Читать интересную книгу Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг. - Александр Кавтарадзе

Выполняя этот приказ, губернские отделы по учету бывших офицеров в январе 1920 г. представили в Особкомучет требуемые сведения, из которых видно, что из гражданских учреждений подлежали выделению в Действующую армию: по Тамбовскому губернскому отделу — 46 человек (из них 35 на строевые и 11 на нестроевые должности)[607], Северо-Двинскому — 31, Рязанскому — 33, Саратовскому — 15, Симбирскому — 63, Тверскому — 25, Череповецкому — 34 и т.д.[608]

В связи со срочностью и важностью работы по обеспечению командным составом из бывших офицеров Действующей армии, а также «в целях установления более планомерного плана работ и согласованности действий по изъятию бывших офицеров» в Особкомучет были установлены «периодические заседания» (20 заседаний в месяц) с привлечением к участию в них в качестве постоянных членов и консультантов представителей военного ведомства, Особого отдела ВЧК, Народного комиссариата государственного контроля и других органов. Поскольку представители этих учреждений в рабочее время были «заняты не менее срочной работой в своих учреждениях», все заседания Особкомучет проводились в вечернее время. Поэтому ее сотрудники были отнесены к ответственным работникам: им была назначена заработная плата по 1-й группе (минимум 3750 руб. в месяц)[609] и предоставлено право на причисление к 1-й категории «классового пайка»[610]. Наконец, Наркомвоену было разрешено выдать Особкомучет и состоявшей при ней медицинской комиссии вознаграждение по 31 декабря 1919 г. в сумме 35 540 руб. «из остатков по смете» Наркомвоена[611].

Постоянную помощь в работе Особкомучет и ее губернских отделов оказывали органы ВЧК. Они содействовали в выявлении годных к строевой и нестроевой службе на фронте бывших офицеров, занимавших должности не соответствовавшие опыту их службы в старой армии, и направили в Особкомучет несколько списков с фамилиями таких лиц[612]. Так, в августе 1919 г. комиссия ВЧК по инициативе М.К. Кедрова освидетельствовала 105 бывших офицеров, находившихся «как на военной, так и гражданской службе, за исключением фронтовых учреждений». Из этого числа медицинская комиссия признала годными для фронта 71 человека (из них 42 — на строевые должности) и 30 человек — для строевой и нестроевой службы в тылу[613]. Тесное взаимодействие Особкомучет и органов ВЧК выражалось также в том, что Особкомучет и ее губернские отделы «извлекали весь мало-мальский пригодный для обслуживания армии материал», а контрольные комиссии органов ВЧК устанавливали, «не уклонился ли кто-либо из бывших офицеров от регистрации и получила ли армия всех предназначенных ей лиц»[614].

Следует особо подчеркнуть, что значительное внимание работе Особкомучет уделял Совет Обороны, возглавлявшийся В.И. Лениным, о чем свидетельствуют многие факты. Остановимся лишь на некоторых из них.

Совет Обороны 2 августа 1919 г. обязал Управление по командному составу Всероглавштаба направить на фронт «взятых на учет комиссией т. Эйдука офицеров из военных учреждений г. Москвы, относительно которых не поступало протестов от соответствующих учреждений, предоставив для этого пятидневный срок. Доклад т. Склянского о фактической отправке на фронт вышеуказанных офицеров назначить в Совете Обороны через неделю»[615]. Так как руководство Реввоенсовета Республики не было готово доложить этот вопрос ни через неделю (9 августа), ни на заседании Совета Обороны 13 августа, о чем свидетельствует выписка из протокола № 61, в постановлении Совета Обороны от 15 августа 1919 г. по вопросу «о фактической отправке на фронт офицеров из военных учреждений, взятых на учет т. Эйдуком», было сказано: «Назначить дополнительный доклад т. Склянского с итоговыми данными на следующее заседание»[616]. Заслушав на заседании 22 августа 1919 г. доклад Э.М. Склянского «о фактической отправке на фронт офицеров, взятых на учет т. Эйдуком, и цифровые данные»[617], Совет Обороны обратил внимание Особкомучет «на крайнюю медлительность отправки в действующую армию бывших офицеров, предназначенных к выделению из центральных военных управлений»[618]. Кроме того, Совет Обороны постановил обратить внимание медицинской комиссии при Особкомучет на то, что она работает «крайне медленно», и поэтому следует «вменить ей в обязанность заседать каждый день, работать по 10 часов в день и не устраивать никаких заторов для выделения в Действующую армию бывших офицеров, подлежащих этому выделению на основании постановления комиссии Эйдука»[619].

