Действовать немедленно, не раздумывая ни секунды. У нее никогда больше не будет такого шанса! С внезапной решимостью Гас подняла согнутое колено и нанесла ему удар под подбородок, от которого он отлетел назад в фонтане брызг и пузырей, а все ее тело содрогнулось от силы удара и незавершенного, прерванного наслаждения.
Она развернулась и, собрав всю свою волю, лихорадочно поплыла обратно к пляжу. Их уже успело отнести течением к берегу, и теперь до него было менее ста футов. Гас оглянулась, только когда уже вышла на песок, и то лишь для того, чтобы проверить, не преследует ли он ее. По всей видимости, он даже не всплыл. Ужас охватил ее, сродни тому, который она испытала тогда в лачуге при виде змеи в подполе. Тогда она не смогла его бросить. Она вернулась и спасла его.
Теперь она этого не сделает, иначе ей никогда от него не освободиться. Она станет его вечной пленницей.
Его брюки лежали на песке рядом с ее комбинезоном. Гас схватила и то и другое и побежала к дому. Уже на террасе она снова посмотрела назад. Залив был удивительно, пугающе спокоен. Неужели он утонул? А может, это очередная уловка? Ведь сумел же он тихо и незаметно подплыть к ней. Может, он успел скрыться в прибрежных скалах или плывет под водой обратно к берегу?
С рыданием она повернулась и бросилась в дом.
Глава 13
На этот раз она все-таки его убила.
Гас взяла двумя руками стакан с ледяной «Кровавой Мери», который принесла ей стюардесса. Ладони были влажными то ли от пота, то ли от холодного бокала, но она не выпускала его из рук. Ей едва хватило сил, чтобы донести бокал до рта.
Он умер. Он был мертв, и уже не имело значения, что он принудил ее венчаться под дулом револьвера и что вся свадебная церемония была фальшивой комедией, пропитанной ненавистью, презрением и стремлением причинить друг другу боль. Гас могла думать только о своем поступке. Голое тело ее мужа, с которым она сочеталась браком менее суток назад, теперь плавало в заливе Скорпионов у побережья Калифорнии. Джек Кэлгейн камнем пошел ко дну. Она утопила его в первую брачную ночь и теперь бежит с места преступления.
Гас сжалась в комок при мысли о грандиозности содеянного – Вам холодно? – склонилась над ней стюардесса. – Принести одеяло?
– Нет, спасибо.
Гас не сомневалась, что ее не согреет и куча перин. Теперь она будет дрожать всю оставшуюся жизнь. Неудивительно, что она ощущала его трагическую ауру. Трагедией для Джека Кэлгейна стала она сама. Она предчувствовала, что корабль его жизни скоро разобьется о скалы, но не предполагала, что этой скалой окажется она. Гас. Это верно, она хотела от него Избавиться, но она ведь не желала ему смерти… А может быть, желала?
Дрожащими руками Гас снова поднесла бокал ко рту, но пить не смогла и отдала его стюардессе, которая кружила рядом, готовая прийти на помощь. Гас действительно нуждалась в помощи. Уже несколько раз она заказывала себе что-нибудь из напитков, но не могла сделать ни глотка. Черные мысли не давали ей покоя.
– Вы, наверное, трусишка? Боитесь летать? – посочувствовала стюардесса.
«Я не трусишка, а убийца», – хотела поправить ее Гас, но вместо этого только кивнула головой.
* * *
К тому времени, когда такси, везшее Гас из аэропорта, достигло наконец района Флинтридж и приближалось к особняку Феверстоунов, Гас сумела совершить некое подобие чуда.
Она убедила себя, что действовала правильно и даже совершила благородный поступок, утопив Джека Кэлгейна. Если смотреть на вещи трезво, то он не оставил ей выбора. Он похитил и шантажировал ее, разрушил ее планы. Бедная заблудшая душа, он тем не менее буквально физически принудил ее совершить безрассудный поступок. Его трагедия заключалась в том, что он ошибся в выборе женщины, потому что планы Гас Феверстоун превосходили границы его воображения.
Подобного рода логическое обоснование оказалось непростым даже для такой личности, как Гас, привыкшей смело защищать свои поступки и взгляды. Она обрабатывала мучившую ее совесть до тех пор, пока та не превратилась в нечто мягкое, вроде пластилина, с которым любила забавляться Бриджит и которому можно было придать любую желаемую форму. Но как бы Гас ни оправдывалась, она все равно нарушила шестую заповедь, хотя и убеждала себя, что не собиралась его убивать и что в ее поступке не было ничего предумышленного. Его смерть скорее была непредвиденным последствием ее отчаянного желания во что бы то ни стало отделаться от него. Конечно, теперь она сожалела об этом. И очень искренне. К горлу Гас подступала тошнота, когда она представляла Джека лежащим на дне моря. Бездыханный труп, лишенный мрачного загадочного магнетизма и необычайной силы… Но что она могла поделать?
Это была одна из тех ситуаций, когда речь идет о выборе между меньшим и большим злом, и она справедливо выбрала меньшее. Невыносимо трудная моральная дилемма, которую невозможно разрешить. Речь шла о том, чтобы выбросить одно гнилое яблоко, которое могло испортить целую корзину крепких и здоровых. И в этом случае таким гнилым яблоком был человек, который стоял на пути к осуществлению всех ее великих планов.
Гас даже попыталась оказать ему помощь. Надо признать, что это была запоздалая помощь, но все равно помощь. Вбежав в спальню, она торопливо оделась и поспешила к джипу, чтобы добраться до аэродрома, но, терзаемая угрызениями совести, повернула к дому привратника и предупредила его о несчастье.
«Там тонет человек», – сказала она ему в надежде, что он еще успеет спасти его. Но было уже поздно. Привратник не обнаружил никаких следов Джека.
Голос таксиста прервал мысли Гас: они подъехали к воротам особняка, и он переговаривался с охранником.
– Я выйду здесь, – сказала ему Гас.
У нее не было с собой денег, и она попросила охранника заплатить за нее. Затем подождала, когда такси отъедет.
– Все в порядке, мисс Феверстоун? – спросил ее охранник. – Мы не ожидали, что вы так скоро вернетесь.
– Доброе утро, Говард. – Гас была рада, что дежурил именно он: Говард был приятным, обходительным человеком и нравился ей больше других охранников. – Все в порядке, но я хотела бы попросить вас о небольшом одолжении, – сказала она заговорщически. – Пожалуйста, не говорите никому, что я вернулась. Я хочу сделать им сюрприз.
Говард прикоснулся к фуражке.
– Ну конечно, мисс. Как вы скажете.
Гас устало улыбнулась ему и по мощенной кирпичом дороге направилась к особняку. К счастью, было еще очень рано. Наверняка все еще спали, а Френсис возится на кухне с завтраком, так что никто ее не заметит.
Гас даже обрадовалась, увидев сквозь кроны старых дубов шпили и башенки особняка Февсрстоунов. Соседские дети называли викторианский дом с украшениями на крыше Замком Дракулы, и Гас ребенком всегда боялась его. Френсис сказала ей, что в особняке есть тайные комнаты и переходы, но сколько Гас ни искала, так никогда их и не нашла и подозревала, что экономка хотела ее напугать, чему было немало примеров.