Спальня – на сегодняшний момент единственная локация, где отец не проявляет нервозности, позволяет матери передвигаться самостоятельно. Пробная прогулка по саду особняка вывела его из себя. Отец оценил ненадежную крышу, откуда, по его словам, могла сорваться черепица, и озеро, и мелкие камни на дорожках, на которых человек с легкостью подвернет ногу.
– Девочка на него сильно обидится, – до меня долетает мамин шепот. – Я бы обиделась.
И ведь мама права. Алина вправе затаить обиду, но я не был готов к разговору с ней день или два назад. И не готов сейчас.
«Что я могу сказать? Моя мать погибла. Я не глядя заключил контракт с демоном, спасая ее жизнь. В то время как отец не мог совладать со зверем и инстинктами, бросался на любого, кто пытался приблизиться к его паре. Ах да, Алина, я совсем забыл сообщить: я не человек – оборотень. Да-да, прям как в фильмах: покрываюсь шерстью, вою, передвигаюсь на четырех лапах и, если нужно, могу сожрать что-то, что еще недавно было живое и бегало.
А еще мы проведем остаток жизни вместе. Вместе навсегда, до последнего вздоха. Ведь без тебя я тронусь умом, превращусь в психа. Или, возможно, сверну шею любому, кто попытается тебя коснуться, но ты и сама об этом знаешь. А наши дети… – Я замер у автомобиля, растирая лицо руками. – А наши дети родятся оборотнями. – Резким движением схватил смартфон. – И тебе придется пройти ни один круг ада, чтобы выносить нашего волчонка, а мне – чтобы при этом не тронуться умом от волнения».
Пока заряжается телефон, у меня есть несколько минут собраться мыслями. Первым набираю номер Коваля. Роман подошел ответственно к просьбе, он четко отчитывался обо всем, что происходило с Алиной за время моего отсутствия, по пунктам, словно читая с листа, уложился с докладом секунд в тридцать.
– Утром звонить Альфе? – уточняет. – Или тебе?
– Звони мне, если не отвечу, то Лео.
«Только мне», – повторяю про себя.
– Спасибо. – Я сбрасываю вызов и тут же набираю ее номер. Гудки кажутся бесконечными. – Алин?
– Я.
Голос до невозможного родной. Тихий. Пробирающий до дрожи.
– Алина. Аля. – До чего же хочется сорваться с места и мчаться к ней. Бросить все. От моего взгляда не укрылось то, как Альфа ненавязчиво занял «пост» у дверей родительской спальни. Лео не доверяет родному брату, боится, что тот сорвется. Я же не хочу такой жизни ни Алине, ни себе. Я не стану похожим на отца. На того, кто в момент помутнения не узнает детей. Ведь я – хозяин собственных чувств и инстинктов зверя. – Я знаю, что у тебя не все гладко. Все исправлю, обещаю. Мне нужно пару дней. Еще два дня. Ты же потерпишь, зайчишка?
Мозг подло воскрешает запах моей пары. Проверяет меня на прочность.
– Никит, с тобой все в порядке?
Зверь вместе со мной прислушивается к сбивчивому дыханию.
– Со мной – да.
– Так почему ты мне не позвонил?! Что тебе стоил один звонок или одно сообщение? – летят заслуженные обвинения. – Ты представляешь, что я испытала за все эти дни, пока ты хранил молчание? Я…
Черт, как же больно!
– Аля, просто верь. Я позвонил, как только смог освободиться. Все дни слились в один. Я даже не знаю, какое сегодня число. Какое сегодня число, Аль?
А звериная часть меня беснуется, требует покинуть особняк и нестись в сторону города.
– Я не понимаю, что тебя держит, – говорит она.
Если бы я только знал, как тебе объяснить.
– Зайчишка, не выворачивай мне душу. – Я бреду на запах приготовленной пищи. – Пожалуйста. Пожалей. Люблю тебя. Люблю больше жизни. Всю люблю, со всеми твоими глупыми мыслями, что напридумывала, и буду любить всегда. Я знаю, что виноват. Придет время, и я все объясню.
Алина злится, где-то переходит на крик, где-то на шепот. Она делает вид, что не слышит мои просьбы, и это заслуженно.
– Мне не нужен Коваль! – Аля ставит точку в нашем разговоре.
«Мне тоже не нужен Коваль», – набираю СМС одной рукой, а второй закидываю куски жареного мяса в рот, не присаживаясь за стол.
– Не спеши. – Вела проводит ладонью по спине, как совсем недавно я гладил Криса, стараясь успокоить.
– Угу, – мычу, проглатывая очередную порцию мяса.
«Не знаю, о чем писать, поэтому буду говорить обо всем, что делаю».
Не читает, а я продолжаю долбить по экрану.
«У меня на ужин мясо. Много мяса».
И снова молчит.
«Я тебя люблю».
Молчание портит вкус пищи.
«Прости».
Алина поймет, я знаю.
Пальцы сами отбивают сотни «люблю», «прости» и «мы скоро встретимся». И не единого ответа.
Я вытираю пальцы о полотенце, запиваю пищу соком, но вместо сладости по языку стекает горечь. Она накладывается на переживания прошлых дней, и от этого становится только хуже. Мясо оседает в желудке камнем. Радость от разговора с Алиной превращается в жгучую боль.
Последние дни я провел в постоянной борьбе: за жизнь своей матери, за возможность вернуть отца, за сон и спокойствие младшего брата… совершенно забыв, что во мне нуждается еще один человек. Что дни, слившиеся в одно целое и превратившиеся в секунды, для Алины были долгими-долгими часами одиночества.
«Я бесконечно виноват перед тобой», – признание вины накрывает очередной волной боли, обдавая нутро морозцем неправильности происходящего. Каким-то неприятным предчувствием.
– Спасибо, – благодарю тетю, твердо решив предупредить Лео и сегодня же вырваться к Алине.
– Ник, нужна твоя помощь! – но крик Альфы опережает. Я несусь к спальне родителей. – Уже забираю Криса. – К мужским голосам прибавляется детский плач.
– Дядька, ты успокойся. – Мит, мой двоюродный брат, маячит перед лицом отца, перетягивая внимание на себя.
– Лиля, дай нам Криса. – Альфа буквально вытягивает волчонка из рук мамы. – На сегодня хватит. С ним побудет Ник, ты же видишь, что Арнар нервничает.
– Я в порядке, – огрызается отец.
– Не лги. Не нужно ходить по грани. – Альфа передает рыдающего волчонка мне. – Обещаю, что завтра ты увидишься с сыном, – успокаивает маму.