Совет Обороны и в дальнейшем продолжал торопить Реввоенсовет Республики с докладом о положении дел с укомплектованием Действующей армии командным составом из бывших офицеров. Так, в повестке дня его заседания 27 августа 1919 г. было записано: «Об отправке на фронт бывших офицеров (Склянский)»[620]. В связи с этим Управление делами Реввоенсовета Республики по указанию Э.М. Склянского направило отношение председателю Особкомучет с просьбой предоставить дополнительные материалы по затронутому в повестке дня заседания Совета Обороны вопросу «не позднее 6-ти часов дня 27-го сего августа»[621]. Так как к указанному сроку эти дополнительные материалы Э.М. Склянскому предоставлены не были, его сообщение «Об отправке на фронт бывших офицеров» было заслушано в заседании Совета Обороны 29 августа 1919 г. Однако это сообщение не удовлетворило Совет Обороны, и он вынес постановление «затребовать от Склянского и Эйдука точные сведения из губерний и центра о фактическом количестве взятых (т.е. направленных в Действующую армию. — А.К.) офицеров»[622].

Во исполнение указанных выше постановлений Совета Обороны А.В. Эйдук отдал приказ № 4 от 25 августа, в котором предложил «всем учреждениям, подавшим анкетные листы на служащих у них бывших офицеров, немедленно произвести фактическую проверку», все ли из тех, кто был предназначен к «изъятию из учреждений, подвергались медицинскому освидетельствованию» и явились в Особкомучет. В случае обнаружения неисполнения этого распоряжения «принять все меры, чтобы такие лица не позже 3 сентября» явились уже с медицинскими свидетельствами в Особкомучет[623]. Однако многие бывшие офицеры, которые были признаны Особкомучет «подлежащими выделению для нужд Красной Армии», в установленный срок не явились; не последовало также в Особкомучет уведомления с мест их работы о выполнении этими лицами «всех предписанных указанным приказом (№ 4— А.К.) требований». В связи с этим Особкомучет предложила в 3-дневный срок «по получении этого извещения» прислать с нарочным донесение в письменной форме, «где находятся указанные в списке лица, чем вызвано неисполнение ими приказа № 4 и кто является ответственным за то, что в учреждении не была произведена фактическая проверка», как этого требовал приказ (занимаемая должность, имя, отчество, фамилия, адрес)[624].

19 февраля 1920 г. А.В. Эйдук направил в Совет Обороны докладную записку об итогах деятельности Особкомучет. В ней говорилось, что перед созданной постановлением Совета Обороны от 2 июля 1919 г. при Реввоенсовете Республики Особкомучет с ее местными органами в виде губернских отделов были поставлены две задачи: изъять из всех без исключения учреждений, расположенных на территории РСФСР, бывших офицеров, которые до того времени почему-либо не состояли на действительной военной службе в частях войск, учреждениях и заведениях военного ведомства; распространить это положение и «на военные учреждения, в коих также пересмотреть состав служащих и всех, кого можно, выделить для фронтовых нужд». В настоящее время возложенные на Особкомучет задачи «надлежит считать ею выполненными», ибо в учреждениях не оставалось бывших офицеров, которые «уклонились от регистрации», «не отправлены в Действующую армию» после выделения их губернскими отделами и признания медицинской комиссией годными к строевой или нестроевой службе на фронте и «не имеют надлежащих удостоверений об отсрочке или соответствующих медицинских свидетельств, освобождающих их от службы»[625].

Постановлением Совета Обороны от 23 февраля 1920 г. «ввиду выполнения Особой комиссией при Реввоенсовете Республики по учету бывших офицеров возложенных на нее работ» было предложено закончить ликвидацию всех ее дел к 1 марта 1920 г., передав все делопроизводство в Управление по командному составу Всероглавштаба, а из ее губернских отделов — в соответствующие губернские военные комиссариаты[626].