кое-кого подожду.
— Внучку ректора, небось, — завистливо выдохнул Иван и посеменил вместе со своей сестрой к двери универа.
— Хорошо, — проговорила Мария и тоже ушла.
Однако я недолго пробыл в одиночестве. Мой взор сразу же привлекла роскошная машина с гербом семьи Мироновых. Она остановилась неподалёку от меня, и из неё выбрался Миронов-старший. Он сам восседал за рулём, видимо уподобившись князю Георгию Александровичу, тоже любящему покрутить баранку.
Закрыв дверь авто, Миронов прошёл прямо ко мне. И по его непроницаемому лицу невозможно было понять с какими мыслями он топает ко мне. То ли он жаждет спросить, не надумал ли я стать его другом, а то ли хочет обсудить последние новости. А за прошедшие дни много чего случилось, но в первую очередь по университету пошёл слух, что я встречаюсь с Каролиной, а она, вроде, рассматривалась отцом Миронова как вполне подходящая партия для его старшего сына.
Глава 20
— Волков, — поприветствовал меня кивком Миронов, чьё лицо всё так же оставалось каменным, а вот в глазах уже можно было заметить искры раздражения, будто кто-то отдавил его мозоль. И я даже знаю кто.
— Доброе утро, — проговорил я.
— Не такое уж оно и доброе, — проворчал парень, пожевал губы и в лоб спросил: — Волков, чем я вам не угодил? Вы словно задались целью напрочь испортить мою жизнь. Мой младший брат, «Башня», а теперь ещё и Каролина. Вы наверняка знали, что она та, кого бы я хотел видеть своей женой.
— Догадывался, но точно не знал, — не стал я юлить. — И, в общем-то, злого умысла не было. Просто так карты легли.
— Карты. значит, легли, — прошипел он, дёрнув щекой, как от удара. — А ведь мы могли бы дружить, Волков. Но ты упорно расширяешь пропасть между нами. И она уже достигла такой ширины, что я не могу больше предлагать тебе дружбу. Глупо так поступать, когда ты раз за разом втыкаешь кинжал в мою спину…
— Ну я бы не сказал, что в спину, да и не кинжал… Но сравнение сочное и красивое. Вы не пробовали писать книги?
— О-о-о! Может, книгу я и не напишу, а вот твой некролог с удовольствием составлю, — процедил парень, подался ко мне и жарко выхаркнул, сверкая наполненными яростью глазами: — Я тебя уничтожу!
— Не хочу вас разочаровывать, но вряд ли у вас что-то получится. К сожалению для вас, моё положение меняется быстрее, чем вы можете себе вообразить, — спокойно произнёс я и даже не подался назад, хотя рассерженный парень дышал мне чуть ли не в лицо.
— О чём ты? — напрягся Миронов и сделал шаг назад, видимо сообразив, что слишком близко стоял ко мне и со стороны это выглядело странновато.
— Ежели вы задумали впутать в наши разборки вашу семью, точнее, её связи, то вам стоит знать, что я — официальный ученик его светлости князя Георгия Александровича. Посему ежели вы всё-таки желаете уничтожить меня, то вам придётся это делать в одиночку. А вы уже сами догадываетесь, что разборки со мной обычно приводят к тому, что мои враги оказываются низвергнуты, — улыбнулся я скривившемуся Миронову.
— Не может быть! Князь не берёт учеников! — наконец выдохнул он. — Ты лжёшь!
— Это правда, вот те крест, — усмехнулся я. — Да и мои слова легко проверить.
— Какому дьяволу ты продал душу, Волков⁈ — выпалил парень, бешено раздувая крылья носа. — Обычному человеку не может так везти!
— Вообще-то, у меня есть догадка почему так происходит, — задумчиво сказал я и поманил Миронова пальцем. Тот против воли подался ко мне и развесил уши. А я таинственным шёпотом выдал: — Несколько лет назад я купил у бабки на базаре яблочки, так она мне пожелала удачи, красивую жену, много денег и стать сильным магом. Работают её слова.
— Ну ты конечно… — прошипел рассвирепевший Миронов, но грань не перешёл. Оскорблять меня не стал. Более того, он одёрнул форменный пиджак и провёл рукой по лбу. А затем взял себя в руки и нехотя процедил: — Волков, я последний раз иду тебе навстречу. Перемирие. Отныне ты не лезешь в мои дела, а я в твои.
— Договорились, — легко согласился я, прикинув, что наши пути и так, скорее всего, больше никогда не пересекутся.
Миронов кивнул, окинул меня долгим взглядом и скрылся в здании университета. А я ещё немного постоял, ожидая внучку ректора. Но та так и не показалась. И мне не солоно хлебавши пришлось идти на лекцию, где меня холодным взглядом встретила Елизавета, а вот Гришка уселся рядом и стал жаловаться на Кузнецову.
— Я ей предложил прогулять универ и пойти ко мне, — шептал Ветров, поглядывая на лекторшу, рассказывающую об истории Империи. — А она отказалась. Более того, закатила скандал. Представляешь?
— Легко, — отвлечённо сказал я, думая о своём.
— А из-за чего она закатила скандал не спросишь? Ладно, сам расскажу. Её, дескать, оскорбило то, что я пытаюсь затащить её в постель. Мол, сперва нужно долго ухаживать, дарить подарки и лишь потом что-то и будет. А я вот как мыслю — а будет ли это что-то или она, в конце концов, даст мне от ворот поворот, когда у меня последние деньги кончатся?
— Кажется, на тебя снизошло прозрение.
— И представляешь, ей ведь только материальные подарки нужны, а, к примеру, моё стихотворение она высмеяла, хотя я в конце него написал, что мы вечно будем вместе.
— Вечно будете вместе? Зачем ты ей угрожал?
— Тебе бы всё острить, Миша. Друг ещё называется, — обиделся Гришка.
— Извини, ляпнул, не подумав. У меня такое бывает.
— Притом очень часто, — вставил Ветров, осуждающе поглядев на меня. — Небось, над сударыней Каролиной ты так не шутишь.
— Всё верно, мой прозорливый друг, — усмехнулся я и покосился на расфуфыренную Кузнецову. Она уже кому-то картинно строила глазки и порой украдкой бросала на Ветрова внимательные взгляды.
— Вон как себя ведёт, — буркнул Гришка, тоже посмотрев на Кузнецову. — Хочет, чтобы я ревновал. Не дождётся.
— А ты семимильными шагами постигаешь премудрости любовной науки, — удивился я, вскинув брови. — Скоро уже мне у тебя можно будет брать ценные советы.
—