Наша свадьба была довольно скромной — я на такой настояла. Ни репортеров, ни большого количества гостей. Прилетела Зоя, сбылась и заветная мечта моей мамы. Было еще несколько английских джентльменов, самых близких друзей Даниила. Майкл, к сожалению, не смог прийти к нам в этот день, его не было в городе.
Потом я возила мамулю по Лондону, по туристическим местам, специально для этого арендовала машину с водителем. Слушала нескончаемые восторги и жалобы как грустно и одиноко теперь бедняжке в России.
После свадьбы скрепя сердце мама уехала обратно, но, конечно, пообещав, что приедет на роды и помогать сидеть с ребенком. Мы уже знали, что будет девочка.
Моя малышка появилась на свет так быстро, что я даже не успела осознать происходящее. Я легла в клинику заранее, когда подошел срок. Не чувствуя никаких симптомов, я просто уже места себе не находила от волнения, от желания подержать на руках своего ребенка.
Все заняло пару часов, я конечно испытала боль, но это было недолго. Когда я услышала, как дочка издала свой первый крик, то разрыдалась от счастья.
Мама приехала сразу после родов, мы сняли ей квартиру неподалеку — Даниил заявил, что жить с любым из наших родителей он категорически против.
Конечно, мама больше гуляла по магазинам и ресторанам Лондона, получив от зятя золотую карту, с лимитом, разумеется, но все же. От такого подарка мама была на седьмом небе от счастья. У нас появлялась не так уж часто, раза три в неделю. Не могу сказать, что нас с Даниилом это огорчало. Потому что все наши мысли были поглощены дочерью. Я не могла оторваться от моей прекрасной сладкой малышки. Софья была такой спокойной, милой. Мало плакала, совсем редко просыпалась по ночам.
Как раз сейчас, услышав ее, встаю с постели. Дочку мы сразу разместили отдельно, в детской. Соседняя смежная комната, дверь в которую не закрываем. Так что, даже в радио няне нет нужды.
— Хочешь я принесу ее? — сонным голосом спрашивает Даниил.
— Нет, у тебя завтра утром совещание, — целую мужа в щеку. — Спи.
Беру дочь на руки, с замирающим от нежности сердцем наблюдаю, как малышка начинает довольно причмокивать, пока кормлю ее грудью. Обожаю эти минуты тишины и блаженства. Насмотреться на свою крошку не могу. Конечно, физически появление ребенка довольно тяжело, под глазами темные синяки, часто не высыпаюсь, чувствую себя измотанной. И вместе с тем, самой счастливой.
Когда малышка засыпает, возвращаюсь в постель к мужу, ложусь рядом осторожно, чтобы не разбудить его. Он тоже не высыпается в последнее время, часто встает по ночам к малышке, чтобы дать мне отдохнуть. Уютно устраиваюсь под боком Даниила, он обнимает меня во сне, крепко к себе прижимая. От нежности у меня сдавливает сердце. Как же сильно я люблю своего мужа…
От этой мысли сердце начинает стучать сильнее, чувствую нарастающую пульсацию во всем теле. Особенно когда Даниил прижимается губами к моему виску, щеке. Он уже не спит, переворачивает меня на спину, нежным жестом убирает с моего лица спутавшиеся волосы и накрывает мои губы поцелуем. Обвиваю его шею руками, прижимаясь к нему, показывая, как жажду его поцелуев, не стыдясь и не скрывая своего желания.
Тело горит огнем, кожа становится горячей. На этот раз поцелуй не трепетный и легкий, а страстный, голодный, требовательный. Кончиком языка Даниил настойчиво дразнит мои губы.
— Прости, что разбудила, — шепчу смущенно.
— Детка… Не надо просить за это прощения. Ты такая сладкая…
Глаза любимого темнеют, не в силах противиться страсти, обхватываю его голову руками, прижимаюсь к его губам своими. Даниил сбрасывает с меня одеяло, жадно разглядывает.
— Ты у меня такая красивая, — произносит нежно, медленно скользя взглядом по моему телу, затем начинает осыпать поцелуями мою шею, плечи, спускается ниже. Его имя вырывается из моего горла, вторя его хрипловатым стонам.
— Я поправилась, — произношу задыхаясь.
После родов мне непросто было смириться с тем, что я теперь ношу одежду на два размера больше, хотя планирую сделать все, чтобы вернуться в форму. Пока кормлю грудью — не получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты стала еще прекраснее, чем раньше, Абрамова, — усмехается муж, накрывая меня своим телом.
