– самых одиноких постояльцев, чья смерть была бы только облегчением для их родственников. Савельев оформлял на выбранных пациентов договоры, страховал их жизнь, выписывая Иванова получателем выплат. Страховщик прекрасно понимал, что жить обреченным пожилым людям осталось месяц-два, но за долю от выплаты закрывал на все глаза и лично занимался бумагами в компании. Я не уверен на сто процентов в том, как именно происходили убийства. Предполагаю, что Иванов назначал тяжелое успокоительное или снотворное, чтобы оно оставило след в крови пациентов, а потом Клара, медсестра с многолетней практикой, делала укол с избыточной дозой лекарства, пока человек спит. После этого, даже если бы криминалист заподозрил неестественную смерть, все списали бы на ошибку медсестры, которая случайно ошиблась с дозировкой.
– Да, все надо проверять в лаборатории, делать эксгумации, поднимать истории болезней убитых. Большая работа нужна для сбора доказательств, – согласился генерал.
– После нескольких смертей Клара исчезала, а Иванов переводился в следующий пансионат, и все начиналось сначала – подбор жертв, страхование, смерть, выплаты, – продолжил Лев.
Но говорить ему стало тяжело, от напряжения лицо побледнело. Орлов принес ему воды и попытался остановить разговор:
– Я сам лично с этой директрисой переговорю, объясню, что ты не можешь заниматься расследованием. Думаю, Стас в качестве замены ее вполне устроит. А ты отдыхай, поправляйся.
Но Стас не мог просто так оставить разговор:
– Я понимаю, что Иванов и Савельев получали выплаты по страховкам, но зачем старушка участвовала в преступлении?
Лев поморщился от неприятных мыслей, ему было жаль несчастную испуганную женщину, пускай даже и преступницу.
– Старинный приятель Клары рассказал мне, что женщина много лет была во власти деспотичного мужа. Может быть, рассудок старушки помутился со временем, особенно после несчастной истории с сыном, поэтому она не осознавала до конца, что делает. Я видел ее единственный раз, и тогда она пожаловалась мне, что ОН заставляет ее работать. Клара – профессиональная медсестра. Наверное, муж убедил ее, что она лечит пациентов, делает обычные уколы с полезным лекарством. У окружающих – да и у меня – сложилось ощущение, что пожилая женщина не в себе, путает прошлое и настоящее, говорит странные вещи. Поэтому никто не обращал внимания на ее рассказы о работе, сыне и его подарках. В очередном пансионате Клара подружилась с Валентиной и подарила ей из благодарности открытки с драгоценными марками.
– Что за история с открытками? – оживился Стас. – Я встречаю Машу в аэропорту, а у нее в сумочке лежат коллекционные марки суммой в пять миллионов. Нормально так отдохнули на юге!
Орлов шикнул на полковника, что Льву пора отдыхать, но в дверях раздалось восклицание:
– Прошу прощения! Я как врач не рекомендую Льву Ивановичу большие нагрузки в его состоянии! Организм еще не восстановился! Думаю, я смогу удовлетворить ваш интерес в этой истории с открытками. – В дверях стоял высокий старик в элегантном хлопковом костюме. Он приподнял франтоватую шляпу в приветствии: – Профессор Кальман Ефим Борисович. Можно сказать, непосредственный участник этой любопытной истории. После недавней смерти Клары, моей давней знакомой, провел собственное расследование, опросил приятелей, бывших коллег, собрал информацию в местной библиотеке. Я вкратце поделюсь с вами результатами моих изысканий, а потом покину вас – я обещал очаровательной Марии сопроводить ее в ресторан. Вы же не против, Лев Иванович, что я похищу вашу супругу на обед и неспешный променад?
Гуров с облегчением откинулся на подушку. Силы его совсем покинули, накатила ужасная слабость после долгой беседы с коллегами. Он прикрыл глаза.
Милая мягкая Клара, скромная молодая медсестра районной больницы, была вынуждена под давлением семьи стать женой нелюбимого человека. Такие в то время были нравы, семьи часто образовывались по решению родителей, а не жениха и невесты.
От таких союзов редко бывает счастливое потомство, вот и сын Клары и Ивана не стал исключением. Ежедневные скандалы, слезы матери и жестокий нрав отца сделали свое дело, и Иван Иванов (так назвали мальчика в честь отца и деда) стал искать свободу, которой так ему не хватало дома, на улице и в плохой компании. Умом его природа одарила щедро, но, к сожалению, моральные ценности, которые прививаются в семье путем воспитания, у него практически отсутствовали. Поэтому Иван совершил дерзкое преступление, крайнее жестокое из-за его чудовищной натуры, унаследованной от отца. Парень долго выбирал в антикварных магазинах свою цель и выбрал в качестве жертвы увлеченного старого филателиста.
Собиратель марок практически не общался с себе подобными. Единственное – он заслужил славу щедрого покупателя, поскольку не торговался при приобретении даже самых редких экземпляров. Иван проследил за стариком до его жилья, проник в квартиру под видом слесаря и устроил несчастному двое суток безостановочных пыток, пока тот не выдал тайник с дорогими марками.
Вычислили преступника быстро, уж слишком примелькалась его личность во время слежки. Мирок любителей марок узок, все друг друга знают по имени. Да и в больнице измученный пострадавший смог дать показания против парня – его спасла любопытная соседка, которая от скуки каждый день наблюдала за соседями в окно и заметила исчезновение коллекционера. При аресте добычи у преступника не нашли, но и без нее улик и свидетелей хватило, чтобы он получил несколько десятков лет тюрьмы. В заключении его настигла не только человеческая, но и Божья кара – Иван Иванов заболел туберкулезом и скончался.
Об этом преступлении писали тогда все газеты, журналистов и читателей шокировала животная жестокость молодого грабителя. Его мать, Клара Иванова, от горя повредилась умом, ведь единственное, что ей осталось от сына, – это подарок, который он вручил ей перед арестом, пачка дешевеньких открыток. Ни милиция, ни ее муж не догадались, что марки, наклеенные второпях на поздравления, – те самые, что Иван забрал у коллекционера из тайника. Из-за душевной травмы Клара потеряла связь с реальностью и оказалась в полном подчинении у мужа-тирана, он решал, как ей жить, что носить, чем заниматься. Иван постоянно напоминал ей о дурном воспитании сына, называл неудачницей и обузой на своей шее. Сейчас это называется модным термином «психологическое насилие», но тогда женщина превратилась в безвольную куклу в руках жестокого мужа.
Пока шло расследование, семья Ивановых вынуждена была продать жилье для оплаты адвоката для сына. Затем им пришлось тратиться на щедрые передачки в тюрьму, терпя осуждение от соседей и коллег, а потом и вовсе уволиться из больницы и исчезнуть подальше от сплетен и косых взглядов.
Что происходило дальше с несчастной женщиной, можно только предполагать, но с таким чудовищем, как ее муж Иван Иванович Иванов, неудивительно, что она пришла к мысли о суициде.
– Надеюсь,