контуры не нужны. Доверишься мне?
– Конечно, – смело согласилась я.
Я доверяла на двести процентов. Если бы Олег сказала, что на солнце живут пингвины, я бы тоже поверила. Он стал для меня очень важным и абсолютно авторитетным человеком.
Олег надел очки. У меня перехватило дыхание. Он редко носил их, и я стала забывать, как ему идет эта оправа ботаника. В очках он выглядел моложе и серьезнее, но татушки, уравновешивали в сторону хулиганства образ моего неповторимого мастера.
Сделав быстрый набросок прямо на коже, Олег взялся за машинку.
Первое касание напомнило, что это реально больно. Я зашипела, прикрывая глаза, но заставила себя расслабиться и откинула голову.
– Сейчас будет отпускать, – пообещал Олег.
Я кивала тихонько, пока его слова сбывались. Боль никуда не делась, но стала терпимой. Я выдохнула еще раз и открыла глаза, чтобы смотреть на Олега. В первый раз я боялась на него глянуть, а теперь имела полное право получать свою долю удовольствия. На фоне саднящей боли я теперь чувствовала его теплые пальцы, что разглаживали кожу рядом. Дыхание Олега тоже грело меня. Я смотрела, как он умело рисует машинкой вокруг уже готовых линий, склоняется ниже и отстраняется. Это был отдельный сорт удовольствия.
Минут через десять Олег прервался и отложил машинку.
– И снова я попрошу тебя снять лифчик, – проговорил он, бессовестно улыбаясь. – Натыкаться на него запястьем невыносимо.
Я не сдержалась и поддразнила:
– Тебе он действительно мешает? Кто бы мог подумать. В первый раз я была уверена, что это уловка.
– В первый раз так и было, – признался Олег.
– Ах ты…
Я сделала вид, что злюсь, уперла кулаки в бока. Но смех меня выдал. Олег поднял руки сдаваясь.
– Ладно-ладно, не совсем. Я мог бы тогда продолжить с лифчиком. Могу и сейчас. Но удобнее без него. Так что, зачем страдать, если можно не страдать?
– Отличный вопрос. Страдать не будем.
Я завела руки за спину и расстегнула замок, избавилась от бюстгальтера. Олег облизал губы, глядя на мою голую грудь.
– Страдать не будем, – повторил он, заставляя меня посмеиваться, и продолжил работу.
Намного легче в этот раз воспринималась боль. Я все время смотрела на Олега, получая извращенное удовольствие даже от саднящих ощущений, когда он наполнял цветом пространство. У меня не осталось ни капли скромности, и я смело задавала вопросы про иглы, машинку, цвета чернил и особенности нанесения рисунка. Олег все рассказывал подробно, продолжая работать.
Через час он сам попросил сделать перерыв и по традиции принес чай с печеньками.
– Кажется, второй раз мы оба справляемся лучше, – заметил Олег.
Он сунул мне в рот кусочек печенья. Я приложила губы к чашке, чтобы глотнуть чая.
– Ты отлично справлялся и в первый раз, – возразила я.
– Ох, нет Маш. Я всю дорогу только и думал, как член рвется из тесных джинсов. Как будто у тебя был от него пульт, и ты беспощадно жала кнопку запуска на орбиту. Это было адское мучение. На грудь твою глазел и старался не трогать лишний раз. Слова подбирал, чтобы попросить тебя снять лифчик, потом отказывался от этой идеи и продолжал беситься из-за неудобства. Про шрамы твои думал все время…
Олег осекся, не договаривая. Я, конечно, напряглась моментально. Но виноватый вид моего мастера сигналил, что ему еще страшнее, чем мне.
Я взяла Олега за руку, поцеловала каждый палец, приложила его руку к своей щеке. Он сразу погладил меня, придвинулся ближе и поцеловал.
– Прости за это. Я так к тебе привык, что забыл о приличиях и фильтрах.
Я покачала головой.
– Нет, не извиняйся. Сложно не думать о моих шрамах, если видишь их в первый раз и так близко. Ты отлично справлялся все это время. Молодец.
Я попыталась засмеяться, но вышло не очень весело. Олег хотел что-то сказать, но мой приступ храбрости опередил.
– Тебе было противно? – выпалила я. – Ты же целуешь меня там. Как это вообще? И зачем?
Олег замер, не донеся чашку с чаем до приоткрытого рта. Он смотрел на меня с минуту, напоминая древний компьютер, который завис с замершим на экране изображением.
Откатившись назад в свои комплексы и страхи, я собиралась извиниться, но на этот раз Олег успел первый.
Он поставил чашку, так и не сделав глоток, свел брови и спросил:
– Было похоже, что мне противно?
Я не слышала злости в голосе, но выглядел мой мастер весьма сурово.
– Нет, – пропищала я. – Прости.
– За что ты просишь прощения?
– Не знаю, – честно призналась я. – Я обидела тебя. Кажется.
– Нет. Не обидела. Но я весьма возмущен и с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать ругаться.
– Это заметно, – еще тише проговорила я. – Про…
– Маша! – рявкнул-таки Олег. – Не смей извиняться.
– Про… – снова по привычке начала я и осеклась, закусывая губу.
Олег зажмурился на секунду, распахнул глаза и выдохнул громко.
– Я не должен был кричать.
Он взял мои безвольный руки в свои и объяснил:
– Меня очень расстраивают твои комплексы, малыш. Я сразу видел в тебе неуверенность и понял, что ты пришла в салон за волшебной таблеткой от своих шрамов.
– Только таблетки не бывает, да? – догадалась я, с трудом возвращая голосу нормальное звучание. – Шрамы все равно видно. Даже под краской.
– Видно только тебе, Маш. Никому нет до них дела. Зато на татушку люди смотрят пристально. Иногда. Ты привлекаешь к себе внимание. Я надеялся, что оно поможет тебе обрести уверенность.
– Мне помог ты. Вместо таблетки, – усмехнулась я.
Олег пересчитал губами мои пальчики, развернул ладонь и оставил поцелуй на запястье.
– Ты сама себе помогаешь, девочка. Я просто один из многих похотливых мужиков, что хотят тебя.
Я фыркнула, не сдержавшись.
– Из многих? Ты шутишь.
– Ни капли.
– Никому я не интересна, Олег. Не знаю, зачем ты это говоришь…