Читать интересную книгу Ящер страсти из бухты грусти - Кристофер Мур

— Просто курам на смех, — сказала Вэл. — Эта тварь пожирает людей.

Г.Ф. хмыкнул.

— Люди любили мстительных богов тысячи лет. И кто может утверждать, что любовь эту вдохновляет не мстительность, а что-то другое? Возможно, как это отметил доктор Фентон, между охоничьими повадками существа и химией мозга его жертв действительно имеются какие-то симбиотические отношения. Возможно, они не только возбуждают любовь, но и сексуально стимулируют. Ведь это чувство не обязательно должно быть взаимным, знаете ли. Существо может не иметь никакого понятия о своих поклонниках, как и любое другое божество. А жертвы оно принимает как должное, безо всякой ответственности со своей стороны.

— Да глупее этого непроваренного мешочка собачьих соплей я ничего в жизни не слыхал, — прорвало вдруг Сомика. — Да я с этой тварью рядом был, и она только перепугала меня до светопреставления, а больше ничего.

— Вот как, мистер Терпуг? — переспросил Г. Ф. — А разве не ваш страх перед этим существом вдохновил вашу музыкальную карьеру? Возможно, зверю вы должны сказать спасибо.

— Я должен всех вас в психарню сдать, вот что я должен.

— Довольно! — крикнул Гейб. — Я еду. Поехали со мной или сидите здесь, мне все равно, но я еду к Тео. Глядишь, и существо удастся в живых оставить. Мэвис, можно взять твою машину?

Та швырнула ключи на стойку.

— Жалко, что я с тобой не могу, парнишка.

— Могу ли я к вам присоединиться? — вопросил Г. Ф.

Гейб кивнул и посмотрел на Вэл:

— Они твои пациенты.

Вэлери вжалась спиной в стойку:

— Там все обязательно взорвется, а когда полетят брызги, меня посадят в тюрьму. И я должна тебе в этом помогать?

— Да, — ответил Гейб.

— Почему?

— Потому что так правильно, потому что для меня это важно, а ты меня любишь.

Вэл смотрела на него долгую минуту, потом сдернула со стойки сумочку.

— Я поеду, но из тюрьмы ты от меня будешь получать только письма с угрозами.

Мэвис глянула на Сомика:

— А ты?

— Поезжайте. А на мне все равно блюза́ нависло.

Все направились к двери.

— Не беспокойся, милочка, — крикнула им вслед Мэвис. — Никуда тебя не посадят. Мэвис об этом позаботится.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

Гейб

Пока в городе не появился Стив, самым жутким доисторическим зверем на Центральном побережье был «кадиллак» Мэвис Сэнд 1956-го года. С откидным верхом, лимонно-желтого цвета, с огромной хромированной решеткой радиатора, которая, казалось, заглатывала дорогу не жуя, с позолоченными подножками, трепетавшими на ветру, точно бакенбарды на пружинках. Дневные завсегдатаи прозвали машину «Бананом», а однажды, одержимые честолюбивым замыслом, изготовили огромную синюю наклейку «Чикита» и пришпандорили ее на крышку багажника, пока Мэвис хозяйничала в баре.

«Ну что ж, — сказала тогда Мэвис, более чем озадаченная подобным рвением, — это не первый банан, на котором я катаюсь, но размерами он бьет рекорд по крайней мере на фут».

Даже в молодости Гейб не водил ничего похожего на «Банан». Руля машина слушалась, как баржа, а тряслась и дергалась на ухабах и выбоинах, как идущая ко дну шаланда. Гейб случайно ткнул в кнопку электропривода и сложил крышу, а теперь никак не мог сообразить, куда нажимать, чтобы водворить ее на место.

Биолог засек «мерседес» Вэл на склоне холма, в стороне от главной дороги ранчо. Рядом стояли шесть других машин — сплошь спортивные вседорожники с приводом на четыре колеса, среди них два «блейзера» и два «субурбана». У машин располагалась группа мужчин в черных тренировочных костюмах, самый высокий рассматривал их «Банан» в бинокль и говорил что-то в рацию или сотовый телефон.

— Может, следовало взять менее приметную машину? — пробормотал Гейб.

— А почему мы не поехали на вашей, Говард? — спросила Вэл, съежившаяся на переднем сиденье.

Говард, несгибаемый, как манекен, сидел сзади и щурился, точно попал на солнечный свет впервые в жизни.

— Я владею «ягуаром». Превосходная кузовная работа, таких больше не делают, если не считать «бентли» и «роллсов». Отделка внутренних поверхностей — под орех, с сучками.

— И не ездит, а?

— Извините, — ответил Говард.

Гейб остановил «Банан» у ворот для скота:

— И что мне теперь делать? Они на нас смотрят.

