— Ну да… — неохотно подтверждаю я.
— Разве это не самое романтическое место на свете?
Возможно… Только Джеймс все время жаловался на жару и большую часть времени проводил за компьютером, следя за ростом акций, в то время как я наблюдала за влюбленными парочками, которые попивали коктейли и жарилась на солнце.
— Кэти, ау! — Мэдс щелкает пальцами у меня перед носом. — Должно быть, вы и впрямь прекрасно провели время, потому что явно замечталась…
— Да, было очень романтично, — с готовностью соглашаюсь я.
— Когда я скоплю шесть штук, то, ей-богу, брошу торговать вибраторами. Это самое выгодное занятие, какое удалось найти. Заработная плата в провинции чертовски низкая. Можно месяц работать в сувенирном магазине за какую-то мелочь — и заработать вдвое больше всего за один вечер, продавая эти штучки…
Я молчу. Я знаю Мэдди достаточно долго для того, чтобы не пытаться ее переубедить.
— Хорошо, что ты приехала. Если Ричард что-нибудь обнаружит или не вовремя подойдет к телефону, мы можем сказать, что это твое.
Я что, профессиональный козел отпущения? Прости, подружка, но я не стану прыгать от радости. Как-то неприятно думать о том, что Ричард может счесть гостью поставщицей секс-игрушек. Он взбесится. И наверное, немедленно окропит меня святой водой.
— Не то чтобы я именно поэтому тебя пригласила, — поспешно уточняет Мэдди.
Ну да. Мэдс даст Макиавелли сто очков форы.
— Тебе вообще ничего не нужно делать. Просто притворись, что это твоя идея, если Ричард спросит.
У меня появилось скверное предчувствие.
— Рано или поздно он обнаружит…
— Ну и ладно, — легкомысленно отзывается Мэдс. Кажется, она уверена, что проблема решена. Не успев выпить бокал вина, я превратилась из скромной учительницы в продавщицу эротических игрушек. Подобная трансформация не под силу даже Гарри Поттеру.
Мэдс доливает мой бокал.
— Скоро ты своими глазами увидишь, чем я занимаюсь. Сегодня у меня вечеринка в Фоу.
— Но я совсем измучилась! А нельзя подождать?
Честно говоря, я бы предпочла сосредоточиться на Джейке и Миландре. В глубине сознания маячит еще один персонаж, который немного смахивает на Гэбриела, и я хочу поскорее запечатлеть его на бумаге. И уж меньше всего мне охота оказаться в комнате, битком набитой возбужденными женщинами, которые примеряют костюмчики горничных. Неужели нельзя оставить меня наедине с моими мыслями?
— Ну нет, — твердо заявляет Мэдс, когда я прошу пощады. — Это начало твоей новой жизни, Кэти. Ты намерена писать бестселлеры и найти себе романтического героя? Ты собираешься заниматься спортом и есть здоровую пищу? Или уже обо всем позабыла?
Такое ощущение, что новая жизнь скоро мне надоест.
— И потом, здесь огромное количество красавцев мужчин, которые жаждут встречи с одинокой девушкой вроде тебя.
— Я не собираюсь знакомиться с ними на секс-вечеринке.
— Конечно, — соглашается Мэдс. — Но там ты можешь заказать все, что нужно. Например, сексуальное нижнее белье. Черно-красное.
— Я ищу мистера Дарси, а не собираюсь на пробы в «Мулен Руж».
— Стильные трусики? Лифчик с разрезами? — Мэдс так легко не сдастся. Наверняка она с легкостью сбывает свой товар. — Пеньюар, в котором ты будешь выглядеть по-настоящему женственной? И волосы тоже нужно привести в порядок…
Она ерошит мои кудри и качает головой.
— А твой гардероб… Эти дурацкие сапоги недолго протянут в Трегоуэне. Тебе нужен новый имидж.
Я слишком устала, чтобы спорить. И потом, возможно, она права. Прежняя Кэти Картер не слишком преуспевала в том, что касалось мужчин.
— Ты в жизни не догадаешься, кто приехал в Трегоуэн! — Мэдс причесывается, не сводя глаз с часов. — Я сразу подумала о тебе, потому что он — идеальный романтический герой! Единственный и неповторимый Гэбриел Уинтерс — мистер Рочестер!
— Знаю. Он подвез меня со станции, когда ты так и не появилась.
— И ты молчала, негодница? Правда, он прелесть? О Господи. Фантастика.
— Всего лишь подвез, Мэдс, а отнюдь не сделал предложение, — смеюсь я.
— То есть он явился, когда ты нуждалась в помощи. Как романтично. Кэти Картер! Ты пробыла здесь всего несколько часов — и уже подцепила самого завидного холостяка в Трегоуэне. Разве я не говорила, что красивые мужчины в Корнуолле просто кишмя кишат? Разве ты не рада, что приехала? — Мэдс кружится по кухне, и угадать ход ее рассуждений нетрудно. Она уже мысленно нас женит.
— Успокойся, — говорю я. — Он всего лишь подбросил меня и угостил сидром в пабе.
— Он пригласил тебя выпить! — Мэдс вне себя от восторга. — Гэбриел Уинтерс пригласил мою подружку в паб! Да ты понимаешь, что это значит?
— Что он захотел сидра.
— Кэти! — Подруга в отчаянии смотрит на меня. — Как можно писать романтические истории, не имея никакого представления о романтике? Ты ему понравилась, глупышка!
Правда? Значит, я чего-то не поняла. Не могу сказать, что при общении с Гэбриелом почувствовала хоть что-то. Он, возможно, самый красивый мужчина из всех, кого я видела, но в моем представлении абсолютно бесполый. С другой стороны, не мне судить.
— Да?
— Еще бы! — Глаза Мэдс восторженно блестят. — Измени свою жизнь, подружка! Ты обязательно пойдешь на мою вечеринку и купишь сексуальные трусики. У меня хорошее предчувствие.
Мэдс спускается по лестнице, буквально лучась энергией, а я вяло тащусь следом. Энтузиазм как рукой сняло. Если я не в состоянии выжать из себя хоть немного восхищения Гэбриелом Уинтерсом — человеком, при виде которого текут слюнки у большинства британских женщин, — то, видимо, у Кэти Картер и впрямь проблемы.
На следующее утро я просыпаюсь не от крика чаек, как ожидала, а от низкого, гортанного «ку-ку». Лежу неподвижно, наслаждаясь солнцем, которое полосами пробивается сквозь щель между занавесками.
Рабочий день, а я нежусь в постели. Не надо вставать и идти туда, куда неохота. Так странно жить без привычного ощущения паники («Черт, я забыла проверить контрольные!») или тяжелого чувства неизбежности («Черт, последний урок у одиннадцатого класса…»). Я должна бы мучиться угрызениями совести из-за того, что бездельничаю в то самое время, когда мои бедные бывшие коллеги впихиваются в вагон метро. Им весь день предстоит общаться со школьниками, которые не желают надевать сменную обувь и выплевывать жвачку.
Но знаете что? Совесть меня совершенно не мучает.
Свобода!
Я сбрасываю одеяло, шлепаю по дощатому полу к окну и отдергиваю занавеску. Комнату заливает яркий свет, море за окном искрится и переливается, в гавани весело качаются на волнах лодки и чайки.