Читать интересную книгу Молот ведьм - Константин Образцов

«Я знаю про вас — как будто говорил убийца. — Я знаю кто вы, а вам про меня ничего неизвестно. Я приду за вами. Я найду вас. Меня не остановить».

Самостоятельно найти убийцу не получилось. Это могла бы попробовать сделать Стефания, но она была мертва, и ее обгоревшее, растекшееся бесформенной массой обугленной кожи и расплавленного жира тело лежало на холодном столе прозекторской под ярким светом хирургических ламп в ожидании, когда инструменты патологоанатомов довершат то, что сделали молоток и огонь. Попытки Примы обратиться за помощью, так сказать, к вышестоящими инстанциям, ни к чему не привели: ни внятных «откровений», ни «благословений». Дни проходили в напряженном нервозном ожидании, как при артобстреле на передовой, когда солдаты, прислушиваясь к звенящей тишине, ждут воя приближающегося снаряда и гадают, в чью траншею он угодит. Прима тогда до минимума сократила лекции и отменила все публичные выступления, а в последнюю неделю и вовсе перестала выходить из квартиры, сказавшись больной.

Смерть Шанель принесла с собой новую волну страха, но и, как ни странно, некоторое облегчение. Стало ясно, что Стефания ничего не сказала под пытками, и неизвестный убийца уничтожает тех, чьи имена, очевидно, почерпнул из записных книжек старой колдуньи. Это означало, что опасность может грозить еще только Проксиме, которая тоже пришла в ковен через Стефанию, обратившись к ней в свою очередь, чтобы навести порчу на соседей, и ее дочери, юной Инфанте; но как ни пытай этих двоих, показать они смогут только друг на друга: никого более по именам они не знали и не выдали бы, что с ними не делай. Прима тогда выдохнула, приободрилась, и велела не рассказывать Проксиме и Инфанте о том, что они могут стать следующими жертвами убийцы: чем больше этот одержимый нагромоздит трупов, снабженных надписью «ВЕДЬМА», тем скорее попадется в руки полиции. На смену страху пришла ярость: ощутив относительную безопасность, Прима почувствовала себя пастырем, на овец которого посмел покуситься бродячий волк-одиночка. Она каждый день требовала от Терции узнавать, как продвигается расследование, готовясь нанести ответный удар, едва преступник будет задержан. И вот он, славный день торжества: так называемый Инквизитор схвачен, посажен, обезврежен, и настало время возмездия.

— Я им сама займусь, — сообщила Прима.

— Раздобыть какие-нибудь личные вещи? — поинтересовалась Терция.

Прима подумала и покачала головой.

— Не нужно. Скачаю его фотокарточку из Социальной сети, будет достаточно.

Она хлопнула в ладоши и весело посмотрела на подруг.

— Ну что ж, это нужно отметить. Лера, начинай готовить общий сбор. Сегодня воскресенье, давай на следующей неделе, в пятницу. Она как раз у них Страстная. Кстати, насколько я знаю, Инфанта собиралась новую девочку к нам привести, так что поводов для праздника много.

Альтера кивнула.

— Хорошо. Я сделаю.

Терция кашлянула.

— Вика, тут еще одно…

— Что — одно?

— Не знаю, может, это не важно, но мне рассказали… Про эксперта, которая, собственно, и установила, что Лилит убил тот же, человек, что и Стефанию, и Шанель.

— А что с ней не так?

Терция замялась.

— Да все так. Просто странности есть.

Прима нетерпеливо махнула рукой.

— Жанна, рассказывай уже нормально, не тяни.

— Ну, если коротко, она проявляет какой-то очень нехарактерный интерес к этому делу. За рамками, так сказать, служебных обязанностей. Например, вчера была в изоляторе, встречалась с задержанным. Вечером. О чем говорила, неизвестно, но сам факт… А неделей раньше вместе с оперативником, который дело ведет, ездила по психиатрическим больницам — ну, это когда они еще думали, что убийца — сумасшедший. Кстати, на Пряжке тоже была.

Терция и Прима одновременно взглянули на Альтеру. Та почувствовала, что еще ниже проваливается на мягком неудобном диване.

— Ты знала? — спросила Прима. — Карина говорила тебе что-нибудь?

Альтера покачала головой.

— Нет. Ты знаешь, она вообще не разговорчивая. Да и не факт, что они там виделись.

— Плохо, — веско сказала Прима и обратилась к Терции. — А про саму эту экспертшу известно что-нибудь? Кто она такая?

— Если она патологоанатом, то наверняка заканчивала Медицинскую Академию, — заговорила Альтера. — Я могу узнать по знакомым…

— Вообще-то, я уже кое-что узнала, — сообщила Терция.

