– Нет, – ответил Марк. – Не хочу. – Он отвернулся и, снимая пиджак, направился в ванную комнату.
Накинув шелковый пеньюар, Катринка босая двинулась за ним.
– Иди одна, если хочешь. Я просто посидел бы дома и почитал.
– Я не хочу никуда идти без тебя.
– Это глупо. – Раздевшись окончательно, Марк вместо того, чтобы идти под душ, накинул махровый халат, взял Катринку за руку и сказал. – Давай немного поговорим. – Он повел ее в спальню, усадил в кресло, а сам пристроился на краю кровати лицом к ней. – Я целый день думал о нас.
– Я тоже.
– То, как мы жили целый год до свадьбы, несколько исказило наши представления друг о друге.
– Ты хочешь сказать, что не имел представления, до какой степени я люблю общество? Катринка улыбнулась, хотя глаза ее смотрели серьезно.
– Именно. А ты и не предполагала, что я окажусь таким домоседом.
– Неправда, – возразила Катринка. Ты тоже любишь общество.
– Когда я в настроении. Проблема в том, что такое настроение посещает меня лишь иногда.
– Если ты попытаешься доказать, что мы… – она подыскивала английское слово, – несовместимы, то это глупости. Это не так! У нас очень много общего…
– Я и не собирался это доказывать. Я только хочу напомнить тебе, что я завел дом на Гебридах не без причины.
– Но мне очень понравилось там.
– Я знаю. Это меня и подвело. – Она открыла было рот, но он прервал ее. – Послушай, каждая пара должна приспосабливаться друг к другу. Нам с тобой предстоит выработать такой образ жизни, который устраивал бы нас обоих.
– Но я же не буду ходить в гости одна, – упрямо сказала Катринка.
– А я не собираюсь посещать каждый, будь он проклят, благотворительный вечер в Нью-Йорке. Итак, что же нам теперь делать?
Катринка на секунду притихла, чувствуя, как натянулась нить, связывающая их сердца.
– Не знаю, – помедлив сказала она. Как глупо! Она должна была что-нибудь придумать.
– Мне нужно время, – продолжал Марк, – когда я могу побыть наедине с самим собой. Я не хочу проводить вне дома каждый вечер. Я не могу, чтобы в доме постоянно были гости. Я хочу, чтобы у нас было время на общение друг с другом.
– Я тоже этого хочу, – сказала Катринка, немного повеселев. Она даже начала улыбаться.
– Ну так что?
– Это очень несложная проблема. Мы договоримся.
– Несложная?
– Мы вместе будем обсуждать наши планы. Мы решаем, что мы хотим сделать, и делаем так, как хотим.
– А если я не захочу куда-то пойти, а ты захочешь?
– Если это важно, ты пойдешь. Если нет, я приглашу кого-нибудь другого или вообще не пойду.
– Мне тоже можно приглашать кого-нибудь со стороны, если ты не захочешь пойти со мной?
– Этого никогда не случится, – она счастливо рассмеялась. – Разве что я заболею, но тогда тебе придется оставаться дома и ухаживать за мной. Во всяком случае, я редко болею.
Марк рассмеялся.
– А что, если у нас возникнут разногласия насчет того, важно это или нет?
– Тогда мы поссоримся. Это нормально. Когда-то же нам надо ссориться!
Марк потянулся к жене, взял ее за руку и посадил к себе на колени.
– Как я люблю тебя!
– Я знаю. – Она поцеловала его в макушку.
– Сегодня мы останемся дома?
– Сегодня останемся дома, – согласилась Катринка. Это не слишком важное мероприятие. Мы не заплатили за свой столик. Этого уже достаточно.
Марк коснулся губами ее шеи, подбородка и носа.
– Не хочешь вместе со мной постоять под душем?
– Я только что оттуда, – ответила она, поддразнивая мужа.
Он сбросил Катринку с колен на кровать. Наклонившись над ней, он расстегнул ее пеньюар.
– А что если я немного встряхну тебя? Может, тогда ты согласишься?
– О, да, – простонала она, чувствуя, как его рука скользнула вдоль ее бедра. – Конечно…
ГЛАВА 21
Далеко не все шло так, как хотелось бы Адаму Грэхему. Его адвокатам удалось найти компромисс, чтобы отвести иск против пароходной компании «Грэхем Марин», и теперь они советовали ему уплатить тридцать четыре миллиона долларов, вместо того, чтобы идти на риск судебного разбирательства.
Позвонила Лючия и сообщила, что Патрик Кейтс проиграл второй заезд в полуфинале кубка в Сан-Диего, это означало, что участие Патрика в дальнейших соревнованиях под вопросом. Это грозило не только возможным спадом деловой активности судовых верфей, но и потерей миллионов долларов.
Но больше всего его раздражало то, что ему не удалось ослабить положение Марка ван Холлена в совете директоров «Ван Холлен Энтерпайзис», а попытки Чарльза Вулфа скупить акции концерна пока были чересчур робкими. Если Вулф осторожничает из-за нехватки денег, то где же Адам сможет раздобыть их? Он сомневался даже в том, что сможет найти достаточно наличных, чтобы замять групповой иск.
Наступил апрель, а итальянцы все еще тянули кота за хвост. Казалось, никому не хотелось приобретать киностудию, во всяком случае, его киностудию. И несмотря на то, что его люди всячески пудрили мозги Томашу, тот вместо того, чтобы относиться к этому как обычному делу, сделал несколько попыток отдать свой любимый сценарий на сторону. Как будто кто-то другой, будучи в здравом уме, мог всерьез заинтересоваться исторической лентой о китайских иммигрантах. Если «Обреченный на смерть» был последним шансом киностудии получить доход в этом году, то в следующем все надежды «Олимпик Пикчерс» возлагались на «Бреющий полет». Итак, Адаму был необходим удачливый режиссер, чтобы показать его итальянцам: удачливый режиссер, сценарий, замешанный на сексе и насилии, и звезда на главную роль.
«Но киностудия, это еще «цветочки», – думал Адам, лежа на банкетке в библиотеке своей квартиры на Пятой авеню и наблюдая, как Центральный парк медленно погружается в сумерки. По крайней мере, финансовое состояние «Олимпик Пикчерс» не вызвало беспокойства. Со временем покупатель найдется. А вот как продать танкерный флот, яхту или квартиру? Ведь если он не продаст хоть что-нибудь, и поскорее, ему придется объявить себя банкротом, чтобы спасти оставшиеся капиталы…
Мысль о расставании с собственностью была неприятной, исключение составляла квартира, от которой он давно хотел избавиться. Она была слишком большой. На ее содержание уходила уйма денег. Если выражаться точнее, он ненавидел ее. Еще совсем недавно он с нетерпением ожидал окончания бракоразводного процесса и отъезда Катринки, но когда в декабре прошлого года он снова поселился здесь, то обнаружил, что элегантный дом, который когда-то так любил, превратился в квартиру, населенную призраками прошлого.
Зазвонил телефон, но Адам не шевельнулся, чтобы поднять трубку. Он знал, что кто-нибудь из обслуги ответит на звонок. И действительно через минуту вошел Картер, его дворецкий, и сообщил, что внизу, в машине, ждет шофер.