такой дорогой.
Лошадка остановилась у дерева, куда уже успела взобраться проворная белка. Где-то чувствовала пушной задницей, что про ее душу клацают челюсти под деревом.
Сидит себе, скотинка рыжая, и манит, манит, манит. И не туда и не сюда! Вот, спрашивается, чего ты сидишь на нижней ветке? Какого рожна ты не убегаешь!
- Да там той белки… - спорила я, понимая, что мы никуда не едем. Мы стоим под деревом, а с веток на нас сыплется снежок. - Я дома дам тебе окорок! Целый окорок! Вот такой!
Пупышка дернула ухом, но все равно выслеживала белку.
- Да спит она уже в своем дупле! Поехали! - умоляла я лошадку.
Нет? Ладно, постоим! У нас же других дел нет?
- Ты бы еще мышь поймала, - фыркнула я. - Тебя что? Дома не кормят?
“Мышь? Где мышь?” - насторожилась лошадь и понесла меня на поляну, чтобы тут же, встать на дыбы и встрять мордой в сугроб. Я очнулась в сугробе. Неподалеку прыгала Пупышка, периодически встрявая мордой в сугроб.
Отряхнув с себя снег, я направилась к ней и схватила ее под узду. Надо было брать Пунтика! Он послушный. Подкаблучник и ябеда.
Мне с трудом удалось увести Пупышку от мышей. Она была недовольна и порывалась обратно. Потом мы погнались за зайцем. Зайцу было по пути с нами. За что я ему благодарна. Он мчался по дороге, а мы за ним. Несколько раз мы чуть его не настигли, но заяц был быстрее. Потом нам пришлось свернуть, а я терпеливо ждала, когда Пупышка доест зайца. Отбирать ее охотничий трофей я не рисковала.
Я стыдила ее, уверяла, что дома ее накормят до отвала, если она довезет меня до лесопилки. Пупышке было стыдно, но вкусно.Мы снова плелись, а я надеялась на еще одного зайца, которому с нами по пути.
Так на попутных зайцах мы почти доехали до лесопилки. Оставалось еще полкилометра до развилки дороги. Одна из них ведет в деревню. Вторая на лесопилку. Я мысленно прокручивала будущий разговор с герцогом.
- Ну не подхожу я ему, - шептала я, проговаривая свою боль. - Не дотягиваю до высоких параметров его невесты! А зачем тогда все это? Зачем гладить руку в карете? Или… “Ты мне нравишься, но жениться не могу! Давай дружить чреслами!”. Нет, Даниэль никогда такого не скажет, а я на такое не соглашусь!
И Пупышка была со мной согласна! Она негодовала вместе со мной, когда я делилась с ней всем наболевшим.
- С каких пор для меня это так стало важно? Да просто обидно до слез! Он только -только начал мне нравится по настоящему, только-только я привыкла к мысли, что мы поженимся… - я вытерла не то снег, не то слезы с лица. - С чего я так решила, что свадьбы не будет? Да потому, что никто не поехал за мной! Хотел бы, уже панику бы начал колотить: “Где Эрцилия? Где моя невеста?”. А он, видимо, даже не заметил, что я уехала!
Внезапно Пупышка встала на дыбы, а я от неожиданности упала в сугроб.
- Что там? Опять белка? - выдохнула я, как вдруг увидела на дороге белоснежного волка с желтыми глазами. Сердце замерло, а я опасливо стала пятится. Волк не нападал. Он стоял посреди дороги, просто глядя на меня. Споткнувшись о припорошенную снегом ветку, я упала, как вдруг меня подняли.
- Какая встр-р-реча, - послышался голос, от которого нервная система упала в обморок. - Эр-р-рцилия Шепар-р-рд…
Я стояла ни жива, ни мертва, а меня крепко держали за руку. На меня желтыми глазами смотрел Сигурд.
- А я как раз к вам направлялся, - заметил он, потянув воздух рядом со мной, словно обнюхивает меня. Сердце при этом сжалось. - А тут вы! Хор-р-рошая погода, не так ли?
И тут я увидела, как на него несется Пупышка. Я вспомнила Аспена, вспомнила про добычу, и решила, что сейчас она вступит в бой. Но альфа резко обернулся и что-то рыкнул. Он оскалил зубы, а Пупышка оскалилась ему во ответ, но присмирела.
- Какая у вас чудесная лошадь, мисс Эрцилия, - заметил Сигурд, отряхивая мой капюшон от снега. - А ваш жених, видимо, неподалеку?
- Да, - соврала я, в надежде, что эта встреча в зимнем лесу не окончится моей смертью. Я напряглась, глядя на этот жест мнимой заботы.
- Ну правильно, - оскалился в улыбке альфа. - Нельзя отпускать такую красивую девушку одну в лес в такую погоду!
Я решила загадочно промолчать. Но внезапно меня обняли и прижали к себе, склонившись к моим губам, словно для поцелуя.
- Пустите, - сдавленно прошептала я, видя его лицо так близко, как не видела никогда.
- Разумеется, - усмехнулся альфа, отпуская меня и осматриваясь по сторонам. - Как показала маленькая пр-р-роверка, герцога рядом нет. Иначе бы он вмешался, не так ли? Сомневаюсь, что дракон прячется за деревом. Итак, мы можем поговорить наедине.
Нет, ну надо же! Вот какова вероятность встретить в огромном-огромном лесу несостоявшегося жениха? Ноль целых шиш десятых! Если только он сам не искал встречи! И не сидел в засаде.
При мысли о засаде я сжала кулаки. Неподалеку лесопилка, на которой пропадают люди, на дороге альфа. Не связаны ли эти события?
“Где-то у меня тут лежала храбрость! А! Вот она! Нашла! Тут, правда, немного, но на один вопрос хватит.
- Что вам нужно? - напрямую спросила я, чувствуя, как снег тает на губах.
- Я ехал к вам напомнить, что мое предложение все еще в силе! - оскалился в улыбке Сигурд.
- Зачем я вам нужна? - произнесла я, снова набравшись храбрости.
- А зачем мужчине нужна женщина? - Сигурд поднял бровь и рассмеялся. - Давайте вы согласитесь, а я во время брачной ночи вам все объясню… И даже покажу…
Он надеялся повергнуть меня в стыд. Это могло прокатить с местной красавицей. Но мне, девушке из другого мира, для того, чтобы изобразить стыдливый румянец нужно было в красках вспоминать, как однажды случайно перепутала телефоны, и вместе со своим пригребла еще телефон маникюрщицы, обнаружив это только дома.
Но тут я невольно покраснела от хищной улыбки.
- Знаете, в вас есть качества, который мне нравятся, - улыбнулся альфа, явно довольный произведенным впечатлением.
- Это еще какие? - спросила я, понимая, что шутки - шутками, а валить