— Лера, не лезь, когда тебя не спрашивают, — раздраженно бросила Прима. — Жанна, я тебя слушаю.

Рыжая Жанна слегка улыбнулась и начала говорить.

Рассказ оказался занимательным.

В прошлом году в лабиринтах дворов старого города начали регулярно обнаруживаться растерзанные тела молодых девушек. Поначалу эти страшные находки, количество которых к осени выросло едва ли не до десятка, полиция и эксперты-криминалисты с подозрительным единодушием списывали на результат нападения одичавших бездомных собак, пока в октябре за исследование одной из жертв не взялась Алина Назарова, тогда еще простой сотрудник отдела судебно-медицинской экспертизы трупов. Впрочем, судя по всему, «простой» было не совсем точным определением для Алины: очень скоро и неожиданно для многих дела были переквалифицированы с несчастных случаев на умышленные убийства, совершенные неведомым опасным маньяком. Говорили, что к этому выводу Алина имела непосредственное отношение. Убийцу так и не нашли, зато в течение месяца после того, как Алина написала свое первое заключение по результатам экспертизы, бесследно исчез директор судебно-медицинского Бюро Даниил Ильич Кобот, а также непосредственный руководитель Алины и один из ее коллег — экспертов. Причем если о судьбе двух последних еще имелись какие-то обрывочные сведения, то Кобот как в воду канул. Кроме того, в то же время практически в одночасье был закрыт и погрузился в запустение, в котором пребывает и до настоящего времени, принадлежавший Коботу медицинский центр «Данко»: четыре этажа роскошной коммерческой недвижимости в центре города, ныне обнесенные зеленой строительной сеткой и оберегаемые от посторонних металлическим забором и впечатляюще серьезной охраной. Мало этого: по слухам, ночную деятельность оставшегося неизвестным убийцы покрывали люди, связанные с неким Абдуллой, звезда которого вспыхнула подобно сверхновой на криминальном небосклоне города, а потом погасла так же внезапно, как и появилась. Абдулла этот тоже бесследно исчез, причем со всей своей боевой гвардией, что удивительным образом совпало по времени с самоубийством его бывшего шефа, известного бизнесмена Германа Галачьянца, который, по официальной версии, застрелился, так как не вынес смерти своей единственной дочери, последовавшей все в тот же насыщенный событиями месяц в конце прошлого года. И в самом центре этого макабрического фестиваля смертей и исчезновений находилась Алина Назарова, которая по итогам всех описанных событий заняла опустевший пост руководителя отдела экспертизы трупов и приобрела огромное влияние в Бюро.

— Какая непростая девочка, эта Алина, — заметила Прима. — Надо с ней подружиться. Что-нибудь еще известно про нее? Что за человек?

— В личном плане там все не так интересно, — ответила Терция. — Тридцать лет, не замужем, детей нет. Живет одна. Мне кажется, такая типичная умница — трудоголичка. Я фоток не видела, но думаю, что она наверняка толстая и страшная. Хотя говорят, у нее нечто вроде романа с одним из оперативников, который ведет дело Инквизитора.

— Я хочу с ней встретиться, — объявила Прима. — Попроси Диану, пусть разузнает про эту Алину побольше: где бывает, чем занимается в свободное время. Может, еще какие-нибудь интересные истории всплывут. Хорошо?

Терция кивнула.

— Вот и славно. Итак, я думаю, у всех нас сегодня еще много важных дел. Особенно у тебя, Лера, правда?

Прима встала. Терция тоже поднялась с места, и они обе несколько секунд смотрели, как Альтера, краснея, пытается выбраться из мягкой ямы дивана.

— Ты что-то все толстеешь, Лера, — сообщила ей Прима. — Занялась бы спортом, что ли. Вот, посмотри на Жанну, какая она.

Альтера угрюмо промолчала. Ей не нужно было смотреть на Терцию, чтобы еще раз увидеть, какая она: высушенная фитнессом, прокопчённая солярием, тощая, жилистая и голенастая. Трудно было поверить, что когда-то давно, в школе, она была совсем другой: толстой девочкой с щекастой, конопатой физиономией, с двумя жесткими, тонкими рыжими косичками и вечно липкими от сладостей коротенькими пальчиками. А еще постоянно зареванной и откликающейся на «жиртрест» и «коррозия». По крайней мере, так было, пока Жанна не познакомилась с ними.

Прима вышла проводить гостей в прихожую. Альтера стояла перед большим зеркалом в деревянной раме, затягивая на располневшей талии пояс пальто, и наблюдая, как Терция застегивает короткую, яркую куртку и небрежным взмахом обеих рук выбрасывает рыжие кудри поверх пышного мехового воротника.