Читать интересную книгу Двойное дыхание (сборник) - Татьяна Соломатина

– Ещё один ключ, – пробормотал Женька.

– Что?

– Ещё один ключ от форта Баярд. Который не нужен. Не важно… Пойдём, предстанем перед ясными очами главного врача.

* * *

Объяснение было быстрым и не травмирующим психику сторон. Сначала главный, конечно, побушевал для проформы и утверждения альфа-самцовости на вверенном ему ареале малопригодного для нормальной жизни материка, носящего гордое название «Государственное здравоохранение». Но заведующий обсервационным отделением родильного дома не возражал, не демонстрировал пренебрежения или излишнего раскаяния. Он был сдержан и корректен, все бумаги были в порядке. Даже милицию вызвал, «какой молодец». Хирурги недавно ох как подставили. Привезли им огнестрельное, они прооперировали, перевязали, вкололи чего надо, а пациент исчез. Позже менты таскаться начали. Чудак в розыске оказался. «Он кровью истекал, некогда нам было звонить!» Одни они, что ли, на дежурстве? У людей всегда наготове воз и маленькая тележка отговорок и оправданий для своей расхлябанности и безответственности. Или, вон, пацана четырнадцатилетнего в торокальную[103] уложили с проникающим ножевым в лёгкое и мордой всех цветов радуги, так только утром о милиции вспомнили. А его отчим уже протрезвел и смотался. Этот Иванов – молодец. И дело сделано, и документация в ажуре, и кулаками себя в грудь не колотит, что, мол, его дело жизни спасать, он – герой с передовой, а ты тут – крыса кабинетная.

Кто там из министерства звонил? Чьему очередному племяннику это заведование сдалось? Если не очень ранговые, то я за этого Иванова повоюю. Он на своём месте. Да и Нечипоренко вроде ничего, гонор не показывает. Подумаю. Хотя на одну семью двое заведующих – многовато. Муж её специалист отменный, говорят. Такого нельзя терять – его в любой больнице с руками и ногами оторвут, несмотря на переизбыток кадров. Кадров-то всегда переизбыток, а работать некому.

Главврач задумался о чём-то своём, встал и подошёл к окну. Светлана Анатольевна нетерпеливо заёрзала на стуле. Женька поднёс палец к губам, мол, тихо!

– Спасибо, коллеги. Ситуация ясна. Идите по рабочим местам. – Он даже пожал Женьке на прощание руку.

– Как ты это делаешь?! – восхищённо спросила Светка, едва они покинули приёмную.

– Просто. Не суечусь. Не пытаюсь кому-то что-то доказать – это априори лишено смысла. Не выпячиваю своё эго. Последнее вовсе не означает, кстати, что его у меня нет. «Надо только вы учиться ждать. Надо быть спокойным и упрямым … – сделав серьёзное лицо, негромко запел Женька, торжественно обняв одну из колонн, коими был полон холл здания, частично построенного в стиле «позднесоветского псевдоампира».

– …чтоб порой от жизни получать радости скупые телеграа-а-ммы!» – подхватила Светка.

– «Надежда – мой компас земной, а удача награда за сме-еелость. А песни… Довольно одной, чтоб только о доме в ней пее-елось!» – грохнули они хором.

– Хорош! А то ещё увидит кто, как мы тут дурака валяем, заведующие, понимаешь, ты ещё и обязанности начмеда исполняешь. Пойдём работать, а песни вечером петь будем.

– Будем. Нет, всё-таки, как это у тебя получается, а?!

– Как-то так, Светка. Не знаю. Помнишь старый анекдот про профессорскую бороду?

– Не припоминаю.

– Как-то раз студенты спросили пожилого профессора: «Вы когда спать ложитесь, бороду под одеяло укладываете или поверх?» – Женька выдержал паузу.

– И что?

– И то! Впервые за долгие годы профессор уснуть не смог. Так что не спрашивай меня, как я это делаю. Просто пользуйся плодами моей деятельности. Пошли работать, Светлана Анатольевна, солнце ещё высоко!

– Как достала эта рутина!

– О чём ты, Света? – Женька приподнял бровь.

– А то ты не знаешь?! Бесконечная писанина эта, бабы, задающие плюс-минус одни и те же вопросы, и каждая – каждая! – считает, что такой, как она, – больше нет. «Я, Кудин и в жопе один», – как говорила моя покойная бабка.

– Так оно и есть, Светка. Каждая из них – уникальное творение. Синоним слова «работа», кстати.

– Да-да. Та самая, от которой кони дохнут.

– От творения кони не дохнут. Это люди дохнут от бессмысленного нытья. И, что удивительно, на это силы всегда находятся.

