В коридоре раздались шаги. «Топ-топ-топ», закончившийся аккурат у двери. Киан поспешил обернуться, а я с интересом приступил к изучению того, кто решился накормить меня и волка ужином.
Порог комнаты переступил некто, настолько коренастый, что мог бы сойти за ребёнка, если бы не размах плеч, схожий с моим. Конечно, я — не показатель, но поверьте: из детского возраста всё же вышел. И мой костяк — тоже. Так вот, вошедший был плечист (для своего небольшого росточка) и крепок, но ладно сложен и вовсе не грузен. Да, не буду кривить душой: ноги — коротковаты. Но покажите мне живого мужчину, идеального во всех отношениях!... Руки — сильные: во всяком случае, корзину с едой держат, почти не замечая её веса, а ведь один только кувшин (если он, разумеется, полон) заставил бы лично меня слегка напрячься... Лицо — круглое, гладко выбритое, с простоватыми и очень молодыми чертами. Волосы стрижены «под горшок» или как там называется подобное издевательство. Я, например, предпочитаю художественно корнать себя сам (чтобы претензий и напрасных обид не возникало). Одет просто, в деталях костюма преобладает грубо выделанная кожа. Общее впечатление? На «верзилу» не похож, хоть убейте!
Могу представить себе, что угодно, но только не этого крепыша, размахивающего ножом. Ему бы больше подошёл, скажем, молот и...
Фрэлл! Как я сразу не понял?
Это же гном! Но разве бывают гномы БЕЗ БОРОДЫ?
Наверное, от удивления мой рот открылся до неприличия широко, потому что чудо природы хмуро буркнуло:
— И нечего таращиться! Не хочешь со мной ужинать, так и скажи!
Он плюхнул корзинку на пол и развернулся к дверям, но я уже успел справиться с потрясением и, вскочив на ноги, держал гнома за рукав:
— Кто сказал, что не хочу? Очень даже хочу! И вовсе я не таращился, просто... Никогда не видел, чтобы гном...
— А ты вообще гномов много видел? — с ехидцей осведомился мой потенциальный сотрапезник.
— Ну-у-у... — я задумался, прикидывая в уме. — Трёх. Двух — женского пола и одного...
— Как считаешь — много?
— Не очень, — честно признаю поражение.
— То-то! — довольно ухмыльнулся гном, но за его весельем пряталась горечь. Плохо пряталась, если её заметил такой рассеянный наблюдатель, как я. Но раз уж заметил... Ненавижу, когда рядом со мной кто-то несчастлив. Всегда ненавидел, потому что боль чужих глаз эхом отзывается в моём сердце. Однако, если раньше я отводил взгляд и старался пройти мимо, то теперь... Теперь норовлю вмешаться не в своё дело. Может, на этот раз не стоит? Только чуть-чуть проясню ситуацию — и всё, клянусь!
— А что у нас на ужин? — азартно потираю ладони.
— Что дали, то и принёс, — по-прежнему нелюбезно ответил гном.
Не хочет вести себя вежливо? И не надо! Я сам, если возникает такая необходимость, становлюсь... Хм, в общем, дурное дело — нехитрое. Впрочем, если в мои намерения входит выяснение душещипательных подробностей относительно отсутствия растительности там, где она просто обязана находиться, то... Придётся входить в доверие. Я бы даже сказал, врываться, бесцеремонным пинком распахивая дверь чужого стыда. Ах, вы не понимаете, причём здесь стыд? Ну, как же! Разве не слышали? Я вот, хоть и вижу живого гнома четвёртый раз в жизни... только не думайте, что мёртвых уже насмотрелся! Так о чём шла речь? Вспомнил: когда в меня вдалбливали знания о расах, населяющих подлунный мир, не упускалась ни единая деталь — от рождения до смерти (конечно, если имеется в виду изначально не-мёртвое создание), в том числе, внимание уделялось основополагающим обычаям и традициям каждого народа. Запоминал я плохо, но кое-что в голове всё же осело. В частности, тот факт, что у гномов мужеского пола борода начинает расти (и потому, собственно, является основным признаком взросления) с момента вступления особи в тот период, который именуют юношеством. Затем требуется ещё пара десятков лет, чтобы гном считался достигшим возраста ответственности за свои деяния — Возраста Обретения Цели. Как правило, именно тогда начинается постижение таинств того или иного искусства — от рудознатства до тончайшей работы с металлом. Конечно, не все становятся Мастерами Молота — это и не нужно, но каждый из гномов мечтает научиться говорить с Душой Стали. Таково первоначальное Предназначение, и оно, даже стираясь за давностью лет, продолжает время от времени будоражить кровь юных бородачей... Но я отвлёкся.
Борода растёт медленно. Очень медленно. Не скажу точно, какой длины она достигала бы у моего нового знакомца, но на ширину ладони топорщилась бы точно. Однако, на подбородке — ни единого волоска, и это означает, что гнома... побрили. То есть, наказали, и наказали донельзя сурово, поскольку он будет считаться «малым ребёнком», пока снова не отрастит свою «красоту». Я читал о такой мере воздаяния за неправедные поступки, но читал также, что она применяется крайне редко, и для представителя Горного Народца предпочтительнее смерть, нежели лишение бороды. Кстати, обладатель гладковыбритого лица не имеет права по собственной воле уйти из жизни — по той очевидной причине, что лишён «права голоса» и должен «взрослеть» заново. Жестоко? Да, пожалуй. Но, на мой взгляд, разумно. Если есть шанс, что нарушитель законов может поумнеть, грешно такой шанс не использовать. Впрочем, наказанному от этого не легче.
— Ну-ка, посмотрим! — я подтянул корзинку к своему любовно оборудованному лежбищу, сел на полушубок и начал выгружать предназначенные к вкушению яства.
Не королевская кухня, прямо скажем. Хотя куски капустного пирога пахнут просто замечательно! Нечто сырокопчёное... Скорее сыро, нежели копчёное. Окорок, что ли? Краем глаза замечаю, как Киан оживлённо принюхивается. Нравится? Что ж, оставлю для волка. Вынужден буду оставить, чтобы не покусал... Шутка.
Продолжим досмотр. Сыр овечий солёный. Ломтями. Сойдёт, если в кувшине то, о чём я думаю... Угадал! Аромат прелых листьев и жареного зерна коснулся моих ноздрей и заставил довольно улыбнуться. Задача существенно упростилась: ничто так не сближает собеседников, как вовремя и со вкусом употреблённая выпивка! А какой гном, скажите, не любит выпить?
Первым делом я, тщательно проверив устойчивость вместительных оловянных кружек, наполнил их элем. Немного не рассчитал собственный энтузиазм: пришлось ждать, пока пена осядет, и доливать. До краёв.
— Присаживайся! — широким жестом приглашаю гнома занять место рядом. На полушубке. — Или побрезгуешь рядом с рабом сидеть?
— Побрезгую? Вот ещё! Я сам-то... — благоразумие берет верх над желанием излить душу. Безбородый устраивается на моей «шкурке», берет кружку и подносит к губам, но я укоризненно качаю головой:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});