полуорка. В медвежьи объятия попадает лишь воздух. Затем маг пружиной выстреливает вверх.
Лезвие армейского ножа входит точно под массивную челюсть Гризли, прошивая насквозь всю его голову.
Маленькие глазки закатываются, изо рта вырывается хрип. Маг рывком выдергивает клинок. Не успевает тело полуорка опасть, как нож отправляется в полет.
Клинок вонзается точно в висок гнома, пытающегося подползти к оброненной винтовке. Когда испустивший дух коротышка падает на свое оружие, черноглазый маг подходит к трупу.
Вырвав из черепа нож, вторженец вытирает его о куртку гнома.
-- Вот и размял старые косточки… -- вздыхает он и оборачивается к дроу.
Обрубки вместо ушей дрожат. Выпученные белые глаза бегают от одного трупа товарища к другому.
Сидя на заднице, темный эльф с расквашенным носом отползает подальше от черноглазого чудовища. Но стоит последнему обернуться, как испуганный наемник замирает.
Судя по перекошенной физиономии, после двух убийств черноглазый все еще не в духе.
Маг указывает на него ножом. Дроу вздрагивает.
-- Теперь маны у меня ни на один договор не хватит. Так что обойдемся без него, -- он взмахивает ножом в сторону гнома. -- Скажи спасибо своему бородатому другу.
Дроу сглатывает ком в горле. Как ничтожный человек может быть настолько сильным и быстрым? При том, что маг не использует заклинания.
Наверное, это все та черная дрянь, которая ползает по его телу. Без нее эта грязная обезьяна и моргнуть бы не успела, как уже валялась со вспоротым брюхом!
Нет, он думает не о том. Настоящий вопрос в том, откуда этот человек знает об отлученных? Ведь если он знает о таких, как Резвый, то должен знать и о Церкви. А любой человек, знающий о Церкви, представляет для нее угрозу.
Пусть Резвого и отлучили, но он все еще верит. Верит в Праматерь и в великое будущее, которое она уготовила его расе. Поэтому если он не может убить этого мага, то обязан хотя бы выбраться отсюда и рассказать Темному Отцу про человека, который знает о существовании Церкви!
Резвый судорожно оглядывается в поисках выхода. Что дверь, что окно, маг перекрывает оба пути. Можно попытаться обмануть его, провернуть какой-нибудь трюк…
-- СЮДА СМОТРИ!
С вибрирующим ревом маг хватает скулящего дроу за обрубок уха и заставляет заглянуть себе в глаза.
В две зияющие черные бездны, которые будто высасывают из тебя душу.
Резвый распахивает рот, но рвущийся наружу крик ужаса застревает в горле.
-- У меня мало времени, отлученный, -- рычит черноглазый маг. -- Потому чем быстрее ты расскажешь мне, кому ваша обожаемая Терна пожаловала свою силу, тем легче будет твоя смерть.
Глава 15. Мастер приглашает в гости
-- НЕ-Е-Е-ЕТ!
Я бросаюсь к дроу, но на мои руки падает уже бездыханное тело.
Во мне еще теплится надежда, что это какая-то глупая шутка. Что этот безухий поганец сейчас рассмеется и выложит мне все грязные секретики их культа Терны. Поэтому я самозабвенно трясу дроу за плечи.
-- Зачем, Ушастик? Почему? -- у меня не хватает слов, чтобы выразить свои эмоции. -- Ты же был так молод и так…
Мой взгляд цепляет рукоять армейского ножа, торчащая у дроу из лица. Вот я держу этот нож, задаю совсем безобидный вопрос, а в следующий миг безухий с криком "Слава Терне!" насаживает свою глазницу на лезвие.
-- Так религиозен, -- хмыкаю я и отталкиваю бесполезный труп.
Отряхиваясь, поднимаюсь на ноги и тут же обрушиваю пятку на какую-то оборзевшую тень. Она с испуганным визгом прячется под диван.
Я закатываю рукав пиджака и недовольно морщусь. Со скрипом, с протестами, но Живая Тьма отпускает мое тело.
Стоит признать, без ее поддержки в рукопашном бою у меня возникли бы трудности с каждым из группы нелюдей. Но и благодарить Тьму не за что.
Пожалуй, только сейчас я в полной мере понимаю разницу между обычными гримуарами и Божественными. Если первые аккумулируют собственную силу чернокнижника, то вторые подчиняют силу Первобытную.
Силу, что существует с незапамятных времен. Силу, на которой зиждятся законы любого из миров. И, как любой дикий зверь, запертый в клетку, эта сила только и ждет удобного случая, чтобы порвать глотку своему хозяину.
-- Всем от меня только одно и нужно, -- ворчу я, подбирая с пола свой пистолет. -- Хоть разочек кто-нибудь обрадовался бы, что великий, прекрасный и неотразимый Кроули жив и здоров.
Покрутив оружие в руке, довольно хмыкаю и прячу его в карман пиджака.
Маны в ближайшее время мне не видать, а пистолет уже неплохо себя показал. Еще бы разобраться, как из него стрелять и совсем красота будет.
Мой взгляд возвращается к безухому дроу.
Отлученный.
Мара требует от своих детишек беспрекословного подчинения и преклонения перед ее, несомненно, божественной фигуркой. Ритуалы, жертвоприношения, молитвы и вот это вот все. Ограничений в светской жизни почти нет. Поэтому каждый отлученный -- это феномен.
Дурак, сорвавший ритуал. Еретик, отринувший Терну. Или убийца, "вернувший собрата в лоно Праматери".
В последнем случае жертву не считают пострадавшей. Кто никогда не мечтал вернуться к мамке под юбку в беззаботные времена? Вот и дроу того же мнения. Но междоусобицы они не терпят, считая своими врагами только тех, у кого короче уши или светлее кожа.
На дурака или еретика этот самоубийца не похож. Остается один вариант. Что, впрочем, ничего мне не дает. Кроме самого факта существования культа Терны в Российской империи.
И, зная особенности этого культа, сомневаюсь, что его разрешили на государственном уровне. Обычно императорам не нравится, когда их поданных угоняют в рабство или приносят в жертву не в их честь.
Когда я уже собираюсь на выход, из-за неприметной двери раздается странный шорох и мычание.
Сомневаюсь, что в кладовой будут держать корову. Поэтому без задней мысли подхожу и распахиваю дверь.
В меня впивается пара десятков испуганных глаз.
Мужчины в характерной униформе охраны и рабочих, женщины в неприметных канцелярских нарядах. Связанные по руках и ногам, с кляпами во рту, они сидят на голом кафеле и жмутся подальше от входа.
Над их головами висит чья-то верхняя одежда, вдоль стен стоят металлические шкафчики.
Гардеробная.
-- Стало быть, вы сотрудники Бронки? -- интересуюсь я.
Притихшая моль, не сводя с меня насторженных взглядов, кивает вразнобой.
-- Еще есть? На территории порта.
На этот раз ответ отрицательный.
Какой-то любопытный мужик в кислотно-зеленой жилетке