— Да кто ты такой, чёрт возьми? — потребовала я. — Как твоё настоящее имя?
— Салем.
Дрожь пробежала по моему телу. Лир говорил, что Салем — бог, а точнее, бог сумерек. Может быть, когда-то он и был богом, но с тех пор пал с небес. Теперь он являлся таким же фейри, как и я, но древним и в миллиард раз более могущественным.
— Ты тот самый Салем? — спросила я. — Тот, кто дал имя городу?
Его прекрасные глаза горели злорадством.
— А, так ты слышала обо мне. Как лестно. Всё только хорошее, я полагаю?
— Буквально сегодня. Никто на самом деле не знает, кто ты такой, — я не хотела, чтобы он зазнался или что-то в этом роде.
Салем поднёс плод поближе ко мне, и я изумлённо уставилась на него. Я почти ощущала сладкий привкус на языке и то, как сок стекал по моему горлу. Он пах божественно, как огромная спелая ягода, а рубиновая кожица блестела в свете факелов. Мне нужно было вонзить в него зубы.
Я стиснула челюсти, пытаясь ясно мыслить сквозь голод. Конечно, это плохая идея. Сделка с дьяволом.
— У тебя есть простой выбор, Аэнор. Сделай, как я прошу, или ты никогда не уйдёшь отсюда живой.
А как же тогда Джина? Это животное будет держать меня здесь, пока не получит то, что хочет. Джина умрёт с голоду, если я не сдамся.
Безымянный ещё глубже разрезал плод. Красный сок стекал по его пальцам, и жажда пронзила меня. Он придвинулся ближе, его сила вибрировала на моей коже.
Он поднёс сочный, набухший фрукт к моему лицу, и мне захотелось взять его в рот. Словно по собственной воле, мой язык вырвался наружу. Я слизнула сладкий сок с его пальцев, затем с блестящей кожицы плода. Его богатый аромат очаровал меня, заставляя чувствовать себя такой же созревшей. Внезапно я остро ощутила прикосновение мокрой рубашки к своей коже и плотно облегающих мокрых шорт. Моё дыхание участилось, пульс ускорился.
Тёмные глаза Салема на мгновение дрогнули. Я слизывала фруктовый сок с его пальцев, смакуя каждую каплю, пока он снова не убрал руку. Я ненавидела то, как сильно хотела большего.
Он одарил меня свирепой улыбкой.
— Почему мне кажется, что тебе это понравилось?
Я замедлила ритм своего дыхания.
— Это было отвратительно.
Он криво усмехнулся.
— Правда? У меня сложилось иное впечатление.
Он по-прежнему играл со мной. Он сказал, что хочет мучить меня… не отпускать. Обещать свободу, а потом отрицать её было бы лучшей пыткой.
Он наклонился и понюхал мою шею.
— Знаешь, мне нравится запах этого фрукта на тебе.
Конечно, ему нравилось. Фрукт пах им, соблазнительно и запретно. Его взгляд остановился на моей шее, и я поняла, что капелька сока стекает по моему горлу.
Салем погладил то место кончиком пальца, затем слизнул капельку, одарив меня кривой улыбкой.
— Конечно, мне следовало бы отпустить тебя, но и оставить тебя себе было бы так чудесно.
«Ох, да пошёл ты». Я не могла рассчитывать на то, что он сдержит своё слово. Я должна была выбраться из этой ситуации. Может быть, я попробую эту штуку с раскачиванием и сверну ему шею своими бёдрами.
Я оглянулась назад, гадая, смогу ли набрать достаточно инерции, чтобы попытаться выполнить это движение, но вид утыканной шипами скалы снова довольно быстро заставил отказаться от этой мысли.
Один дюйм назад, и мой скальп окажется пугающе близко к шипам позади меня. И тут в моей голове вспыхнула мысль. Железный гребень, струйка воды под моими болтающимися пальцами ног.…
Мама была права… надо рассчитывать только на себя.
Лир оказался лжецом, и я не собиралась ждать, пока он появится и найдёт меня.
А животное передо мной не планировало выполнять свои обещания, не так ли?
Полагаю, он сумеет найти меня. Но, возможно, если у меня будет достаточно силы — силы атама — меня будет не так легко поймать.
