И как, черт возьми, ты все-таки сюда попала?
— Мой дядя… Артур Сорелл, служит штатным магом здесь, в замке. Он приехал за мной, чтобы перевезти сюда. А бабулю определил в лечебницу, — повторила все то же, что не так давно рассказывала и Эйтону. — Еще есть вопросы, милорд?
— Дальше можешь не рассказывать. Ты приглянулась Повелителю, а любящий дядюшка не посмел ему возразить, — Айрон криво усмехнулся уголком рта и словно весь напрягся. Наклонился вперед, устроив локти на коленях, а пальцы сцепив в замок с такой силой, что я услышала хруст костяшек. — Знаешь, ведь я пришел к тебе через неделю после нашей последней встречи… Когда ничего меня уже в Эзлоре не держало. Больше ничего… Тот придурок, сын вашего арендодателя, сказал, что вы уехали. Я и не надеялся на новую встречу. А оно вот как вышло.
Он говорил чуть слышно, и мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова. На душе почему-то стало горько. Я помнила, как и от чего Айрон спас меня тогда. Помнила, как легко было общаться с ним. И правда… Вот как все повернулось. Мой храбрый спаситель оказался одним из созданий Бездны. И то, что я вопреки своей воле начала испытывать теплые чувства к демонам, было неправильным… Валенсия. Айрон. Эйтон. Какими бы человечными они не казались, они принадлежали расе, истребившей мой народ. Убившей мою семью. Но почему с каждым днем все чаще приходилось напоминать себе об этом?!
— Я тоже считала вас другом, милорд, — намеренно использовала прошедшее время, чтобы установить дистанцию. Айрон — демон, сын убийцы моих родителей, не может быть другом для Лилиан Кампирелли.
— Считала другом, значит, — он улыбнулся, но как-то неискренне. — И почему милорд? Помнится, мы договаривались перейти на «ты». Напомнить тебе мое имя, Мышонок?
— По имени я обращалась к простому гвардейцу. Сейчас же я говорю с демоном из правящей династии Аделхейма, — отвернулась, чтобы не видеть его лица. Когда-нибудь я предам их всех. Ни к чему мне лишние привязанности.
Краем глаза заметила, как он поднялся и потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Как скажете, мисс Лилия, — в голосе его мне послышалась неприкрытая насмешка. — К сожалению, вынужден оставить вас. Но прикажу послать сюда кого-нибудь из стражи. Брат не простит мне, если его… женщина попадет в неприятности или вдруг заплутает в темных коридорах замка.
— Постойте! — я нервно закусила губу, не уверенная, смею ли просить о подобном. — Можете не рассказывать Повелителю о…нашем знакомстве? Не хочу, чтобы здесь знали, кем я была.
— Не думаю, что брату есть до этого дело, — пожал плечами Айрон, усмехаясь уголком губ. — Но раз мисс просит, я не скажу ни слова. Тем более я же не дурак, чтобы будить ревность Повелителя Аделхейма.
И через несколько секунд двери библиотеки с глухим стуком закрылись, оставив меня в одиночестве.
Глава 24
Эйтон
— И что же. Мои лучшие маги, — рычал, — не могут сделать так, чтобы он заговорил?
Тьма воспользовалась моей злостью и сейчас пугала магов. Она окутывала меня, будто защищала. Но на самом деле защитить нужно было моих советников и подчиненных, которые, черт возьми, не в состоянии выполнить мой приказ. Все нужно делать самому.
Сидеть сил больше не было, встал и подошёл к окну. Солнце отражалось от снега, которого в этом году было полно и светило так ярко, что глаза слепило.
— Если к утру он не заговорит, — развернулся лицом к этим бездарям, — у меня будет отличный повод поменять совет и набрать других магов. Более мозговитых. Я не помню, когда в последний раз вы были мне полезны, или государству!
— Мага нельзя поменять, — отозвался один, самый наглый или бесстрашный, я полагаю. — Даже Повелитель не может уволить нас. В своде законов прописано, что маг вступает в свою должность на всю жизнь.
Маги отличались от всех не только своим умным видом, но и высокомерием по отношению ко всем. Неизменно в черных мантиях, только мужчины, и нередко демоны.
Они точно решили испытать мое терпение, от которого остались одни лохмотья. Я вообще перестал понимать, зачем они мне нужны, если от них нет реальной помощи. Сидят в крипте и учат таких же лентяев, изображать умный вид и варить какие-то бесполезные зелья.
— Для того, чтобы вас всех убить, мне даже не потребуется делать шаг, — выпустил тень к самому говорливому. Она окутала его, не забыв перекрыть кислород. Как хочется покончить с ними. Дать волю беспощадности, живущей во мне долгие годы.
Мои глаза становились все более ясными, светлыми. Зрение улучшилось до такой степени, что я был способен видеть пылинки, которые от дыхания или колебания воздуха клубились во все стороны, как первый снег в начале зимы. Не без удовольствия прислушивался к учащенному сердцебиению почти всех присутствующий, страх лучший мотиватор уважения. Лишь моя стража стояла каменными изваяниями, их трудно напугать или удивить.
Сердце мага билось столь часто, что невольно сравнил его с сердцем кролика. Оно может и не выдержать этого ритма и остановится навсегда. Маленькими глотками воздух проникает в легкие, этого достаточно чтобы не задохнуться, но маловато чтобы жить. Мой отец их почитал, верил в их силу, помощь государству и непосредственно повелителю. Нужно успокаиваться, сегодня не день массовой казни.
Вдохнув воздух ртом, позвал тьму к себе. С них довольно демонстрации. Маг откинулся на спинку стула и, держась за шею, громко дышал. Пусть знает и помнит, кому он обязан жизнью.
Тьма нехотя, но, не имея выбора, втянулась в меня. Заперев ее на импровизированный замок, выровнял дыхание. Прикрыв глаза, потушил в себе злость и агрессию.
— Это… — показал взглядом на полуживого мага, — будем считать ваш урок. Не нужно обольщаться на мой счет. И у вас по-прежнему есть время до утра, чтобы он заговорил.
Пока я усаживался за свой стол, все маги, поддерживая Кортисса, ушли, не забыв глянуть на меня с осторожностью, и, кажется, неким испугом.
— Ты тоже не порадуешь, брат? — смотря с надеждой, ждал, что хоть он не подведёт меня.
— Не знаю, что способно поднять твое настроение, но есть новости.
— Я знаю, что может поднять мое настроение, и это не ты, — смотря в глаза брату, усмехнулся, скользнул взглядом на всех остальных, — увы, это и не вы.
Мне поднимет настроение неделя, а может и месяц, проведенные с одной девицей. Почему сейчас все навалилось, когда мне хочется относительной тишины у моих границ и в моем государстве. Вот решу проблемы со светлыми, которых не должно было остаться. И тогда держись,