Читать интересную книгу Авиатор: назад в СССР 9 - Михаил Дорин

договорить, как его перебил рабочий, подошедший со спины.

— Товарищ генерал, тут проблема нарисовалась, — сказал он, показывая на оборванную линию электропередач. — Вы нам линию повредили. Что нам делать?

Начальник посмотрел на повреждённые провода. Немного подумав, он повернулся к рабочему.

— Что делать? Восстанавливайте. Самолёты иногда совершают вынужденные посадки, — ответил генерал и показал нам следовать в запущенный вертолёт.

Уже в вертолёте Брилёв сказал, чтобы мы пока не расходились. Возможно, всех потянут на разборки по поводу инцидента.

Ми-8 аккуратно взлетел и сделал пару кругов над местом посадки Ту-16. Самолёт мирно стоял в степи, а за ним тянулись следы от колёс шасси и, вытянутые на всю длину, тормозные парашюты.

Полёт до аэродрома много времени не занял, поскольку сели мы всего в 11 километрах от полосы. На стоянке нас уже ждал доктор, инженер Фазилович и ещё несколько машин, явно предназначенных не для нашей перевозки. Всё же, с нами были начальник испытательного центра и его заместитель.

Брилёв отправил нас в лётную комнату. Сейчас по всем правилам должен состояться предварительный разбор инцидента. Нам нужно изложить свои показания на бумаге, а затем ответить на кучу вопросов, вплоть до того, сколько спал и что ел.

Стоя под душем в спортивном зале школы-испытателей, я ещё раз прокрутил в голове все свои действия на посадке. Когда будут задавать вопросы в ходе расследования, я должен буду всё точно изложить.

Когда я смог расслабиться, то почувствовал небольшую дрожь в руках. Затяжелели плечи и забились трицепсы. Всё это последствие очень больших усилий, которые я прилагал, чтобы отклонить штурвал.

В течение получаса привели себя в порядок и разместились кто в креслах, кто на диване в лётной комнате. Саня спокойно смотрел какой-то концерт по телевизору, а другие пролистывали газеты и продолжали делиться впечатлениями.

— Серый, ты как? — спросил Роман, заметив, что я буквально растёкся по дивану.

— Руки устали. Тянул так, что жилы чуть не надорвал, — сказал я, сгибая и разгибая пальцы.

— Как ты только увидел этот бугор! Я твой должник, — поблагодарил он меня.

— Вместе же с Батей тянули, — ответил я.

— Так это ж Батя. Он ас! Но заметил же ты.

— У нас экипаж, разве не так? Общее дело выполняли, — улыбнулся я.

Брилев пришёл через пару минут. Он уже переоделся в повседневную форму и позвал нас в машину.

— Все разборки завтра. Сейчас ко мне. Только ни слова Васильевне, — пригрозил он нам, когда мы уселись в УАЗик «таблетку».

Жил Брилёв в том же районе, что Костя и Верочка. Если Бардин увидит мою девушку первым, то не станет доводить до неё информацию о сегодняшнем инциденте.

— Проходите мужики, — сказал Брилёв, открыв дверь своей квартиры.

Из комнаты к нам вышла невысокого роста женщина в очках для чтения и лёгком платье. Кажется, она пришла откуда-то совсем недавно и ещё не успела переодеться в домашнее.

— Анна Васильевна, — улыбнулся Брилёв, представляя нам свою супругу.

— Здравствуйте, мальчики, — поздоровалась она с нами, и мы ей хором ответили тем же.

— Мы… посидим, — сказал Брилёв, но видно было, как он пытается скрыть от супруги своё волнение.

— Посидите. Я вам пока пельменей наварю и сальца порежу, — спокойно сказала Анна Васильевна и пошла на кухню.

— Валентин Иванович, по-моему… — прошептал я, но Батя меня остановил.

— Конечно, знает. Уже донесли, — сказал он, и мы зашли на просторную кухню, где нас уже ждала бутылка коньяка «Абхазия», стопочки, а также нарезка Докторской, Краковской и какого-то сыра.

Очень быстро, Анна Васильевна успела нам накрыть на стол. Будто у полковника Брилёва в холодильнике всегда есть дежурная тарелочка с колбасой и сыром.

Мы заняли свои места, и Батя стал разливать светло-золотистый напиток. Можно было следовать своему принципу «не пью», но слишком был серьёзный повод.

— Ну, за день рождения! — громко сказал Валентин Иванович.

Через час, когда уже и пельмени были съедены, да и пару ребят были немного «кривые», празднование успешной посадки было окончено.

— Задержись, Сергей, — сказал Брилёв, когда я собирался выйти на лестничную площадку.

Батя закрыл дверь и взял свой рабочий портфель.

