сидела в коридоре и наблюдала за моими тщетными попытками наложить себе импровизированный турникет. Пару раз она даже порывалась помочь мне, за что ей большое спасибо, конечно, но я слишком хорошо знал, как моя сестра относится к виду крови. Удивительно, что она сейчас вообще так близко от меня находится. Верка из тех людей, которые могут запросто лишиться чувств даже от вида скарификатора, шприца или вакутайнера при заборе крови в поликлинике. Куда там руку перевязывать, из которой в разные стороны кровь хлещет? Она свалится в обморок, лишь только услышит металлический запах крови. Мне же такая радость сейчас была не в кассу — то ли ее в чувство приводить, то ли себя спасать. Нет уж, лучше сам.
Правда, от скорой помощи я не стал отказываться. При таких серьезных ранах «мужика» включать было неблагоразумно. Во-первых, мои коллеги по призванию лучше меня или Верки наложат давящую повязку, а во-вторых, они же и отвезут меня в травмпункт, где хирурги нормально обработают раны, наложат швы и проведут профилактику от бешенства и столбняка. Разумеется, никаких «сорок уколов в живот», чем нас раньше пугали — сейчас все делается проще, но тем не менее сделать это нужно немедленно. Кто знает, по каким помойкам шарился этот чертов котяра.
Однако до приезда скорой нужно было остановить кровотечение, чем, собственно, я и занимался, попутно рассказывая сестре, что именно произошло. Разумеется, рассказывал я только ту часть, которую ей можно было услышать. Ни про какую ведьму, ни про какой уговор с ней, я, само собой, сестре говорить не стал. Не хватало еще, чтобы я и в глазах сестренки выглядел умалишенным.
— … не хотел лифт ждать, — отчаянно врал я Вере, щедро поливая перекисью водорода глубокие… нет, даже не царапины — порезы от кошачьих когтей. Свою речь я строил таким образом, чтобы понять, что видела сама Вера. Нужно было выяснить, когда именно вместо нее появилась Радмила. — Я поднимался от почтовых ящиков пешком. А тут этот котяра как накинется! Это ты его выпустила?
— Он сразу за тобой выскочил, — ответила Вера, — я и не думала его удерживать. Гринь, а разбилось-то что?
Так, значит, ведьму она не видела. Что ж, уже проще будет отбрехаться.
— Да прикинь, так вцепился в меня этот гаденыш, что я его и стряхнуть-то не мог! Не животное, а исчадие ада какое-то.
Сестра перевела взгляд на свои колени. «Исчадие ада» мирно посапывало, притворяясь кошачьим ангелом во плоти. Даже я на секунду повелся.
— Гринь, — недоверчиво глядя то на меня, то на кота, который между делом еще и урчать начал, как трактор, предположила Вера, — а может, это был какой-то другой кот? Этот, кажется, и мухи не обидит.
— Мухи, может, и не обидит… — процедил я сквозь зубы, заканчивая стягивать полотенцем рану, а про себя добавил:
«А вот ведьму укокошил!»
И правда, кот словно знал, что моя кровушка на ведьму именно так подействует. Кстати, вероятно, я ведь сейчас зря на этого кота волну гоню. Он ведь, по сути, мне жизнь спас. Ведьма же почти смогла меня на «уговор» развести. Еще мгновение, и я пожал бы ей руку. А дальше хрен его знает, какой оборот бы дело приняло. Опять же, Варвара Петровна меня предостерегала не якшаться со своими родственниками. Да и читанные-перечитанные мною в свое время в огромном количестве книги в жанре городского фэнтези не сулили ничего хорошего от договоров с ведьмами. Нигде не было сказано, что они скрупулезно следуют достигнутым с людьми соглашениям. Напротив, во всех источниках, пусть и выдуманных, говорилось, что ведьма соврет — не дорого возьмет, что веры ведьмам нет никакой и что они готовы что угодно тебе наплести, лишь бы ты попал к ним в кабалу. Все свои уговоры, договоры, пари и прочие взаимоотношения с людьми они строят на обмане и лжи. А условия выворачивают таким образом, чтобы им все были обязаны, а они — никому. В каком уж трансе я пребывал, что чуть не согласился с Радмилой «поручкаться», не знаю, да вот не свезло ей, кот нас развел по разным углам. И кстати, вполне возможно, развел навеки.
Я, конечно, ни на что не намекаю, но мало кто выживет, выпрыгнув с двенадцатого этажа. Метлы-то у нее с собой точно не было. Верилось в смерть Радмилы с трудом, но так или иначе это был бы лучший для меня исход. Вариант был наилучшим даже с учетом того, что полицейские, которые приедут на происшествие, начнут подъезд обшаривать и увидят на лестничной клетке, на этаже, с которого выпала смазливая красавица, не менее литра мой кровушки. Нет ведьмы — нет проблемы. Слишком уж много она мне хлопот в последние дни доставила. А от представителей правопорядка я уж как-нибудь отболтаюсь. В конце концов, это не я ведьму выбросил в окошко, она сама туда сиганула. Камер у нас в доме и в помине не было, а то, что весь подъезд моей кровью залит, так то я сам порезался о битое стекло, пытаясь спасти незнакомую мне женщину. Вот и вся недолга — мое слово против их версии. Кстати, наверное, будет даже лучше, если полицию я сам вызову. А что? На меня они так и так выйдут, тут к гадалке не ходи, а таким поступком я вроде как гражданскую ответственность проявлю.
Эх, жаль, только не могу я прямо сейчас проверить, лежит остывающий труп Радмилы на асфальте или нет — наши окна выходят на другую сторону здания. Но уверен, по приезду скорой все встанет на свои места. Да, наверное, так и поступлю, вызову полицию сам.
Единственное, что меня останавливало сделать это незамедлительно — сестра. Для начала нужно было осторожно уточнить, как именно всю картину произошедшего видела Вера. Начал я, разумеется, с кота. Попивая сладкий чай на кухне, я между делом поинтересовался:
— Вер, а животное откуда?
Сестра сидела напротив меня, кот и не думал покидать ее колени. Лежала эта наглая морда с приоткрытыми глазами и внимательно слушала все, о чем мы сейчас с Веркой говорили. Хоть убейте, а кот этот не просто так во всей этой истории нарисовался. В жизни вообще мало случайностей бывает, а те, что возникают, далеко не всегда случайны, как известно.
— Ну, я утром проснулась, тебя уже нет, — начала свой рассказ Вера. — Решила, ты на работу поехал. Я позавтракала, потом какие-то