— Поезжай вперед, — ответила Вэл. — За этим мы сюда и приехали. — Ни с того ни с сего она вдруг осмелела.

Гейбу же нахальства недоставало:

— Скажите мне еще раз кто-нибудь, почему шериф не пристрелит нас вместе с Тео и Молли?

Вэл постепенно прониклась духом предприятия, понимая, что это единственный способ искупить то, что она наделала со своими пациентами.

— Я — психиатр, Гейб, а у тебя — ученая степень. Полиция не стреляет в таких людей, как мы.

— Ты шутишь, правда?

Тут вмешался Говард:

— Чтобы получить иммунитет от огнестрельного оружия ученая степень обязательна, или жизнь, посвященная науке, тоже засчитывается?

— Поехали, Гейб, — сказала Вэл. — С нами все будет в порядке.

Гейб посмотрел на нее, и она ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ — ну, вроде того, — и двинул «Банан» на пастбище, к пяти вооруженным до зубов мужикам, которые им совсем не обрадовались.

Тео

Тео обыскал всю пещеру, щелкая одноразовой зажигалкой, от которой забыл отказаться вместе с остальным пристрастием к траве. Похожий на храм зал был наглухо закрыт со всех сторон, если не считать входа, где их караулил Бёртон. Возвращась к Молли, Тео постарался обойти Морского Ящера по большой дуге. Молли караулила у выхода.

Снаружи Бёртон орал:

— Кроу, мы уже заперли твоих дружков! Это твой последний шанс договориться! Даю тебе пять минут, а потом мы пустим газ!

Тео в панике посмотрел на Молли:

— Нужно вывести отсюда этих людей, Молли. Как только влетит первая газовая граната, все будет кончено.

— Разве нам не нужны заложники?

— Для чего? Он не собирается вести переговоры. Ему нужен я и, возможно, ты — в мертвом виде.

— А почему ты не позвонишь кому-нибудь и не расскажешь все, что знаешь? Тогда у Бёртона не останется причины нас убивать.

— Я знаю только то, что видел. Линдер мертв, и с лабораторией его никто больше связать не сможет. Я уже сказал Вэл и Гейбу. А теперь они попались ему в лапы. Какой я идиот, что впутал их сюда.

— Прости, — сказала Молли.

— Подожди. — Тео вытащил телефон и набрал номер. На другом конце прозвонило восемь раз — Тео уже посматривал на индикатор батареи: осталось лишь четверть заряда, — и тут ему ответили.

— Гвоздворт, — сказал Паук, оставляя абонента в неведении относительно того, что тот позвонил офицеру информации Управления полиции.

— Гвоздворт, это Тео Кроу. Мне нужна твоя помощь.

— Неважный денек выдался, Тео?

Ну что за мудак, подумал Тео.

— Слушай, я в ловушке…

— Я знаю, в чем ты, Тео. Ты не забыл еще? Я знаю все. На самом деле, я рад, что ты позвонил. Как раз хотел у тебя кое-что спросить.

Тео с трудом подавил в себе желание заорать на этого маньяка высоких технологий.

— Прошу тебя, Гвоздворт, я не знаю, сколько у меня батарейка продержится. Окажи мне услугу. Очень нужно.

— Сначала ты мне.

— Давай! — рявкнул Тео.

— Ну, в общем, мне позвонил Бёртон и сказал, что твоя соучастница называет себя Кендрой, Малюткой-Воительницей Чужеземья. Я тут пошарил, и выясняется, что в окружную психиатрическую клинику несколько раз поступала некая Молли Мичон. И оставляла адрес Хвойной Бухты. Вот я и хотел бы поинтересоваться…

— Это она, — сказал Тео.

— Ух ты — не шутишь? Не может быть!

— Вот она стоит, прямо тут. — Тео посмотрел на Молли и пожал плечами. — Слушай, ты предупреждал, чтобы я не совался на ранчо. Ты что — знал о подпольной сети Бёртона?

— Возможно, — ответил Гвоздворт.

— Не юли. Ты все знаешь. Я хочу понять — есть ли у тебя доступ к информации, которую можно использовать как улики: денежные переводы, чеки, оффшорные счета, журналы регистрации телефонных разговоров, все такое? То, что ты мог бы отдать прокурору штата?

— Ну и ну, Тео, ты заговорил, как настоящий коп.

— Ты можешь это достать?

— Тео, Тео, Тео, не глупи. Я не только могу это достать — у меня все это есть. Я собираю досье уже много лет.

— Ты можешь отнести его прокурору прямо сейчас?

— А что мне за это будет?

— Гвоздворт, он нас убьет.

— Говоришь, Кендра стоит рядом, а? Поверить не могу.

Тео содрогнулся — на полпути от паники к ярости — и ткнул телефон Молли.

— Скажи что-нибудь как Кендра.

Молли откашлялась и заговорила в трубку: