— Мы находимся посреди космоса Лев знает где!
— Мы все знаем где, а кто не знает, можно уточнить, соединив силы.
— Просто так, без скафандров и защит!
— Мы и раньше к этому шли, что обычные повреждения нам были уже не страшны!
— И мы сминаем космос, дышим им, наливаемся чернотой и желанием убить всех вокруг, но при этом рассуждаем об освобождении Земли! Мы подчинили себе кучу безумных кровожадных условных живых, которые рвут на части других своих собратьев, чтобы мы потом могли вдохнуть их!
— Да, вот такого с нами раньше точно не случалось, - согласился Дюша.
— Все когда-то бывает в первый раз, - добавил Виталь.
— Еще несколько дней назад у всех нас была мирная спокойная жизнь, мы передавали сообщения на Землю, вели новобранцев в учебные высадки, настраивали системы на станциях, любили и убивали, но при этом не отличались от живых вокруг, а теперь? Дмитрич недостаточно быстро летит! Давайте прыгнем через половину Галактики и поможем!
— Ну да, потому что можем, - кивнул Дюша. - Истерику и топанье ножками можно устроить потом, когда уничтожим угрозу.
— Уничтожим или сами станем ей? Несколько дней и такие изменения! Волна их тащит нас, и мы вроде вынырнули, забрались наверх и считаем, что оседлали волну, но так ли это? Волна...
— Волна — это верно, - вдруг перебил ее Дрон. - Волна тварей, которую мы оседлали. Да, понятно, что ты говоришь об обычной волне, но все равно, немного поэтично вышло, а?
Всплеск кровожадности, вызванный поглощением недобитых остатков, спадал, но это не отменяло зашкаливающего уровня общей черноты.
— Поэтично будет, когда эта волна дотащит нас до берега и хряпнет нашими наглыми мордами об скалы. Раз, и два, и три, и мы из повелителей волны превратимся в кучу фарша! Потому что не поспеем за этими изменениями! Вы говорите, что это уже было, но сколько лет тогда длилась наша трансформация? А тут несколько дней! Где гарантии, что нас не захлестнет и не подчинит, не сбросит в безумие, как у Спартака?
— Никаких гарантий, Алина, и ты знаешь это! У нас нет выбора, так как нас опять не спросили! Только вместо Льва к нам приехали армады тварей!
— Потому что мы уже большие мальчики и девочки, и нам пора бы начать действовать самим и не бояться перемен, - добавил Дюша. - Ну да, быстро, жизнь вообще ускорилась, и тот же Дмитрич, сколько он будет гоняться за станцией или малой луной, на чем там удрали Хранители?
— Думаю, это была станция.
— Луна.
— Причем не их, а древних Хранителей, которые построили ее сто тысяч лет назад.
— А летает она, тогда как?
— Саморемонтируется!
— И чего ж они тогда не применили ее против нас тридцать лет назад?
— Не ждали!
— А мы приперлися, да-да, вот уж не стоит считать Хранителей идиотами.
— Только в вопросах их религии и спасения Галактики!
— Не Вселенной?
— Нет, только Галактики.
Тишина и переосмысление информации из архивов Хранителей. Светящиеся шары - защитники материнских систем, Хранители ожидали прихода Разрушителя и пытались создать супербойцов для борьбы с ним. Буревестник разрушил шары и Содружество и появилась неизвестная угроза, какой раньше не было, а силы группы снова подросли.
— Мы что, уже верим в эту их ерунду? - со скепсисом поинтересовался Дюша.
— Как-то все подозрительно совпадает.
— Очнитесь, люди! И те, кто давно перестал ими быть! Это же Хранители [цензура] [цензура] им в глотку и под хвост! Они обманывали, убивали, извратили тварей, не дали спасти Землю, тысячелетиями творили [цензура] повсюду, и мы вдруг поверили им? Да я бы скорее поверил, что они идиоты в вопросах своей веры, то есть у них мозг отключился и они врубили это излучение зла, даже не думая о последствиях. Просто ради того, чтобы победить слуг Разрушителя, то есть нас!
— А когда они врубили, пришли настоящие слуги?
— Не факт, может повылазили тысячелетние запасы, как со станцией, а?
— А как же шары?
