Читать интересную книгу Отдел Химер (СИ) - Бурак Анатолий

— Прекрасно. — Мне показалось, что в том месте, где колебались искаженные контуры его лица, проступила улыбка. — Если что, вы знаете, что делать.

Он исчез столь же внезапно, как и появился, но я почувствовала себя так, словно с плеч свалилась гора. Что же он такое, в конце концов? Много раз порываясь задать вопрос, я постоянно удерживалась, ограничиваясь догадками. Были они невеселыми и безрадостными и сводились к тому, что это и есть один из пресловутых охотников на таких, как мы. Гемоглобинозависимых. Иначе откуда ощущение паники, возникающее при каждом его появлении? Притом что ни один из нормальных Асмодея не видит, можно сказать, в упор.

Как-то он обронил фразу, что когда-то был самым обычным человеком. Таким же, как в свое время мы с Игорем. В тот момент меня охватило жуткое любопытство, но, полагая, что не получу ответа и одновременно боясь узнать правду, я промолчала. Комментарии, как говорится, излишни. Анатоль Франс говорил: «Не прикасайтесь к идолам, их позолота остается у вас на пальцах». Не то чтобы Асмодей в одночасье стал моим кумиром… но и чувства вызывал далеко не однозначные.

Как-то во время одной из наших немногочисленных совместных операций он спросил, как мне удалось совершить метаморфозу. Не желая изображать из себя Бог весть что, я рассказала правду. На что он в задумчивости ответил странной фразой:

— Должно быть, когда-то люди имели о таких вещах более обширное представление, которое с течением времени подверглось искажениям. Если взять, к примеру, молитву как средство напрямую обратиться к некоему Высшему существу, то выяснится характерная закономерность. Ведь делать это так, как этому учат сегодня, — примерно то же самое, что твердить физическую формулу, не имея понятия о смысле и значении составляющих ее элементов. К примеру, детвора, повторяя за взрослыми, бездумно поет какую-нибудь печальную песенку, не догадываясь, какие события лежат в ее основе. Так и наша повседневная жизнь полным-полна подобных иррациональностей. И молитва — одна из них.

Наверное, давным-давно кто-то знал, как нужно молиться, и пытался научить этому других. Суть же смогли постичь немногие. Остальные усвоили только слова, которые, естественно, менялись с течением времени. Постепенно техника оказалась утраченной, но на протяжении веков время от времени ее случайно открывали вновь. Лишь изредка прозорливому гению удавалось убедить остальных в том, что старый испытанный способ не вполне верен. Вот так вот, девочка. Древнего проверенного средства зачастую недостаточно или же большинство попросту плохо подготовлено, и потому из сотен тысяч попыток обратить на себя внимание высших сил это удается единицам.

Старик, одним словом. Ибо мы с Игорем, хоть и затевали порой разговоры на эту тему, так глубоко не копали.

Кстати, в отличие от мальчишки, бредящего битвами и эверестами поверженных противников, мне больше всего запомнилась наша операция, не повлекшая за собой ни одной жертвы. И даже наоборот. Тогда я впервые увидела, что собой представляет таинственная сущность, представившаяся Асмодеем и являвшаяся нашим непосредственным начальством.

Согласно книге Иисуса Навина, ханаанский город Иерихон был разрушен, когда армия Иисуса Навина пришла к его стенам и в течение семи дней священники обходили Иерихон с Ковчегом Завета, оглашая окрестности звуками труб. Стены осажденного города чудесным образом пали, и Иисус Навин и бывшие с ним одержали победу над хананеями и взяли город.

По крайней мере, так гласит предание. Однако археологи, изучавшие в Израиле руины Иерихона, находящиеся недалеко от Иерусалима, пришли к несколько иному заключению. Они установили, что Иерихон уничтожило сильное землетрясение, произошедшее вследствие геологического разлома, проходящего под долиной Иордана. К тому же город превратился в руины за полторы сотни лет до указываемой в Библии даты.

