Некоторое время в комнате висело напряженное молчание. А потом…
– Но почему, милорд? Я… я ничего не понимаю. Она – никто, она для вас безродная девка. Вы должны были наказать ее…
– У твоей дочери любопытная судьба, – обронил Тиорин, – и странное предназначение, как было предсказано. Я не мог ей рисковать.
Мильор судорожно сглотнул комок, плотно засевший в горле.
– Но тогда… милорд… отчего она покинула Саквейр?
– Она скоро вернется. И будет править вместе со мной до конца дней этого мира.
Снова молчание. Мильор Лонс, казалось, перестал даже дышать.
Потом, громко шаркая, появилась старая служанка с закопченным чайником и видавшими виды чашками.
– Завтрак, милорд.
Похоже, главным достоинством этой особы прежде всего было непробиваемое спокойствие.
– Так… значит… – едва слышно выдохнул Мильор Лонс.
– Этого не принято говорить вслух, – оборвал его Тиорин, – храни в себе то, что узнал, человек.
– Но… это невозможно!
– Хотелось бы мне знать, почему?
И, не дожидаясь ответа, эрг сказал:
– Я хочу услышать о том, что происходило в Айруне в последние дни.
Архивариус не посмел ослушаться. То ли вздохнул, то ли всхлипнул и – приступил к повествованию.
Пожар во дворце случился вот уже три дня назад. Полыхало так, что ночью над Айрун-ха стояло алое зарево. Айрунцы недоумевали; ходили странные слухи о хвостатой комете, обрушившейся на дворец владыки, а порой ветер разносил испуганный шепот, что-де иные боги сошли с Небесного круга и спровадили эргов в Бездну, туда, где те родились. Все это произошло после того, как Вейра уехала из Саквейра.
Когда пожар приутих, собрались смельчаки, и сам Мильор Лонс был с ними (ведь архивариус должен собственными глазами увидеть очередную веху истории людской); дворец выгорел дотла, и ни одного таверса не охраняло покои владыки…
Тогда наместник объявил о том, что, судя по всему, неведомая сила сразила Тиорина Элнайра, и, следовательно, власть над Саквейром переходит к наместнику. Ознаменовав начало правления заказом короны у гильдии ювелиров, новоявленный лорд заперся у себя во дворце, но тем же вечером был отравлен. Следующим правителем стал его племянник; ювелиры сняли новые мерки для короны и продолжили свое дело.
А жители Айруна ликовали. Это было так ново, так необычно – то, что отныне и навсегда ими будет править человек , и что за спиной наместника не будет маячить огненная тень! Те, кто не разделял подобную точку зрения, попрятались в своих домах; пока что их не трогали, но никто не знал, что будет дальше. В одночасье мир перевернулся с ног на голову, и казалось совершенно предсказуемым, что через некоторое время он снова начнет переворачиваться, потому как положение вроде «ноги вверху, голова на полу» – довольно неустойчиво. Попробуйте жить, балансируя на собственном черепе!
– Многие бродили по улицам, как пьяные, – скорбным шепотом сообщил Мильор Лонс, – да, верно, они и были пьяны. От того, чего раньше не знали… От свободы.
– Но разве мало было той свободы, что давал я?
Архивариус только покачал головой и не ответил. А Тиорин отхлебнул горячего чая и уставился в окно, словно ответ на его вопрос мог быть записан на дешевых стеклах.
Впрочем, все, что поведал сейчас несчастный маленький человечек, на самом деле было не так уж и важно. Долгие века жизни научили эрга скрупулезно отделять «главные» цели от второстепенных, как крупинки золота из серого песка…
То, что жители Саквейра вообразили себе гибель лорда, было сущей мелочью по сравнению с разгуливающей на свободе Тэут-Ахи, которая сперва наберется сил, а затем… Тиорин вздохнул. Не взирая ни на что, он любил эти земли, и был к ним привязан, как ребенок к матери.
Его мысли, обежав полный круг, снова вернулись к Вейре. Оракул, предсказания, и хрупкое создание Бездны…
«Отчего ты думаешь, что рядом с тобой она будет в безопасности? Разве ты сможешь защитить ее от старших?»
– Но сама она сможет сделать еще меньше, – пробормотал эрг, делясь соображениями с чашкой.
– Вы что-то сказали, милорд? – мильор Лонс испуганно уставился на владыку.
Тиорин отмахнулся от него, как от надоедливой мошки.
Он спокойно отставил чай и подобрался к камину. Язычки пламени весело вгрызались в смолистые поленца, исполняя свой вечный и прекрасный танец. Эрг закрыл глаза, протянул к огню руку; не слушая предостерегающего вопля за спиной, погрузил пальцы в самое сердце жара…
«Вейра… Где же ты?»
Тиорин надеялся, что она услышит и быстро ответит. Потому как Тэут-Ахи тоже могла в это время сидеть у огня, и при желании ей ничего не стоило подслушать их разговор.
Рисунок углей сложился в испуганное личико.
– Я здесь, милорд.
– Возвращайся в Айрун. Даже если ничего не выяснила про талисман.
Ее тонкие брови удивленно изогнулись.
– Что-нибудь еще случилось, Тиорин?
– Да. Возвращайся. Тебе опасно быть так далеко от меня.
– Но…
В голосе юной леди ему послышалась неуверенность. И грусть.
Может быть, за ее спиной появился новый силуэт, мужская тень? Ведь не зря же она спрашивала тогда…
– Я добыла талисман, – вдруг сказала она, – он похож…
– Нас могут слушать. Возвращайся, и поговорим в Айруне. Я буду ждать… В доме твоего отца.
Тиорин Элнайр был просто уверен в том, что ему лучше не показываться на Айрун-ха. Даже старшему эргу трудно отыскать затерявшегося в серединных землях младшего, а что может быть лучше, чем на время стать невидимым для врага и действовать?
* * *
Вейра медленно поднялась и вернулась за стол. Почти нетронутые пирожки жалобно смотрели на нее с тарелки, надув румяные щеки, но аппетит как будто унесло весенним разливом реки.
Чужестранец, бог иного мира и просто Ланс напряженно катал по столешнице свернутую валиком салфетку. В необыкновенных ярких глазах бурлило яростное синее пламя, лицо же оставалось спокойным, словно ничего не произошло.
Ее почти не удивило признание в собственном высшем происхождении, его – разговоры с огнем…
– Мне нужно возвращаться в Айрун, – растерянно сказала Вейра и уточнила, – туда, где мы встретились в первый раз.
– Это тебе камин рассказал? – он попробовал улыбнуться, но вместо этого уголки губ судорожно дернулись и на миг утонули в язвительных морщинках.
Вейра лишь пожала плечами. Что ж, ей нет смысла лгать чужому богу, который не только спас ей жизнь, но и выказывает горячее желание заботиться и оберегать. Пожалуй, только не стоит говорить до конца всю правду…
– Меня призывает эрг, которому, можно сказать, теперь принадлежит моя жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});