Потом мы долго лежим, сплетенные в объятии. Когда Даниил хочет освободить меня от своей тяжести, лишь крепче прижимаюсь к нему.
— Пожалуйста, не покидай меня.
— Никогда и ни за что. С чего такие мысли, детка? — Даниил целует меня в чуть припухшие губы.
Сама не знаю. Странное ощущение, меня переполняет нежность. Как же чудесно лежать вот так, в объятиях любимого, погружаясь в сладкую дрему.
***
Когда Софии исполнилось полгода, мы решили покрестить ее. Разумеется, крестной должна была стать Зоя, об этом мы договорились заранее. Я с нетерпением ждала подружку, очень соскучилась. Церемония получилась очень красивой и трогательной.
— Какая у тебя замечательная малышка, — почему-то мне мерещится в голосе подружки острая тоска. Настораживаюсь, испытываю тревогу. Зоя всегда была решительной, уверенной в себе особой, которой любая проблема по зубам. Странно видеть ее словно потерянной. Или я придумываю?
Мы сидим в моем любимом кафе, на улице, погода отличная, на просторной веранде есть куда поставить коляску. София сладко спит в ней, а мы, удобно усевшись на диванчиках, говорим обо всем на свете. Решаюсь, наконец, уточнить, ошиблась ли я в своих подозрениях.
— Я беременна, — признается Зоя. И вдруг начинает плакать. Пересаживаюсь к ней на диванчик, крепко обнимаю подружку.
— Как? Когда ты узнала? — забрасываю вопросами, но вижу, что Зоя испытывает сильный дискомфорт от них. — Слушай, я очень рада. Я все думала, понять не могла, почему ты так реагируешь на Софию странно. Все время разглядываешь, как некий экспонат. Раньше ты так с детьми себя не вела. Кто отец, расскажешь о нем?
У Зои всегда столько кавалеров, любовных перипетий, что я уже запуталась и ни в чем не уверена.
— Вот! Вот в чем проблема, Крылова, — захлебывается слезами Зоя. — Ты моя лучшая подруга, но понятия не имеешь кто отец моего ребенка!
— Но я… Но ты же ничего не говорила, — объясняюсь смущенно, лихорадочно пытаясь вспомнить, вдруг Зоя говорила мне что-то, или писала, а я, загруженная домашними делами и семьей, пропустила.
— Я, между прочим, почти полгода как Абрамова, — пытаюсь отшутиться. — Прости за то что поправляю, уж больно мне нравится моя новая фамилия. Хотя был момент, когда из-за упрямства хотела оставить свою. Но рада, что передумала.
— Не в тебе проблема! Во мне! — восклицает Зоя. — В моей любвеобильности. Раньше я не считала это проблемой. Думала, так и надо, быть мобильной, легкой по жизни, один ушел, другой пришел… Круговорот мужчин. Но теперь, глядя на твою семью, мне так тошно! Абрамов твой на руках тебя носит. Вспоминаю, как я тебя критиковала, сколько раз говорила, что ты неправильно себя ведешь с мужиками, учила… По итогу ты замужем и счастлива, а меня ждет судьба матери одиночки…
— Расскажешь о нем? — после длинной паузы спрашиваю тихо.
— О ком?
— Об отце ребенка. Я его знаю? Одно время я думала, что ты увлеклась Майклом.
— Увлеклась, да. Он казался мне лучшим мужчиной, такой добрый, внимательный… Только по уши влюбленный в хозяйку кафе, помнишь ее? Яна Воропаева. Я думала что смогу увести Майкла. Да что там, и уводить не от кого было, Яна дала ему окончательный от ворот поворот, ведь оказывается у нее есть муж. Темная история, он вроде бы пропал без вести, но сердце девушки все равно занято.
— Майкл вернулся из России с разбитым сердцем, отправился путешествовать, даже на свадьбу к нам не смог приехать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мне никогда не везло с мужчинами, вот в чем суть! Я думала, что смогу залечить рану в его сердце, а получилось… Отец моего ребенка — случайная связь! Я даже сообщить ему не смогла, он растворился, уехал не попрощавшись!
— Так кто он?
— Майкл Джонс! Но с тех пор как я его видела у нас нет никакой связи. Да и смысла не вижу сообщать ему…