Итак, современная точка зрения значительно расходится с сакральным толкованием в интерпретации одних и тех же фактов. Но если в библейском случае деяние природы приписывали себе люди, то в нашем конкретном эпизоде всё оказалось с точностью до наоборот. В одном из промышленных горнодобывающих районов некогда братской и социалистической республики, а теперь взявшей собственный курс в мире свободного предпринимательства суверенной страны произошла катастрофа. Добывающие полезные ископаемые из земных недр люди вгрызались в твердь подобно кротам. Пробивая штреки всё глубже, они использовали более передовые методы, связанные с применением взрывчатки, и зачастую пренебрегая техникой безопасности. И хотя формально уже больше десятка лет являлись вполне самостоятельным государством, избавившимся от «гнета», они забыли оставить в прошлом такое сладкое и дарящее призрак надежды русское слово «авось».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Многие приписывают это делу случая. Но, как сказал в тот раз Старик: «Всё закономерно». И, не произойди несчастья сейчас, оно неминуемо случилось бы в следующем году. Или немного позже. Ибо всякий нормальный промышленник, прежде чем разрабатывать недра, ведет разведку. Тщательно изучает пустоты, наполненные природным газом, который, как известно, взрывоопасен. И, извините, имеет развитую службу, подобную российским отрядам МЧС или американской службе спасения.

Эти же, прости Господи… предприниматели, стремясь нахапать побольше, пренебрегали элементарными, азбучными мерами. За что в итоге и поплатились. Вернее, отдуваться-то пришлось простым, ни в чем не повинным людям. А отцы города с умным видом рассуждали о природной катастрофе, легшей тяжким бременем на их и без того изнывающие под непосильной ношей плечи.

Да бог с ними, с уродами. Асмодей, предварительно позвонив, ждал у подъезда, и мы помчались в аэропорт. Во время полета он кратко обрисовал ситуацию, и была она, мягко говоря, не очень.

Вследствие возникшего землетрясения оборваны электрические провода. Часть зданий небольшого промышленного городка оказались разрушенными. Некоторые дома полностью проваливались под землю, не говоря о двух десятках машин, без следа исчезнувших в разломах. Местность напоминала военный лагерь, да в сущности так оно и было. Армия и полиция обеспечивала хоть какой-то порядок, пресекая попытки мародерства. В поле возник палаточный городок, работали походные армейские кухни. Тут и там слышались стоны раненых, плакали маленькие дети.

Но нас безрадостная картина интересовала мало. И не потому, что души наши черствы, а сердца холодны. Просто, прибыв сюда, мы преследовали иную цель. А именно — спасение заваленных под землей трех десятков человек. По счастью, у одного из инженеров работал мобильник, и пока не села батарейка, Асмодей сумел запеленговать местоположение группы потерпевших. Что, по его словам, самое поганое, так это то, что чертов Конвент не дал разрешения на вмешательство, заявив, что «это нас не касается».

Но мы, де-факто работающие в Отделе, а де-юре остающиеся лицами без определенных занятий и даже скрывающимися от закона, могли позволить себе любое вмешательство. И с негласного попустительства высокого начальства в лице Магистра прибыли на место как представители одной из частных фирм по обеспечению безопасности. В экстремальной ситуации рады любой лишней паре рук. А потому, мельком взглянув на сварганенные Асмодеем бумаги, нас представили какому-то майору.

Коренастый седой дядька скользнул взглядом по нашим щуплым фигурам и, молча кивнув, казалось, потерял к нам всякий интерес. Ну и славно. Главное в этом деле, чтобы не приняли за террористов. И соответственно не мешали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ж, ребятки, — пробасил Асмодей, — я отправляюсь на место и пойду навстречу. Ваше дело оставаться всё время на связи.

Мы дружно кивнули, и он, сделав таинственный пасс своей призрачной рукой, пропал, как всегда оставив чувство несказанного облегчения.

— Ну что, пошли? — сказал Игорек.

От места нас отделяло километра два, и мы преодолели их на максимальной скорости. Предусмотрительный Старик в самолете накормил нас до отвала, иначе не знаю, что бы было, ведь регенерация обожженных тканей требует огромных затрат энергии. Из шахты вырывался столб огня, и, хотя пожарные упорно лили воду, инфернальное пламя, казалось, не собиралось утихать вечно.