Затем Патриарх Кирилл отслужил соборне обедню и приобщил Святых Тайн Великого Князя и православную братию его дружины
Служба окончилась в 3 часа. На следующий день шел проливной дождь; тем не менее Великий Князь и большинство из нас поехали в Вифлеем. Дорога, по случаю проезда Его Высочества, была уравнена и приспособлена так, что можно было ехать по ней довольно быстро. Во весь путь шел дождь и, несмотря на то, что мы были в гуттаперчевых плащах, многие совершенно промокли. Теперь мне стало понятно, каким образом в три-четыре дождевых месяца, цистерны города так наполняются, что снабжают жителей водой на целый год. У нас таких ливней, в полном смысле слова, почти не бывает. Чтобы уяснить себе всю силу этого дождя, стоит припомнить, что в Петербурге дождя и снегу выпадает в году до семнадцати дюймов на квадратный фут и дождевых дней почти полгода; в поясе зимнего дождя, в котором лежит Иерусалим, падает сорок пять дюймов воды и притом в течение только трех или четырех зимних месяцев.
После часа с четвертью езды в гору, мы увидали Вифлеем. Он, как Назарет, лежит в долине, лепясь своими постройками к горе, возделанной по террасам плантациями масличного дерева. Наружная сторона города идет как бы набережного, вдоль дороги и около лежащих внизу садов; в конце этой набережной громоздится масса высоких каменных стен без окон – это монастырь Рождества Христова. Дождь на время перестал; воздух был насыщен парами, по свинцовому фону тяжелых туч проносились с неимоверною быстротой легкие, как дым, облака; природа будто забавлялась, отрывая клочья туманов и пуская их в перегонку по ветру между землей и нависшими тучами. Близ города, влево от дороги, стоит старое масличное дерево на Гороховом поле, названном «гороховым», потому что богомольцы собирают на нем кругленькие камушки, величиной и формою похожие на горох. Легенда рассказывает, что однажды Богоматерь, проходя этим местом, попросила у земледельца, убиравшего с поля горох, несколько зерен, но он жестокосердно отказал, и вся жатва его обратилась в камушки. Недалеко от Горохового поля, вправо от дороги, стоит каменный склеп: это могила Рахили.
В Вифлееме от 3000 до 4000 жителей, исключительно христиан; они промышляют выделкой всевозможных четок, образов из перламутра, дерева и т. п. вещами, раскупаемыми богомольцами. Мы остановились на площадке пред монастырем, который по своей недоступной наружности походит скорее на грозную твердыню, чем на мирную обитель. У входа Великий Князь был встречен митрополитом Агапом; нам раздали свечи и повели сквозь низенькую и узкую дверь в пещеру Рождества Христова.
Она находится под великолепною базиликой огромного размера, построенною еще при Св. Елене и до сих пор уцелевшею во всех частях и подробностях. В ней 48 каменных колонн, поддерживающих крышу с помощью деревянных стропил. Главный алтарь принадлежит грекам; армянам боковой, а латинский в притворе.
В пещеру спускаются двумя лестницами, в 15 ступеней каждая, идущими по обе стороны главного придела. Пещера очень мала; длиной 37½ футов, при ширине и футов и вышине в 9, высечена в скале, и теперь обшита мрамором. В восточной ее стороне находится углубление с алтарем; здесь место Рождества; над ним висит серебряная звезда[21], а на полу сделана надпись: «Hie de virgine Maria Jesus Christus natus est». Вправо, к югу, за колонной, подпирающею свод, другое углубление, почитаемое местом, в котором стояли ясли. Весь потолок увешан драгоценными лампадами, освещающими пещеру. Митрополит Aran отслужил молебен и прочел Евангелие от Матфея. Помолившись и поклонясь святыне, мы обошли рядом находящиеся пещеры, соединенные ходами. В одной устроен алтарь над костьми вифлеемских детей, избиенных повелением Ирода; в другой жил св. Еремей, переведший Евангелие на латинский язык; в третьей св. Павел; в четвертой Ангел повелел Иосифу идти в Египет и т. д. Везде устроены католиками алтари. Обойдя все пещеры, мы прошли наверх, в церковь и ризницу латинян. При входе Великого Князя орган заиграл торжественный марш. В ризнице нам показали вещи, присланные в дар Императором Максимилианом и большое золотое кресло. Потом мы перешли рядом галерей, террас и лестниц в греческий монастырь, к митрополиту Агапу. Нас сопровождали настоятели армянский и латинский с несколькими монахами. Во время угощения кофеем и шербетом, я сидел около настоятеля католических монахов Францисканского ордена, еще очень молодого, красивого и симпатичного италиянца. В разговоре он сознавался мне, что в то время года, когда бывает мало пилигримов, жизнь тянется весьма однообразно и, несмотря на все утешение служить и находиться при таком святом месте, трудно противостоять влечению к далекой родине.
Поблагодарив за прием и простившись, мы поехали через город в лежащее рядом селение, в котором устроен приют на счет Государыни Императрицы для девочек православного исповедания. При нашем посещении число их доходило до 58; между ними было много хорошеньких головок, в особенности одна критянка, лет пяти. Но каково было наше удивление, когда мы узнали со слов начальницы, что некоторые из этих семи-восьмилетних детей уже замужем. Таков обычай страны; сначала их повенчают с таким же мальчиком, а потом до зрелости отдают в училище. В Вифлееме, как и везде, Великого Князя встречало все население, но на этот раз бросалась в глаза красота и миловидность многих женщин. На голове у них были кокошники с полукруглым верхом, в роде тех, которые носили у нас в старину девушки и молодицы, и до сих пор еще носят по деревням в некоторых местностях России; только эти немного больше размером. Черты лица у вифлеемских женщин не поражают резкостью и однообразием; как почти на всем Востоке, овал лица у них круглее, не так вытянут и нет вечных клювообразных носов и рисованных бровей, напротив того, лица их отличаются правильностью и грацией.
Назад в Иерусалим мы ехали очень скоро и были дома через час времени. После обеда готовились к выступлению в Яффу. В 7 часов утра все собрались в зале консула. На дворе шел сильный дождь. Поэтому просили Великого Князя отложить выступление на день, но Его Высочество не согласился. Наконец, через полтора часа, после напутственного молебна, мы двинулись в путь, заехали во храм Гроба Господня, еще раз приложились к святыне, затем выехали через Яффские ворота, мимо нашего подворья, и стали спускаться в долину, сопровождаемые салютами из пушек с башни Давида.
В долинах стоял туман, и большая часть гор была завешана облаками. Дорога, по которой мы шли, была хороша для всадников, но видимо запущена; действительно, предместник настоящего губернатора устроил эту дорогу для колесной езды и даже завел дилижансы, но настоящий паша счел это излишнею роскошью, продал дилижансы на слом, а дорогу запустил. На час пути от Иерусалима, вправо от дороги, видно было селение древний Эммаус, на пути к которому Апостолы встретили Спасителя и не узнали Его.