— У меня только один глаз, барышня, но это не значит, что я слепой.
И он удалился, фыркнув еще раз на прощанье.
Я вскоре тоже ушла и, поднимаясь по лестнице к себе в комнату, размышляла, что хотел сказать старый лошадник своей последней репликой — если он действительно хотел.
Глава 9
СОБРАНИЕ
Жизнь моя не то чтобы вошла в определенную колею, но приобрела некую стабильность. Я подымалась на заре вместе со всеми другими обитателями замка, завтракала в Большом Холле, и если у мистрисс Фиц не оказывалось пациентов, которых я должна была посмотреть, то я отправлялась работать на один из обширных замковых огородов. Еще несколько женщин работали там постоянно, им помогала целая фаланга мальчишек разного роста и возраста; мальчишки бегали повсюду, увозили мусор и притаскивали инструменты для работы, они же приносили в корзинах навоз. На огородах я бывала примерно через день, иногда помогала на кухне делать заготовки из плодов нового урожая и просто блюда для ежедневного стола, пока какой-нибудь медицинский казус не призывал меня вернуться в мое Убежище, как я про себя называла кабинет ужасов покойного Битона.
Иногда я пользовалась приглашением Алека и навещала конюшни или паддок, радуясь тому, как лошади сбрасывают с себя клочья свалявшейся зимней шерсти и на весенней травке становятся такими гладкими и блестящими.
Были вечера, когда я сразу после ужина валилась в постель, измотанная целодневной работой. В иные дни, если у меня не опускались веки от усталости, я посещала ассамблеи в Большом Холле, чтобы послушать вечерние песнопения или рассказы, игру на арфе и на волынке. Валлийского барда Гуиллина я могла слушать часами как зачарованная, несмотря на то, что в большинстве случаев не понимала слов.
Обитатели замка начали привыкать к моему присутствию, а я — к ним, кое-кто из женщин делал робкие попытки подружиться со мной и вовлечь меня в свои разговоры. Их снедало любопытство, но на все их расспросы я отвечала, варьируя историю, которую рассказала Коламу, и через некоторое время они смирились с тем, что больше им ничего не узнать. Обнаружив, что я разбираюсь в медицине и в лечении, они проявили к этому значительный интерес и принялись донимать меня вопросами о недомоганиях их детей, мужей и домашних животных, не делая особых различий по важности между двумя последними.
Помимо обыденных расспросов и болтовни, немало серьезных разговоров велось о предстоящем Собрании, о котором я впервые услыхала от Алека в паддоке. Я пришла к заключению, что это событие весьма значительное, и стала внимательно наблюдать за приготовлениями к нему. Продовольствие в огромные кухни текло непрерывным потоком; больше двадцати ободранных туш висело под навесом, возле которого резали скот, их окуривали приятно пахнущим дымом, отгоняя мух. На телегах привозили большие бочки эля и спускали их в подвалы, с деревенской мельницы доставляли мешки с отличной мукой, а из садов, разбитых за стенами замка, приносили корзины вишен и абрикосов.
Меня пригласили принять участие в одной из этих экспедиций за ягодами и фруктами вместе с другими молодыми женщинами из замка; я откликнулась на приглашение с радостью: так хотелось вырваться из мрачной тени замковых стен.
В саду было чудесно, я с восторгом бродила между деревьями в прохладной дымке шотландского утра, нащупывая во влажной листве темно-алые вишни и пушистые округлые абрикосы, осторожно проверяя, насколько они спелые. Мы собирали только самые лучшие, складывали их в корзины сочными грудами, ели, сколько душе угодно, а все остальное сносили в замок, где из плодов готовили торты и пироги. Просторные полки кладовых были заставлены сладостями, напитками и разными деликатесами.
— Сколько народу обычно прибывает на Собрание? — спросила я у Магдален, одной из девушек, с которыми я подружилась.
Она сморщила веснушчатый носик и задумалась.
— Я точно не знаю, — сказала она. — Последнее большое Собрание было в Леохе больше двадцати лет назад, и тогда приехало… ой, наверное, зарубок[17] десять мужчин. Тогда умер старый Джейкоб и дэрдом стал Колам. В этом году, может, приедет народу побольше, потому что урожай хороший и у людей денежки завелись, так что многие привезут с собой жен и детей.
Участники Собрания уже начали прибывать в замок, хотя я слышала, что официальная часть Собрания, принятие присяги, тинчал и игры состоятся только через несколько дней. Наиболее известные крупные и мелкие арендаторы Колама разместились в самом замке, в то время как люд победнее и батраки разбили лагерь на поле под паром вдоль берега речки, которая питала замковый пруд. Бродячие лудильщики, цыгане, торговцы разным мелким товаром устроили нечто вроде ярмарки поблизости от моста. Обитатели замка, так же как и жители близлежащей деревни, посещали это место по вечерам, окончив дневную работу; они покупали инструменты, украшения и прочее, смотрели представления фокусников и узнавали последние сплетни.
Я внимательно следила за тем, кто и когда приезжает, а кто уезжает, и поставила себе за правило почаще бывать в конюшне и паддоке. Лошадей там теперь было множество, потому что конюшнями замка пользовались и приезжие. Мне думалось, что в суете и толчее Собрания нетрудно будет найти возможность бежать.
Во время одного из походов за фруктами в сад я впервые повстречалась с Джейлис Дункан. Я как раз нашла небольшую кучку грибов Ascaria под ольхой, у самых корней, и решила поискать еще. Грибы с темно-алыми шляпками так и росли кучками по нескольку штук — четыре, пять, — кое-где они притаились и в высокой траве этой части сада. Голоса женщин, собирающих фрукты, доносились до меня все слабее по мере того, как я продвигалась к границе сада, время от времени опускаясь на колени, чтобы обломить хрупкие ножки.
— А ведь они ядовитые, — произнес чей-то голос у меня за спиной.
Я распрямилась — и крепко ударилась головой о ветку сосны, под которой росли грибы.
Когда мое зрение прояснилось, я увидела, что так звонко смеется высокая молодая женщина, возможно, на несколько лет старше меня, светловолосая и со светлой кожей и удивительно красивыми зелеными глазами — красивее ее глаз я в жизни не встречала.
— Простите, что смеюсь над вами, — извинилась она, и на щеках у нее заиграли ямочки. — Ничего не могу с собой поделать.
Она спустилась в неглубокую впадину, в которой я стояла.
— Я представляю, что выглядела достаточно смешно, — неловко ответила я, потирая ладонью ушибленную макушку. — Спасибо вам за предостережение, но мне известно, что эти грибы ядовиты.
— Ах вот как? Вы знаете об этом? От кого же вы хотите избавиться с их помощью? Может быть, от мужа? Сообщите мне, если у вас получится, и я тогда попробую на своем.