быть самый строгий надзор? Значит, хотят всё обставить по-тихому. От страха зазнобило.
Представила, как полковник разъяриться, когда ему доложат обо мне. Так облажаться в собственной колонии! Глупые мысли маленькой испуганной девочки принесли минутное облегчение вместе со злорадной радостью. А если найдут? Беспокойство тисками сжало грудь. Хватит! Не найдут! В сыром лесу, овчарка не возьмёт след, она в прошлый раз меня не нашла.
В шуме дождя и ветра, я пыталась уловить посторонние, подозрительные звуки: хруст дёрна под ногами сапог, резкий крик птицы, собачий лай. Растревоженные пугливые колокольчики никак не хотели замолкать. Страх накатывал ледяными волнами, на нервах я дожевала все запасы, уговаривая себя, что лежать под корнями деревьев намного безопасней, чем в комнате. Там бы от ожидания ночного гостя, я, наверное, сошла бы с ума.
Еле дождалась темноты и вечернего тумана, надеясь, что меня уже не будут искать. Когда по моим подсчётам перевалило за полночь, я вылезла из укрытия и, стараясь, не шуметь, пошла по направлению к Витькиному лазу. До него я добралась не быстро. Ночью в тумане двигаться было сложно, приходилось высматривать каждый шаг, ступать медленно и осторожно. Концентрация внимания на движении по лесной чащобе немного ослабила страх, вцепившийся в меня железными клещами.
Витькин подкоп оказался на месте, я чуть не плача мелко перекрестилась от облегчения. Помогая себе руками, я подлезла под сетку, проелозив спиной по мокрой траве. Туман не давал ориентиров, они были только в моей голове. Мне нужна была разделяющая территорию сетка. Придерживаясь рукой за ограждение, благо рядом с ним выкосили все кусты, я не торопясь продвигалась вперёд. И наткнулась на сетку. Теперь маршрут стал гораздо проще. Шагая вдоль сетки, я с замиранием сердца добрела до калитки между нашими территориями, и мне очередной раз повезло.
Калитка была открыта. Расчёт на то, что никто не ожидает моего возвращения, подтвердился. Тусклый свет фонаря высветил очертания пикапа. Я восприняла явление автомобиля в тумане как указующий знак судьбы. К нему-то я и стремилась, помня о том, что его вечно бросали на площади под открытым небом. Стараясь ступать бесшумно по мелким камушкам, попадающим под ноги, медленно двигалась к автомобилю.
По спине катился пот, от страха в горле нарастал удушливый жар. Ожидая окрика каждую секунду, я добралась до пикапа, спиной привалилась к дверце, стараясь восстановить сердцебиение. Постояв несколько минут, подвинулась к водительской двери, дрожащей рукой нащупала ручку, потянула её. Щелчок. Открыто.
От облегчения затряслись ноги, тело запоздало среагировало на нервное напряжение. Влезла на холодное сиденье и обнаружила ключи зажигания в замке. Нервная дрожь сотрясала тело, зубы мелко стучали друг об друга, я словно чудом избежала смертной казни, так колотило меня сейчас. Я осторожно захлопнула дверь, заблокировала все двери. Хотелось орать в пустоту за стеклом, рыдать от отчаяния и ненависти. За что мне это? Почему так со мной? Но я только мелко тряслась, сжавшись в комок, согревая сиденье собственным теплом, ждала, когда утихнет дрожь.
Ничего. Скоро утро. Стёрла одинокую слезу. Удача на моей стороне.
В шахматах есть тактический приём — уничтожение защиты. Он используется для устранения фигур соперника. Активная защита, помимо отражения непосредственных угроз, предусматривает подготовку и проведение встречного наступления. Наиболее эффективный способ обороны — контратака.
Кое-что я помнила, папа умудрился вложить мне это в голову. В детстве я часто играла с ним, с возрастом интерес к шахматам угас, а потом отец умер. Я не смогла отточить навыки игры и полюбить шахматы. Со смертью отца шахматы были окончательно заброшены. Сегодня я собиралась вспомнить «контратаку», не вдаваясь в детали и не заботясь о последствиях. Папа бы не одобрил, но его бдительный надзор остался в прошлом, пришла пора думать своей головой.
Начало светать, я, съехав по сидению вниз, пристально следила за воротами. Наконец, они начали открываться, синяя четвёрка медленно въезжала на территорию. Я распрямилась, пристегнулась, включила зажигание, завела мотор. Нажала на педаль газа и медленно поехала к воротам. Из будки вышел охранник, внимательно вглядываясь в водителя пикапа, я нажала на газ, толкнув четвёрку бампером, выскочила из ворот.
В лагере почти сразу взвыла сирена. Всё! Меня засекли. Надавила на газ и понеслась. Я не хотела больше мыкаться по лесу, зная, что наверняка заблужусь. Решила добраться до посёлка и там где-нибудь спрятаться. Вот такой дурной максимум отчаявшейся узницы. Среди людей меня побояться убивать, а может быть меня кто-нибудь из поселковых спрячет. Я содрогнулась, вспомнив Иваныча. На что я обреку добрых, отзывчивых людей? Что они смогут против волков из колонии?
Эти хищники будут преследовать, искать, загонять, а мне придётся прятаться, голодать, таиться и трястись от каждого шороха. Угон пикапа был смелым, безрассудным поступком, которым я обрекала себя ещё на один круг ада.
Внутри поднялась волна ярости, словно внутри до предела натянулась струна, вцепившаяся в меня. Пришло понимание, что мой выбор — это выбор бесконечного страха, испоганившего всю мою жизнь. Ударив по тормозам, я остановила пикап, унимая разогнавшееся сердце. Как говорил папа, перед смертью не надышишься. Да, мне хотелось вдохнуть воздух свободы, вырвать немного времени для своего жалкого существования. Вдохнуть, чтобы потешить хищников.
Это не контратака, папа, это бегство с поджатым хвостом. Сколько мне осталось дышать, я определю сама. Пчела жалит один раз, а после укуса умирает.
Кое-как развернула машину на узкой грунтовке, заехав задом в кусты, отдышалась, поправила стёкла под себя и поехала вперёд. Навстречу мне издалека показался уазик. Наверное, стоял у них в гараже, я его раньше не видела.
Судорожно вздохнула. Что ж, пора. Теперь все окончательно проснулись. Нажала на газ, мотор взревел, из-под колёс полетели комья грязи, пикап, ускоряясь, понёсся вперёд.
Получайте! За всё, что сделали и не сделали! Вывернула на всю катушку громкость автомагнитолы, включила дворники, вдавила педаль газа до пола, вцепилась побелевшими пальцами в руль. Уазик стремительно приближался, на секунду непроизвольно закрыла глаза, готовясь к лобовому удару.
Его не последовало, распахнула глаза, увидела, как уазик задом несётся к воротам, а я его догоняю. Кто за рулём? Неужели волчара? На полном ходу я въехала в лагерь, ударила бампером в уазик, протаранила его. Удар получился знатный, меня бы вытряхнуло из кресла, спас ремень безопасности. Стоп! Остановка опасна. Сдала назад, выкрутила руль вправо, шаркнула сетку, завалив её наполовину, рванула вперёд, потом снова назад на будку охраны. Кажется, прозвучали выстрелы, но меня было не остановить, я решила разнести здесь всё, что успею.
Напоследок я покажу им, что может человек, которого