Джахан резко дернул плечами, словно услышал неприятное слово. На его лбу пролегла глубокая складка. Он решал, ответить ли мне правду, или придумать что-то в качестве отговорки.
– Шелковый платок падишаха может быть передан девушке только в одном случае, – важно заговорил он, – если она выбрана им для хальвета.
Я усмехнулась, нутром ощущая его нервные вибрации. Этот разговор ему явно не нравился.
– А разве ты, мой возлюбленный падишах, не выбираешь меня? – я быстро-быстро заморгала ресницами, изображая наивную влюбленную дурочку.
– В твоем положении, Рамаль, опасно делить со мной ложе. Так велят лекари. Сегодня ко мне придет другая наложница.
Я все-таки вынудила его сказать эти слова. Удивительно, как он сам ими не подавился.
– Прости меня, мой повелитель, – я наигранно потупила взгляд, – я перешла черту. Мне не следовало задавать тебе таких неудобных вопросов. И уж тем более меня не касается, кто та счастливица, которая подарит тебе сегодня удовольствие.
Он поморщился, как будто только что выслушал сотню жалоб от просителей, и снисходительно посмотрел на меня.
– Ты обещала мне, что наша любовь не узнает яда ревности, поэтому я скажу тебе, кто она, – сжалился он, – эта девушка – Элена. И раз уж вы подруги, то не станете портить дружбу женскими склоками, так ведь?
– Я очень рада за нее, – я изо всех сил старалась скрыть в голосе ярость, рвущуюся наружу из моей груди, – ты можешь быть спокоен. Моя любовь к тебе выше зависти и ревности. Между мной и Эленой не будет скандалов. А теперь позволь мне пойти к ней и помочь подготовиться к ночи. Мне будет приятно сделать это для тебя.
Джахан расплылся в расслабленной улыбке подлеца. Мои руки так и чесались влепить ему пару раз по лицу, да так, чтоб на щеках отпечатались красным цветом мои изящные ладошки, но усилием воли я сдержалась.
– Раз так, то иди, – благосклонно разрешил он и двинулся дальше.
В лечебнице Элены уже не оказалось. Хмурая пожилая лекарша, переставлявшая на полках банки с мазями, сказала мне, что хатун отвели в хамам, а после будут собирать к падишаху в той самой «гримерке», с которой начался и мой путь в его постель.
Пока все шло по плану. Я попросила перевязать мне палец и, не торопясь, отправилась на встречу с Эленой.
Подойдя к условленному месту – небольшому закутку в лабиринте дворцовых переходов, скрытому от посторонних глаз непроглядной темнотой, я, оглядевшись и убедившись, что за мной никто не следит, трижды хлопнула в ладоши.
Из тени закоулка выплыла точеная фигура Арзу-калфы.
– Все в порядке, госпожа? – шепотом спросила она.
– Да. Выжди немного времени и подходи к дверям уборной. Сделаешь, как договаривались.
– Все будет исполнено, госпожа.
Я кивнула ей, и она вновь скрылась в темноте, словно ее тут и не было.
В «гримерке» стоял резкий запах благовоний. Ладан, бергамот, жасмин, лотос – все смешалось в один приторный, тошнотворный аромат, от которого щипало в носу и слезились глаза.
Элена сидела на мягком пуфе перед невысоким прямоугольным зеркалом в фигурной посеребренной раме и расчесывала свои густые, медового цвета волосы деревянным гребнем. Нежное персиковое платье выгодно оттеняло ее загорелую кожу, а золотая диадема с нитками бус из драгоценных и полудрагоценных камней делала ее похожей на Клеопатру. Что и говорить – достойная соперница.
– А, это ты, – лениво проговорила она томным голосом, обернувшись на скрип двери, – а я думала за мной уже пришли.
Элена улыбнулась мне в зеркале, опасно блеснув глазами, а затем игриво зевнула, точно породистая кошка, далекая от людских забот и суеты.
– Я пришла помочь тебе подготовиться к хальвету, подруга, – ласково сказала я, взяв с полки горящую свечу, и подошла к узкому зарешеченному окошку, занавешенному тонкой шторой.
– Твоя помощь мне не нужна, – ехидно ответила она, – как бы теперь тебе не понадобилась помощь. Повелитель остыл к тебе так же быстро, как и воспылал. Это и неудивительно. Ты серая, неприметная мышка, возомнившая себя кошкой. Берегись, по золотой дороге сегодня пойдет настоящая львица!
Руки чесались поспособствовать ее возвращению в лазарет. Дэрья Хатун плохо постаралась, раз она так быстро поправилась. Но вместо драки я включила на полную мощность свой актерский талант.
– Такова судьба, увы. Но я довольна своим положением. Если у меня родится сын – я стану султаншей и обеспечу себе беззаботную жизнь. А вот тебе еще нужно забеременеть. Одной ночи в покоях падишаха для этого недостаточно. И кто знает, будут ли другие ночи?
В этот момент я услышала щелчок с наружной стороны двери. Элена не обратила никакого внимания на этот едва уловимый для расслабленного слуха звук, но я-то знала, что это Арзу-калфа закрыла нас на засов.
Я посмотрела на переливы пламени свечи, ощутив ее жар на своем лице, а затем поднесла ее к занавеске. Нежная ткань мгновенно вспыхнула, сгорев за несколько секунд. Не насытившись шторкой, огонь перекинулся на деревянную решетку окна.
– Элена, помоги мне! Горим! – закричала я, не выпуская свечу из рук.
Девушка вскочила с места, схватив кусок ткани, и бросилась мне на подмогу.
– Что ты наделала? – воскликнула она, размахивая тряпкой и пытаясь сбить огонь.
Я незаметно завела руку ей за спину и поднесла пламя свечи к кончикам ее шикарных волос. Огонь с удовольствием принялся лизать ее длинные пряди, все ближе подбираясь к шее и голове. Но Элена настолько увлеклась тушением пожара, что не замечала смертельной опасности за спиной.
Я выждала несколько секунд и, убедившись, что волосы уже нельзя спасти, громко заголосила:
– Ты горишь, Элена! Горишь! Твои волосы!
Она в ужасе схватилась руками за голову и тут же отдернула их, почувствовав близость пламени.
– Помогите! – завизжала она и кинулась к закрытой двери.
Я вслед за ней подбежала к двери, накинула на ее сожженные волосы тряпку, потушив пламя, и мы в четыре руки начали колотить по двери.
Огонь тем временем уже практически полностью уничтожил окно, выпуская черные ядовитые клубы дыма.
– Нас заперли, Элена! – театрально верещала я, старательно изображая ужас. – Мне плохо! Мой ребенок! Я задыхаюсь! Нас хотят убить!
Услышав топот за дверью, я закатила глаза и плавно опустилась на пол, изобразив обморок.
Через минуту дверь с треском распахнулась, и в комнату влетели Первиз-бей, Масуд-ага, Арзу-калфа и несколько слуг.
– Госпожа! – надо мной склонилось испуганное лицо Масуд-аги. Я сделала вид, что прихожу в себя, – несколько раз приоткрыла и закрыла глаза и глубоко подышала.
– Масуд-ага, – просипела я, – кто спас меня?