— Завтра придёшь в часть и напишешь рапорт о произошедшем. После выходных улетите с Морозовым в Циолковск. Ваш этап полётов во Владимирске завершён, — сказал полковник и протянул мне папку с различными документами.

Тут были снимки с экранов локаторов по каждому полёту, выписки из плановой таблицы полётов и журнала хронометража и ещё какие-то бумаги. Среди этих документов был и рапорт на имя начальника школы испытателей в Циолковске. Быстро пробежав глазами по нему, я обнаружил вывод с оценкой «отлично».

— Спасибо. Правда, сомневаюсь, что я на отлично освоил Ту-16, — сказал я, пожав руку полковнику.

— Это всё формальности. Основное, что указано в этом рапорте это твоя способность осваивать быстро и с должным качеством незнакомый для тебя вид авиационной техники. Эта цель и преследуется на данном этапе вступительных испытаний…

При этих словах в коридор с кухни вышла Анна Васильевна, вытирая руки о полотенце.

— Может, хотите поужинать, Сергей? А то совсем ничего не съели, — спросила супруга Брилёва.

— Нет, спасибо. Всё было очень вкусно. Меня сейчас дома накормят, — сказал я.

— Вы звонили своим родным, что с вами всё в порядке? — поинтересовалась женщина, и я только сейчас понял, что столь важное дело я забыл сделать.

Ни баб Наде, ни Вере я не сообщил, что задержусь после работы. И не подумал, что мои близкие будут переживать.

— Что ж вы так, Серёжа? — с укором посмотрела на меня Анна Васильевна, а потом перевела взгляд на Валентина Ивановича. — Хотя, мой муж тоже никогда не скажет о том, что у него случается на работе.

— Ань, да ладно тебе… — развёл руками Брилёв, но его супруга не отступала.

— Нет, мальчики. Мы же всё через себя пропускаем. Думаете, у вас на лице не написано, что вы в поле сели на вынужденную? А когда ты в Египте или над каким ты там полуостровом летал, что ты мне сказал?

— На Дальнем Востоке был, — улыбнулся Батя.

— Ага, а потом ему орден Красного Знамени на 9 мая вручают и медаль в главкомате египетскую передают, — сказала Анна Васильевна, опустив голову, чтобы оттряхнуть свой фартук. — Ладно, мальчики. Поздно уже. Всего вам хорошего, Серёжа. И обязательно берегите себя.

Я попрощался с Брилёвыми и вышел из квартиры. По пути к Вере, я решил сорвать полевых цветов на одной из клумб рядом с домом. Чуть было меня не поймали хозяйки этого цветника, завидев из окна, как я краду у них цветочки.

Постучавшись в квартиру, я услышал быстро приближающиеся шаги. Вера резко распахнула дверь, и на её лице уже всё было написано.

— Почему так долго? Я уже переживаю! Бабе Наде не звонила, но всю школу испытателей на уши поставила… — начала быстро говорить моя девушка.

— Мы немного задержались…

— Не ври. Я всё знаю, — тихо сказала Вера.

Резко прижимаю к себе и целую, чтобы она немного успокоилась.

— Цветы, где взял?

— Купил.

— Не ври мне! Это цветы с маминой клумбы. Она тебя прибьёт!

Глава 26

После нескольких опросов и пары написанных бумаг по поводу произошедшего инцидента, меня не стали задерживать во Владимирске и отпустили с Морозовым обратно. Как мне и обещал Брилёв. Полёты на Ту-16 было решено приостановить, а в школе занялись восстановлением пробелов в организационно-методической работе. Любая комиссия по безопасности полётов найдёт достаточное количество недостатков, чтобы потом кого-то наказать.

По словам Бати и других должностных лиц школы испытателей во Владимирске, наши действия признаны правильными. Но это всё предварительно.

Возвратившись в Циолковск, я не смог избежать вопросов по поводу инцидента. Гурцевич долго со мной беседовал и, даже попросил изобразить схему посадки. Видимо, хочет какие-то предложения внести в методику действий в подобных случаях.

Рашид Маратович и вовсе откликнулся на просьбу лётчиков из фирмы «Туполева» организовать встречу со мной. Рассказал им то же самое, и он был в восторге, как мы с Батей вышли из подобного положения.

В течение пары дней я снова и снова вспоминал все этапы этой посадки в Астраханских степях. И, честно, слегка надоело. Впереди заключительный лётный экзамен, а я ещё не знаю его содержания.

Швабрин уже отлетал его и, довольный как слон, рассказывал мне в общежитии свои впечатления от полёта на спарке Су-15, когда мы сидели на кухне.

— Кабина удобная и относительно просторная. Свободнее, чем в МиГ-21, — сказал