– Не дохнут, да? Вот был бы ты белый человек, так по ночам спал, а по утрам – просыпался. Строчил, как Машка или мамаша твоя, пока строчится, а по вечерам и ночами не вздрагивал от телефонных звонков. А сейчас что? Отработал смену ответственным дежурным? Милости просим к продолжению банкета, раз вы заведующий. Пожалуйте, сделайте обход, на плановые сходите и раньше ординаторов не вздумайте домой валить, Евгений Иванович. И вот когда ты доволочёшь домой свои ноги, там будет Машка, подруга моя любимая, что в порыве творческого вдохновения спалила очередную кастрюлю, потому что просто о ней забыла.

– Это, Светка, тоже работа. А Машка да, тут ты права, уж лучше бы у неё никогда не случалось припадков кулинарного творчества. Потому, чтобы сотворить, одного вдохновения мало. Нужна кропотливая, что? Правильно. Работа. Всё, пошёл я на свои галеры, Светлана Анатольевна. А ты греби к себе. Увидимся ещё сегодня. И много раз, кстати. – Он хохотнул.

– У тебя плановые операции есть?

Не оборачиваясь, он показал Светке левой рукой «козу».

– Две? Да ты лопатой бабки гребёшь, Иванов! – засмеялась та.

Он в ответ лишь махнул всё той же левой ведущей.

Работа, работа, работа… «Работа, дело, делание, занятие, труд, страда, подвиг, упражнение; изделие, поделка, произведение, создание, творение, продукт. Работа изнурительная, кропотливая, тяжёлая, адская, египетская, полевая, усидчивая, чёрная» – рассказывает словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. И словарь не разделяет работу на «рутинную» и «творческую», даже под словом «творение» имея в виду всего лишь работу. Кто сказал, что в работе писателя, художника или скульптора нет так называемой рутины? Кому в голову взбрело, что в работе врача нет творческого начала? Нет смысла дробить единое? «Рутина» и «творчество» лишь составляющие части любой работы. Тысячекратные повторения оттачивают мастерство – будь то мастерство написания историй родов или абзацев художественного текста. Оттачивают движения скальпеля и мысль. Не существует совершенного искусства без ремесла, а любое постоянно совершенствующееся ремесло рано или поздно становится искусством.

Женька искусно провернул рутину дневных дел. Первое – плановое кесарево. Затем – обход заведующего в сопровождении толпы ординаторов, акушерок, интернов.

К каждой женщине подход индивидуальный. И не только в лечебно-диагностической тактике. Одной достаточно улыбнуться, другую потрепать по щеке, и она расцветёт. «Ах, молодой, красивый доктор, заведующий, между прочим! – Будут сплетничать с соседками по палате. – Обручалка? Мне санитарка сказала, что у него жена намного старше, у неё отвратительный характер. Наверняка серая мышь, а то и вовсе уродина. Такие обычно невероятными путями женят на себе красавцев. Поперёк у них там, что ли? Она тут работала, а сейчас ушла на повышение. Говорят, у неё денег куры не клюют. Вот на бабках, наверное, и женился!» – Вздохнут, уткнутся в женский детектив и будут ждать своих мужей. «Пусть, конечно, не такой красавец, как этот Евгений Иванович, но тоже ничего, любит меня не за бабки!»

Кто вам сказал, что беременные – не женственны и утрачивают желание нравиться? Хотят. И сплетничают, и психуют. Последнее – куда чаще, чем небеременные. Поэтому где и надавить не помешает. Не накричать конечно же, а просто быть построже. Без экивоков объяснить, что будет, если не прокапать то и не принимать это. Послеродовые уже в других заботах, хотя всё равно кокетство никуда не улетучивается. И вроде понимают, что доктора ничего, кроме их состояния, не интересует, и в промежность он заглядывает исключительно из профессионального интереса, и руки во всякие места погружает лишь для того, чтобы проверить, сформирована ли шейка матки, целы ли своды, нету ли гематом… И всё равно причешутся, и губы накрасят, а особо продвинутые ещё и глаза подведут.

– Ой, он меня когда за грудь потрогал, ах! По-моему, он как-то не совсем как доктор трогал. Показалось, наверное… – делится с дежурной акушеркой на сцеживании очередная родильница, ожидая подтверждения.

– Что вы! Он от своей жены без ума. Перед ним хоть строй красавиц с голыми сиськами выставь, у него ни в одном месте не шевельнётся. Ни в душе, ни в штанах. Проверено! – усмехается та в ответ.

– Такого не бывает. Значит, он импотент! – надувалась очередная новоявленная мамаша. – Потому что любовь любовью, а у всех мужиков стоит, если им что-то показать.

– Стоит у самцов. А настоящие мужики себя контролируют. Господи, какие же вы все дуры набитые! – вздыхает акушерка, засовывая в карман шуршащее «спасибо».