отделив левую руку от тела. Превозмогая боль, он сделал полу-разворот, чтоб ответить Броду, но не ожидал, что тот окажется лежащим почти у самых его ног. Заминка стоила ему жизни. 3-й выстрел Брода срезал ему голову. Сам, чуть приподнявшись из-за крышки, замер. Прямо ему в грудь смотрели 2 бластера, высунувшегося из ящика 3-го диверсанта.
— Не-не… Даже не думай. Бластер на пол и ко мне в ящик. Быстро! — рявкнул тот, держа Брода на прицеле.
Время словно остановилось. Брод медленно опустил свое оружие на пол и сделал шаг, чтоб перекинуть ногу и войти внутрь. Внезапная резкая боль в голове остановила его, заставив упасть на пол возле самого борта контейнера. Человек внутри, видимо испытавший ту же боль, закричал, как умалишенный.
— Хватит! Хватит! Я сдаюсь!
Брод, медленно приходя в себя от головокружения и тошноты, услышал шорохи и движения ног к контейнеру. Затем стоны и звуки ударов. Капли крови упали на пол, выступая из ушей, носа и глаз. Его голова закружилась, но Джим впрыснул ему замедлитель, чтоб тот не потерял сознание от боли. Брод неторопливо повернулся лицом вверх и заметил, что Тулулу, кряхтя и пыхтя, выкручивала руки кому-то в темно-сером длинном плаще. Плотный обруч, переходящий в тактические очки, слетел с головы пленного и упал рядом. Он почти не упирался. Лицо было в крови. Тула краем глаза, с перекошенным от напряжения лицом, глянула на Брода.
— Ну, извини. По другому было никак. Ты оказался в зоне поражения инфьюзиора.
Приподнявшись и встав на ноги, Брод заметил еще 2-х «Джингвеев», которые были где-то за стеной и вовремя пришли на помощь.
— Все целы!? — услышал он сдавленный окрик Николь, но саму ее не видел.
— Да! … Да! … Вроде целы! — послышались громкие ответы с разных сторон.
Тулулу заметила, что Брод, словно контуженный, пытается кого-то или что-то найти. Кто-то подошел к нему справа и отвел в сторону к стене.
— Не, ну, мне-то кто-нибудь поможет, а!? Все самой делать надо! — рявкнула Тулулу на всю шлюзовую.
Брод, сидя у стены заметил 2-х альхонцев, которые тут же приняли из ее рук пленного, сняв, плащ, всю защиту и навесив взамен ЭМИ-удавки.
— Четко ты уработал тех 2-х, командир, иначе они бы натворили бед.
Голос принадлежал Николь, которая присела справа от него, доковыляв кое-как с рассеченной осколком ногой. Брод все еще приходил в себя. В ушах шумело словно от водопада. Перед глазами плясали радужные круги, причудливо дополняя картину реальности.
Пленного вместе с его ящиком затянули в отдельный отсек. Его вещи сложили тут же на столе, за которым стоял сам Брод и его помощники. Внимание привлек специальный широкий литой обруч, переходящий в проекционные очки. Это был очень дорогой 6-го уровня защиты, очень продвинутый девайс нейро-гибридного класса. По сути 3 в одном: обруч, нейро-шлем и проекционные очки. «Игрушка» для очень богатых. Широкая сплошная дуга была соткана из метало-керамических волокн со специальным нано-покрытием, уберегающим владельца от прямого попадания луча бластера, капсульной пули или термо-ударного пистолета. Брод с интересом косил глаз на сие чудо техники, но брать пока не решался. Фабриана держали там же в контейнере. С ним не церемонились и об удобствах пленного не думали. Да и сам пленный вел себя достаточно фамильярно и вызывающе.
— Что б вы не спрашивали, от меня ничего не узнаете. Лучшее, что вы можете сделать, чтоб как-то смягчить свою участь, это отпустить меня, как можно скорее.
Говорил он так спокойно и уверенно словно это не он был на допросе в плену, а Брод, Николь и Тулулу.
— А, может, дать ему по роже, чтоб зубы повылетали, а, босс? — неожиданно улыбнувшись чуть садистской улыбкой предложила Тула.
Брода от этих слов немного покоробило. «Наемники неисправимы». Подумав немного Брод спросил:
— А с чего такая уверенность-то? Кто знает, что ты здесь, на борту «Гунгнира»? Связаться со своими ты не можешь. Сбежать тоже не можешь. Какая у тебя перспектива, а?
Вместо ответа пленный громко и забористо рассмеялся.
— Бродерик Новен, да!? … Ну, и компашку ты себе подобрал! Предательница из «Зова», подло угробившая своих же братьев по оружию. Беглые Патрули! … Ну, и, ты, тоже хорош гусь, под стать своим подельникам! Нарушил присягу! А, как же братство Патруля, офицерская честь и долг!? А!? … Да на вас клейма негде ставить, и вы меня пугаете!?
Сказав, тот снова рассмеялся. Брод спокойно выждал окончания, хотя для Тулулы это время не было столь спокойным. Ее прямо распирало от желания вмазать, однако стоящая рядом Николь сдерживала ее.
— Хорошо. Значит нам представляться не надо… Ну, а тебя как называть? — без эмоций поинтересовался Брод.
Тот обнажил зубы в широкой улыбке от бахвальства и бравады.
— Меня зовут Фабриан… Обещаю, мое имя ты запомнишь на всю свою недолгую уже теперь жизнь — все так же улыбаясь выдал тот.
— Послушай, ну, мы-то что? … С нами все понятно. Ты ж нам все разъяснил. Клейма ставить негде… Ты-то сам на что надеешься? У нас ведь нет ресурсов тебя охранять на корабле. Да и пытать мы тебя тоже не будем, поди не наемники… Уже. Теперь.
На последней фразе Брод глянул на Тулулу и продолжил:
— Ну, вот, смотри расклад такой. Ты нам ничего не говоришь интересного и важного, мы через 2 часа пускаем тебе разряд в голову и бросаем в кучу к твоим 2-м подельникам из ящика… И на площадке в космопорте, где ты нас ждал, мы уже прибрались, если что… Так что упакуем вас всех 3-х в ваш же контейнер и в топку… Даже следов не оставим… Ну, как-то так.
В какой-то момент улыбка на лице Фабриана понемногу начала сходить.
— Вы тут, как мыши в клетке, придурки! Корабль никто не выпустит, а за мной наверняка уже выехали! — огрызнулся он.
Брод же вместо ответа вопросительно посмотрел на Николь и на Тулулу. Та неожиданно выдала:
— 2 часа!? А не много ли! Хватит и 10 минут! … Все равно время теряем, босс!
С тех пор, как его вытащили из спасательной капсулы Брод заметил, что Тулулу стала именовать его «боссом» или «командиром». Почему-то только сейчас он это заметил. «Босс, это, конечно, не сэр, но тоже приятно». Мысль пронеслась в его голове, пока он наблюдал за выпадом наемницы. Дослушав ее он покивал головой и демонстративно достал бластер. Лицо Фабиана больше не излучало победную радость, но стало бледным, как полотно.
— Время, Фабри, время… Назови хоть одну причину, хоть самую маленькую, почему я должен тебя оставить в