после смерти твоего дяди? — уточнил я.
— За главенство над всей Грузией – нет. Но если ты думаешь, что среди уважаемых людей не ходят вольнодумские настроения… и у меньшевиков, и у буржуев хватает поддержки. Теперь нет лидера, но это не на долго. — заметил Багратион. — Если же мы захватим или ограничим работу клиники, порядок пойдет под откос.
— А что, если подойти с другой стороны? Не ограничивать их работу, а ограничить связь с иностранной верхушкой? Если они не будут знать когда начать действовать, то не смогут скоординировать атаки и выступления с другими центрами. — предложил я, раскручивая в голове мысль, которую едва удалось ухватить за хвост. — А если они начнут возмущения и выступления здесь, в Тифлисе, без военной поддержки, мы сумеем их подавить без особого вреда.
— Или возглавить. — задумчиво проговорил Константин. — Я немедля прикажу закрыть помехами все частоты дальней радиосвязи. У них есть некоторое количество дарников, но по законам империи они обязаны проходить регулярное освидетельствование для продления права использовать дворянское оружие без титула.
— А это хорошо, устроим внеплановую проверку. — усмехнулся я, потирая руки. — С выявлением неблагонадежных элементов. А еще не плохо было бы выступить перед меньшевиками и офицерами, из тех партий что базируются в Тифлисе. Выяснить, на сколько воинственны настроения в их рядах.
— Они готовы на убийства, если тебе это интересно. — ответил Константин.
— В этом я нисколько не сомневаюсь. Но готовы ли они к тому, что после захвата власти их подвинут иностранные конкуренты? — усмехнулся я, глядя на нахмурившегося князя. — Одно дело, сражаться за будущее для себя и своих детей. Пусть прольется кровь, но они станут жить лучше. И совсем другое – когда тебе нужно проливать собственную кровь за хозяина из чужой страны. На это могут пойти либо фанатики, либо идиоты, считающие что они переиграют огромное враждебное государство.
— Хочешь найти тех, кто готов ради свержения власти лишиться родины? — уточнил Багратион, и я кивнул. — Можно попробовать. Что тебе для этого нужно?
— В первую очередь явки и пароли. Где собираются, если клуб закрытый – кто пользуется авторитетом и где можно с ним пересечься, кто из влиятельных твоих врагов на свободе, и кто недолюбливал твоего дядю. — перечислял я, а Константин не постеснялся делать записи, набрасывая структуру плана.
Не сказать, что он был прост, нет. Работа предстояла титаническая, и что самое паршивое – сроки поджимали. Никто не знал, когда именно начнется очередная атака османских войск, или подстава от ордена. Так что пока Багратион занимался подготовкой и сбором сведений, я сконцентрировался на лечении пленных.
И тут все оказалось сложно. Одно дело вылечить тело, и совсем другое – душу. А у многих проблема была именно во втором. Фина, та самая девочка из Минска, оказалась в числе «безнадежных». Ей едва исполнилось девятнадцать, и ее красота и молодость сыграли с девушкой злую шутку. Османы не только выкачивали из нее все силы, но и каждый день насиловали, по несколько раз.
Девушка ненавидела весь мир, себя за свою слабость и за то что позволила с собой это делать, и нежеланного ребенка, которым была беременна уже три месяца. Она отказывалась есть и лишь ревела, свернувшись калачиком. Глядя на нее, даже у меня опускались руки, и в голове возникала предательская мыслишка, что зря я забрал ее из клиники, где девушке могли бы помочь профессиональные психологи.
Я мог заставить ее мозг вырабатывать эндорфин, но не мог заставить ее принять реальность такой, какая она есть. Для этого нужно не только снижение уровня стресса, но и пренебрегать своими силами для помощи я не стал. Восстановил нормальное кровообращение, подачу гормонов и потоки праны. Дальше она должна решить, что будет делать сама, мне же оставалось лишь сдать ее на руки подругам по несчастью.
Что-то мне подсказывало, что как бы в ордене ей помогли, так и закрутили, навсегда оставив среди служителей Асклепия, и именно из таких, обиженных всем светом, попавших в тяжелое материальное положение или жизненную ситуацию, и формировалось крыло дарников служащих ордену. Типичные жертвы тоталитарных сект.
Но это же значило и обратное. Человек, особенно человек взрослый, выбравшийся из депрессии и переживший тяжелую ситуацию зачастую хочет вернуться к нормальной жизни. Обычно. А значит если убрать фактор наркотической зависимости и выявить тех, кто уже устал служить ордену, у нас могут появиться сторонники внутри.
На следующий день мне пришлось вернуться на несколько часов на корабль, чтобы проконтролировать перестановку реакторов. Никаких технических умений от меня не требовалось, я просто страховал щитами техников, во время транспортировки по кораблю и установки на место демонтированных приемников. Заодно убедился, что Краснов с Шебутновым нашли общий язык и сейчас о чем-то договаривались.
Влезать в дела приятелей я не собирался, тем более что мне хватало других, немаловажных задач. Только в первые сутки с помощью антенн порта удалось перехватить около сотни сообщений, идущих из крепости, но все они оказались зашифрованы и потому узнать, что в них содержится на данном этапе не представлялось возможным. А спустя три дня первые приготовления наконец были закончены.
— Офицерский клуб «Мантис». — сказал Багратион, выкладывая передо мной клубную карту. За эти дни яд окончательно вышел из него, и сейчас княжич занимал рабочий кабинет отца. — Сегодня вечером там встречаются со своими дамами отставные и действующие матросы, служащие на флоте. В основном – дарники одиннадцатого-десятого ранга. Дворяне среди них есть, но никого выше девятого ранга.
— Я так понимаю ты не просто отдохнуть мне предлагаешь? — спросил я, рассматривая полупрозрачный кусок пластика, на котором был выведен силуэт богомола.
— Есть проверенная информация что там собираются меньшевики. В клубе состоит от двадцати до ста человек. Тебя туда пригласил один из офицеров с корвета «Юркий», который вы отбили у англичан. — прокомментировал Константин.
— Вот как… и где он сам? Внезапно заболел и не может ходить на собрания? — поинтересовался я. — Если его задержали, и об этом узнают, мне придется выходить из клуба с боем. Да и вообще, не лучший вариант. За одну речь ничего не решить.
— Я подумал так же, а потому у Вахтанга есть весомые стимулы искренне и по-доброму рекомендовать тебя всем своим товарищам. — чуть усмехнулся Константин. — К слову, он и так был тебе благодарен, мы лишь немного простимулировали.
— Если это