Всё это время я думала: «Если бы только ко мне вернулась моя сила». Но у меня действительно есть некоторая сила. Здесь имелось некое подобие гребня, ведь шипы царапали кожу моей головы. У меня под ногами находилась вода. И у меня есть моя песня.
Мне надоело ждать, пока мужчины вокруг меня выполнят свои обязательства.
Я улыбнулась ему, медленно покачав головой, так что шипы проникли между прядями моих волос. Затем я начала петь.
Безымянный зачарованно уставился на меня, пока моя песня кружила вокруг него. Он сбросил маску веселья, и в его ярких глазах появилось печальное выражение.
Я заглянула в его душу, в пузырь того, каким он меня видел: коварной и соблазнительной одновременно.
Мои голубые волосы очаровывали его, ниспадая каскадом на узкие плечи. Его взгляд следил за изгибами моих татуировок на загорелой коже.
Он пялился на футболку, прилипшую к моему телу, влажную в том месте, где он помыл меня, и соски напряглись под хлопком. Маленькие шорты демонстрировали мои стройные ноги с завитками татуировок на бёдрах. Он уставился на тёмные ресницы, обрамлявшие мои большие зелёные глаза. Мои губы казались ему манящими.
Он видел силу, свернувшуюся в моём теле, готовую вырваться наружу. Он не хотел освобождать меня от цепей, потому что ему нравилось видеть меня уязвимой перед ним.
Он держал дикого зверя внутри себя на коротком поводке, останавливая себя от того, что он действительно хотел сделать.
Он определённо ненавидел меня.
Но я также заставляла его тосковать о том, что он потерял, и он жаждал меня. Я была для него как спелый, сочный фрукт, и ему ужасно хотелось прикоснуться ко мне.
Мой пульс участился, к груди прилил румянец.
Как только я поняла, что полностью заворожила его, я позволила песне исчезнуть.
Он придвинулся ближе, и я почувствовала исходящий от него жар.
— А теперь, друг, — спокойно сказала я. — Сними с меня наручники и скажи, как отсюда выбраться.
— Я же сказал, что отпущу тебя, — пробормотал он. — И я это сделаю.
Он вытащил из кармана ключ и потянулся к наручникам. Когда замок щёлкнул, мои руки выскользнули наружу, а ноги опустились на камень, холодный от воды.
Как только он освободил меня, я заметила, что в его взгляде появилась некоторая резкость, а мышцы немного напряглись. У меня мало времени.
Я протянула ему руку.
— Атам, — приказала я ему.
Желание горело в его глазах, когда он протянул его мне. Моя рука дрожала, когда я потянулась за оружием, но затем я вырвала клинок из его хватки. Толчок его силы Мериадока ударил в мои вены, проникая в кровь. Я испустила дрожащий вздох, ободрённая его силой.
Это не то, чего я на самом деле хотела — не та восхитительная, врождённая связь с морем. Но это была магия Мериадока, могущественная и моя. Теперь я чувствовала себя сильной. Вновь царственной.
Я могла бы попытаться убить этого мужчину сейчас, но он всё ещё обладал остатками моей силы, и я намеревалась когда-нибудь забрать её у него.
Я бросилась бежать.
Как только я собралась уходить, Салем крепко схватил меня за руку.
— Аэнор. Подожди.
Я с силой ударила его кулаком в лицо, попав в челюсть.
Затем я повернулась и рванула к лестнице. Магия разлилась по моим мускулам, придавая мне ускорение, и я побежала по неровной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Верхняя часть лестницы вела в огромную библиотеку, прямо в самую тёмную арку. Мой большой палец обвёл костяную рукоять атама. В ней имелось углубление размером с большой палец, в которое я вдавила палец, чувствуя, как его сила заряжает меня.
Я бросилась к двери, и воздух хлестал мои волосы вокруг головы, пока я практически летела по коридору.
Я чуть не врезалась в дверь, но вовремя остановилась. Я отодвинула засов.
Я выбежала в узкий переулок, крепко прижимая к себе атам. Я хотела оставить его себе.
«Мужчины — это волки, Аэнор. Не дай им шанса разорвать тебе живот».
Глава 36
Я хотела выжать из атама всю магию до последней капли, пока не смогу уничтожить своих врагов. «Аэнор Дахут, Свежевательница Шкур, Бич Нечестивых».