— И не пора ли вернуться к Спартаку?
— Он же тебе не нравился, Алина!
— Да вы все тут мне не нравитесь!
— Вот, жизнь и смерть, борьба и единство противоположностей! Борись с этим отвращением, Малиночка ты наша сладенькая!
— Аж зубы свело от приторности.
— Согласен, метод борьбы с чернотой не самый удачный, вышло бы просто засахаренное [цензура].
— А Спартака нам нужно вернуть, чтобы воистину оседлать волну! Не делать вид на пару минут, а стать группой, закрыть брешь в наших рядах и силах, и подчинить волну. Ведь вы же все ощущаете эту неполноту, пробоину, нехватку сил?
— Ощущаем.
— Я даже больше скажу...
— Не надо!
— Уже испугались?
— Уже поняли тебя, Алина, - отозвался Андрей Майтиев. - Ты права.
Восстановление группы и полных сил вполне могло привести к тому, что они смогли бы защитить Землю даже вдали от нее. Возвращаться и громить врагов, снова устремляться на поиски, да что там, даже сразу найти Хранителей, например. Расширить свой диапазон до огромного сектора Галактики, охватывающего все бывшее Содружество, скажем.
— Но то, что ты права, не означает, что мы вдруг поняли, как лечить Спартака. Есть идеи?
— Подать в него нашу силу жизни?
— Не так быстро, у нас сейчас внутри все переполнено силой смерти.
— Может, Спартаку как раз этого и не хватает? Может, он выхолостил себя и перестал, почти перестал быть одним из нас и именно благодаря этому сошел с ума и закрылся?
— И нам нужно, что? Накачать его кровожадностью и чернотой?
— Ну, в каком-то смысле - да, ведь весь наш путь выстлан убийствами разных тварей, с разными именами, формами, влиянием, но тварей.
— А вы не боитесь получить безумца, одержимого убийствами?
— Боимся. Но будь у нас надежный безопасный метод, мы бы его уже применили.
Спартак продолжал висеть в вакууме, как ни в чем ни бывало. Возвращенные глаза все так же незряче таращились в черноту космоса, будто не могли наглядеться на нее.
— Возможно, нужно сунуть руку ему в ухо и починить зрение.
— Слушайте, а как это он так висит и не падает, если у него нет сил?
Группа начала переглядываться, пытаясь выяснить, кто из них поддерживает Спартака в вакууме.
Глава 15
Взгляды и непонимание, так как каждый думал, что поддерживает другой. Все сознательно устранились, готовые прийти на помощь и все равно Спартак остался висеть, как ни в чем ни бывало.
— Вечно Спартак что-то учудит, - хмыкнул Виталь.
— Я бы добавил ехидный комментарий, но меня мучает чувство вины за оставление его тридцать лет назад в лапах Хранителей, - добавил Дюша.
— Мучает?
— Ну так, покалывает в левой ноздре, веко вот дергает. Мы уже и тогда были большими мальчиками и знали, что бывает, если гавкать на врага не по силам. Но все же как-то странно неохота шутить на эту тему. Наверное, во мне слишком много черноты, чтобы прибегать к черному юмору.
— Скажешь тоже, Дюша.
— Что поделать, вон Алина верно же заметила, дни прошли, буквально дни, как каждый из нас занимался чем-то привычным и вот они мы, в космосе. Почему бы не включить в эти изменения и пропажу желания отпускать шуточки о Спартаке?
— Потому что прежний Спартак сам бы первый пошутил на эту тему?
— Прежний, ха! Нет у нас прежнего Спартака, только новый, который безумен, никого не узнает, не поддается излучению, но при этом продолжает висеть на месте, словно так и нужно. Ладно, падать ему тут вроде некуда, но вакуум?
Осознание, обмен образами, группа разлетелась дальше, словно вытянулась лучами от звезды-Спартака, и уставилась на эти самые лучи. Незримые в обычном диапазоне, но все же присутствующие.
— Так вот практика разнесла вдрызг нашу теорию.
— Ничего не разнесла, мы и раньше подключались к нему, черпали и пытались закачивать всякое, лечили не слишком удачно, и Катя отдала свою жизнь зазря.
Обмен образами, сожаление, прикидки, не получится ли оживить Зайцеву.