Владелец же ее был чуть постарше, чуть пониже, но духом покрепче Блейза.
- Говори, зачем пришел, и уходи, - сказал Баралис.
- Мой интерес - это ваш интерес, лорд Баралис. - Скейс улыбнулся, показав острые, неровные зубы, и нарочито неспешно устроился на стуле поудобнее. - Человек, убивший Катерину, убил и моего брата. Вы хотите его найти. Я тоже. Давайте действовать заодно - тогда нам удастся то, что не удается в одиночку.
Баралис не любил, когда указывали на его промахи, однако он придержал язык, смочив его глотком кислого вина. Этого человека можно было использовать.
- Чего ты, собственно, хочешь от меня?
- Денег, сведений и такой помощи, которую можете оказать только вы.
Баралис чуть заметно подался вперед, задержав дыхание. Дело приобретало все более интересный оборот. Выходит, Скейс сам не чужд колдовства и может оказаться весьма полезным. Не касаясь пока этого предмета, Баралис сказал:
- Так ты хочешь выследить рыцаря?
- Никто не знает Брен лучше, чем я. В следующий раз, когда вы получите сообщение, - Скейс сделал ударение на последнем слове, давая понять, что знает, как получаются подобные сообщения, - пошлите за мной. Я не испорчу дела, как испортила его ваша королевская гвардия.
Баралис выгнул бровь. Высоко же Скейс себя ценит.
- А если я скажу тебе, что рыцарь намерен уйти из города и отправиться на юг?
- Тогда я отправлюсь за ним, - невозмутимо ответил Скейс, играя своим набалдашником. - Я неплохо знаю юг, а верхом езжу быстрее кого бы то ни было. Я владею ножом лучше всех в Брене и в цель бью без промаха.
Как, однако, удачно все оборачивается. Скейс - как раз тот, кто нужен Баралису: отчаянный, умелый, беспощадный, к тому же его не жалко. Баралис решил все же немного испытать его.
- Ну а если мне надо убить еще одного человека? Он путешествует вместе с рыцарем.
- Тогда вам придется заплатить мне помимо оплаты расходов.
Баралис улыбнулся, показав куда более хищный, чем у Скейса оскал.
- По рукам, друг мой.
Лицо Скейса осталось бесстрастным.
- Если я должен буду уехать из города, мне понадобится не меньше двухсот золотых. Мало ли что - лошадь сменить, подкупить кого-то, заплатить за нужные сведения, не говоря уж про обычные дорожные расходы.
- Само собой, - кивнул Баралис.
- И чем дальше к югу, тем больше мне потребуется.
- Разумеется.
Судя по солнцу, которое силилось выбиться из-за гряды облаков, дело шло к середине дня. Все утро трое путников ползли на животе по грязи, теперь они ползли по сгоревшей стерне. Грязь хотя бы не кололась, с мрачной улыбкой подумал Джек.
Город они покинули на рассвете. Высокоградцы штурмовали юго-западную стену, они же пробрались под северо-западной. Под стеной уже лежала груда тел. Ворота, как видно, заперли на ночь, и люди, ожидавшие утра, чтобы войти в Брен, полегли на месте.
Таул настоял на том, чтобы передвигаться ползком с самого начала, так они не попадутся на глаза зорким лучникам. Хват вихлялся по мокрой, пропитанной кровью земле не хуже пиявки. Таул полз быстро и сосредоточенно - видно было, что такой способ передвижения ему не в новинку.
Джек видел его с Мелли и мог догадаться, о чем тот думает. Таулу пришлось за волосы оттащить себя от Мелли. И отрешенный взгляд голубых глаз рыцаря показывал, что, если тело его и ползет по горелой стерне бренских полей, душа его осталась в городе, с женщиной, которую он любит.
Все трое ползли молчком через дымящиеся поля. Зола и хлопья сажи оседали в легких, стерня царапала лица. Все здесь было мертво: колосья сгорели дотла, полевые мыши лежали обугленные, и многотысячные насекомые превратились в кружевные подобия черных снежинок.
Порой им приходилось пересекать дороги. Там еще попадались люди растерявшиеся горемыки, которым некуда стало идти теперь, когда город попал в кольцо осады.
Высокоградские солдаты с факелами поджигали то немногое, что еще уцелело: усадьбы, амбары и дома. Джек не видел большой разницы между Кайлоком, жегшим поля, и Высоким Градом, жгущим деревни, - пепел был такой же.
Солнце ненадолго выглянуло из-за облаков, залив светом поля, и Джек оглянулся на город. Стены сияли, точно кованое серебро. Высокому Граду нелегко будет преодолеть их.
Джек удивился тому, как недалеко они отошли. Они ползут уже шесть часов, а город еще совсем близко. Или ему это кажется из-за высоты стен?
Он полз дальше. Вскоре Таул поднял руку, давая им знак остановиться. Снова высокоградцы, что ли? Таул поманил их к себе, и Джек с Хватом, пластаясь по земле, поравнялись с ним.
- Тут кончаются поля, - прошептал Таул. - Дальше идет открытая местность, где были пастбища. Теперь не так легко будет остаться незаметными. А навстречу могут попасться и наемники, и отставшие солдаты, идущие к Брену. Если кто спросит - мы купцы из Ланхольта, из города мы бежали, но боимся идти на запад из-за Высокого Града. Говорить буду я. Понятно?
- А если нам встретятся градские солдаты? - спросил Хват.
- Если их будет не больше трех, мы их убьем. Если больше - удираем. Таул взглянул на Джека, и тот кивнул. - Вон там впереди какие-то кусты. Доберемся до них и передохнем немного. Не знаю, как вам, а мне страсть как хочется вытряхнуть эту проклятую полову из-за пазухи и глотнуть чего-нибудь подкрепляющего.
Десять минут спустя они уже сидели около лужи, прежде, возможно, называвшейся прудом, жевали медовые коврижки и запивали их отборной кравинской брагой. Собирать съестное Таул поручил Хвату, и тот, презрев сухари и вяленое мясо, отдал предпочтение медовым и сахарным сладостям, а также сыру.
За едой все молчали. Хват извлек из котомки щипчики и дергал горелую стерню из штанов с изяществом придворного щеголя. Таул ограничился тем, что снял камзол и выбил его о ствол ближнего дерева. Джеку было не до того - он все еще не мог освоиться с происходящим, хотя последние три дня только этим и занимался.
Даже и теперь он не мог осознать все в полной мере. Если верить Таулу, это о нем, Джеке, сказано в древнем пророчестве, это он призван положить конец войне и страданиям ларнских оракулов. А три недели назад в Аннисе Джек узнал о другом пророчестве, где тоже, судя по всему, говорилось о нем. До сих пор он избегал думать о стихах, прочитанных ему пекарем, но теперь, после встречи с Таулом, это стало не так-то просто. Джеку казалось, будто какие-то древние силы лепят его судьбу и ведут, куда нужно им, заставляя его увидеть себя в новом, пугающем свете.
Последние два дня он пребывал в полном ошеломлении. Словно нечто незримое волокло его на юг, чтобы там доконать. Он пытался вспомнить в точности пророчество Марода, но подробности ускользали от него. Что-то о двух домах и о дураке знающем правду. Джек собирался попросить Таула, чтобы тот прочел ему стихи еще раз, но не хотелось признаваться в том что он забыл столь важные строки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});