Можно отметить несколько причин, в силу которых весьма важные аспекты поведения обвиняемого остаются в стороне. На первое место, по всей видимости, следует поставить отсутствие научно достоверных, репрезентативных и доступных для практических работников способов выяснения таких вопросов.
Подобная постановка проблемы создает определенные сложности в доказывании виновности субъекта преступления. Действительно, в уголовно-процессуальном праве существует положение, что неустранимые сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого[728]. Вряд ли можно ссылаться в обвинительном приговоре, что осужденный «осознавал» общественную опасность совершенного деяния, если будет признано, что поведением человека управляет не только сознание, но и бессознательное. Необходимо провести грань между осознанием и неосознаваемым в поведении человека, что предъявляет высокие профессиональные требования к правоприменителю. Либо продолжать объяснять низкую результативность и рост преступности, как правило, недостатком средств на борьбу с преступностью.
Критерием истинности теории является практика. А этот критерий свидетельствует, что уголовное законодательство и основанная на нем борьба с преступностью развивается по «своим» законам, а преступность продолжает расти, как будто не знает, что с ней «борются». Противостояние сторон принимает массовый и опасный характер, а также довольно уродливые формы не только на физическом, но и на психическом плане, закладывая непредсказуемые последствия в будущем. Подобная ситуация – свидетельство неэффективности действующего уголовного права.
Существует еще одна причина, по которой сфера бессознательного не учитывается в уголовном праве. Это инерция мышления индивида, боязнь перемен, нарушение заповеди «Не сотвори себе кумира», т. е. некритический подход к окружающей действительности и игнорирование происходящих в обществе изменений. Консерватизм имеет, конечно, и положительные качества, поскольку является стабилизирующим фактором развития общества. Поэтому новое всегда встречается с препятствиями на своем пути и лишь преодолев их, заслуживает право на существование. Разумеется, не стоит создавать нежизненноспособных систем, приводящих к нестабильности в обществе, но рано или поздно нарастание напряженности в сфере уголовного права приведет к осознанию необходимости принципиальных изменений в оценке общественной опасности деяния человека. Последняя будет определяться не столько внешним проявлением его деятельности, а внутренними устремлениями.
Сразу невозможно будет полностью учитывать существующие бессознательные процессы психики человека в его поведении и отражение их в квалификации деяния. В любой сфере развития человека, общества и государства должна быть эволюция, а не революция. Первым шагом может быть признание в уголовном праве бессознательных элементов поведения. Сделать это достаточно просто, тем более, что в ст. 73 УПК РФ в перечень обстоятельств, подлежащих в обязательном порядке доказыванию по уголовному делу, включено выяснение обстоятельств, способствующих совершению преступления[729]. По важности их следует поставить на второе место после события преступления.
Для того чтобы учитывалась роль мотивов в совершении преступления, достаточно внести в признаки состава преступления еще один – признак неоправданности деяния[730], означающий, что отсутствуют причины для оправдания поведения лица. В этом случае на соответствующие органы будет возложена обязанность выяснить вопрос отсутствия обстоятельств, исключающих преступность деяния. Одновременно будут закреплены реальные гарантии защиты прав, свобод и законных интересов каждого подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, а также потерпевшего.
Немаловажным фактором для выявления мотивации сторон конфликта, способной к изменению в динамике развития насильственного поведения, является механизм воздействия преступного насилия, основу которого образуют психические явления в результате взаимодействия сторон насильственного акта.
Выводы1. Мотивы и обусловленные ими цели преступного насильственного поведения человека определяются прошлым жизненным опытом, являются результатом совокупного действия, социального и внутреннего, сознания и подсознания для удовлетворения жизненно важных, по мнению субъекта, потребностей, выражают смысл деяния, его характер и степень общественной опасности.
2. Мировоззрение личности формирует ценностные ориентации, которые определяют мотивацию и цели поведения субъекта.
3. Мотивы преступного насилия возникают в определенной жизненной ситуации в результате действия вторичного знакового сигнала, вызывающего у субъекта психическую, субъективную реальность.
4. Мотивы преступного насильственного поведения свидетельствуют об отсутствии внутреннего равновесия вследствие поступающей извне информации и ее внутренней оценки с точки зрения значимости и выживаемости для индивида. Мотивы находят свое отражение в чувствах и направлены на устранение внутренней напряженности и достижение согласования внутреннего состояния субъекта и внешнего мира.
5. Тревожное состояние индивида является признаком неуверенности, страха за утрату смысла своего жизненного существования, разделенности человека и окружающего мира, что способно толкнуть индивида на насилие. Для предупреждения преступления необходимо понять внутренние причины состояния такого лица и вывести его из этого состояния. Длительное тревожное состояние, перенапряжение может привести к психическому заболеванию. Субъект нуждается в квалифицированной психолого-психиатрической помощи.
6. «Неадекватные», «необъяснимые» мотивы характеризуют преобладающее влияние подсознания на поведение человека. Субъекту в таком состоянии требуется психолого-психиатрическая помощь.
7. С одной стороны, характер профессии, связанный с властными полномочиями, формирует насильственный стереотип мышления и реагирования на жизненные ситуации, с другой – характер работы определяется человеком с учетом его внутренних интересов, стремлением к осознанию своего внутреннего мира.
8. В целях правильной квалификации, учета целей и мотивов преступления и реального обеспечения прав обвиняемого представляется целесообразным дополнить признаки преступления в ч. 1 ст. 14 УК РФ признаком неоправданности деяния, характеризующим отсутствие обстоятельств, исключающих преступность деяния.
4. Механизм воздействия преступного насилия
Механизм воздействия насилия является одним из элементов предложенного нами механизма преступного насильственного поведения. В правоприменительной практике при нанесении физического насилия сложности чаще всего возникают в выявлении виновного в совершении насильственных действий. Результаты такого насилия материализованы в объективной реальности и достаточно легко установить механизм образования вреда здоровью и причинную связь. Иначе обстоит дело в случае применения психического насилия. Даже при известном субъекте совершенных психических действий возникают сложности в определении нанесенного вреда и установлении причинной связи между действием и последствием.
Ранее уже говорилось, что психика, отражая объективную реальность, создает в сознании человека некие идеальные образы объективно существующих явлений. У различных людей эти образы не являются равнозначными, так как их содержание зависит от прошлого опыта человека, его уровня развития и самоосознания. Иными словами, у каждого индивида существует субъективное отражение существующего объективного мира и является единственным и направляющим в его поведении. Первопричины поведения не всегда подвергаются анализу, а еще реже учитываются в уголовно-правовых отношениях. Между тем факт психического посягательства не может быть исследован и отражен при квалификации преступного деяния без обращения к психологии и глубокого изучения личности потерпевшего.
Внутренний путь реализации психического насилия становится возможным вследствие деятельности сознания и подсознания потерпевшего под воздействием той или иной формы психического насилия. В данном случае для понимания механизма психического насилия не имеет значения в какой форме происходит его проявление, так как для каждого человека оно может быть различным. Исследование этого вопроса невозможно без рассмотрения и учета самого значительного периода в становлении и развитии человека – его детства[731], о чем говорилось выше.
На практике опасность психического насилия явно недооценивается. Проведенные исследования показывают, что только до 40 % опрошенных судей расценивают опасность психического насилия как высокую. А из сотрудников РОВД такое мнение поддерживают лишь 14 % респондентов, т. е. уже на первоначальном этапе создаются серьезные препятствия для оперативного реагирования по фактам психического насилия. Тем не менее в теории все больше признают значимость и опасность данного явления.