетало так, что наутро всё тело было в синяках, мышцы ныли, а я проклинал тот момент, когда согласился на предложение капитана.
Тем приятнее было, когда через неделю у меня начало получаться отражать удары и даже как-то атаковать в ответ. Разумеется, за семь дней я не научился фехтованию — но и не оказывался на земле в первые секунды схватки. Я был внимателен — наблюдал, слушал советы, запоминал, как ставить ноги и двигаться, когда следует опустить меч, как определить, откуда прилетит следующая атака.
Иногда казалось, что эта наука (а это именна она и была!) ничуть не проще алхимии, и Торгрим, с которым я поделился этой мыслью, легко согласился. Уж кто-кто, а он отлично владел и тем, и другим.
Ада почти всегда наблюдала за моими тренировками. Не знаю, видела она это, или нет, но меня слегка злило, что я не владею клинком так, как наёмники. Особенно явно это проявлялось, когда против меня выставляли крысомордого козла, который не понравился ещё в первую встречу в таверне.