— Мама так и делала?
Магнус кивнул:
— Каждые два года. Я видел, как ты растешь. Ты — первый ребенок, которого я наблюдал в течение длительного времени. Благодаря роду моих занятий раньше я не общался с человеческими детьми.
— Значит, вы тут же узнали Клэри? — поинтересовался Джейс. — Наверняка узнали!
— Естественно! — раздраженно проговорил Магнус. — Я испытал настоящий шок. А как бы вы поступили на моем месте? Она же не знает, кто я такой. По крайней мере, так задумывалось. Сам факт, что она пришла сюда, означал, что заклятие начало слабеть. На самом деле время очередного визита прошло месяц назад. Я даже приехал к вам домой в тот день; Джослин сказала, что вы поругались и ты сбежала. Она пообещала позвонить, как только ты вернешься, но… — он изящно пожал плечами, — я так и не дождался звонка.
Клэри похолодела. Ей вспомнилось, как они стояли с Саймоном на первом этаже около квартиры Доротеи и она что-то краем глаза заметила… «Наверное, из квартиры выбежал кот. А может, просто свет мелькнул». Вот что ей пришлось тогда сказать Саймону. Но у Доротеи не было кота.
— Я видела вас в тот день, — проговорила Клэри. — Вы выходили из квартиры Доротеи. Я помню ваши глаза.
Магнус выглядел так, словно вот-вот замурлычет от удовольствия.
— У меня запоминающаяся внешность, это точно, — горделиво заявил он. — Но как ты умудрилась меня разглядеть? Ведь я метнул мощнейшее заклятие. Даже налетев на меня, ты бы ничего не почувствовала.
— Если вы снимите с меня заклятие, то я вспомню все подавленные воспоминания? Точнее, украденные вами?
— Я не могу снять заклятие, — смущенно проговорил Магнус.
— Что?! — В возгласе Джейса прозвучала ярость. — Почему? Конклав требует, чтобы вы…
Магнус окатил его ледяным взглядом:
— Я не люблю, когда мне приказывают, юный Охотник.
Клэри заметила, как бесит Джейса слово «юный». Однако не успел Джейс и рта раскрыть, как неожиданно заговорил Алек:
— А можно как-нибудь повернуть его вспять?
Магнус вздохнул:
— Снятие чар — дело еще более тонкое, чем их создание. А тут вообще сложнейший случай: стоило допустить в заклятии малейшую оплошность, как сознание Клэри было бы изуродовано навсегда. Между прочим, чары уже начали слабеть и со временем исчезнут насовсем.
Клэри сердито посмотрела на Магнуса:
— И тогда ко мне вернутся все воспоминания? Все, что вы вырвали из моей головы?
— Не знаю. Они вернутся или все сразу, или постепенно. Или ты так и не сумеешь восстановить память. Твой случай уникален, другого подобного в моей практике не было. Я понятия не имею, что случится дальше.
— Но я не могу ждать! — Клэри с такой силой сцепила руки, что кончики пальцев побелели. — Всю жизнь я чувствовала странную неполноценность, словно я инвалид. Теперь я знаю…
— Я не сделал из тебя инвалида! — перебил Магнус. Он злобно оскалился острыми белыми зубами. — Все подростки на свете чувствуют себя точно так же: подавляемыми или непонятыми — в общем, другими: прямо королевские отпрыски, по ошибке рожденные в крестьянских семьях! В твоем случае эти ощущения вполне оправданны. Ты действительно другая. Возможно, не лучше, а просто другая. А быть другой совсем не весело. Хочешь знать, каково это — родиться со знаком дьявола в добропорядочной семье, регулярно посещающей церковь? — Он указал на свои глаза. — Когда твой отец каждый раз вздрагивает при виде тебя, а мать от отчаяния вешается в сарае, не в силах больше лицезреть результат своей ошибки!.. Когда мне стукнуло десять, отец попытался утопить меня в ручье. Я бросился на него со всей мощью, на которую был тогда способен: просто спалил его на месте. В итоге я нашел приют в церкви у святых отцов. Они сказали, что жалость — горькое чувство, но она лучше, чем ненависть. Когда я понял, что лишь наполовину человек, я возненавидел себя. Казалось, что хуже этого не может быть ничего.
Магнус замолк, и в комнате повисла тишина. Неожиданно ее нарушил Алек:
— Вы не виноваты. Мы не выбираем то, какими рождаемся.
Магнус стоял с непроницаемым выражением лица.
— Мои мучения давно позади. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Другой вовсе не значит лучше. Кларисса, мать всего лишь пыталась защитить тебя. Не стоит обвинять ее в преступлении.
Сцепленные руки Клэри немного расслабились.
— Плевать, что я не такая, как остальные, — заявила она. — Я просто хочу быть самой собой.
Магнус выругался на неизвестном языке.
— Ладно. Снять заклятие я не в силах, но я могу дать кое-что другое — частицу того, что принадлежало бы тебе, если бы ты росла как настоящий нефилим.
Он шагнул к книжному шкафу и вытащил оттуда тяжелый фолиант в истлевшем бархатном переплете зеленого цвета. При перелистывании страниц из книги вылетали облака пыли и куски темной ткани. Листы были тонкие, почти прозрачные, как пергамент. На каждой виднелась черная руна.
Брови Джейса поползли вверх.
— Это копия Серой книги?
Магнус молчал, лихорадочно перелистывая страницы.
— У Ходжа есть такая же, — заметил Алек. — Он мне ее как-то раз показывал.
— Почему серой? Она же зеленая! — недоумевала Клэри.
— Если существовал бы такой диагноз «буквализм к последней стадии», ты погибла бы в детстве. — Джейс смахнул пыль с подоконника, прикидывая, достаточно ли там чисто, чтобы усесться. — У нее есть и другое название — Книга тайных знаний. Это книга о магии. В ней собраны все руны, которые ангел Разиэль начертал в Книге Завета. Копий Книги Завета крайне мало, потому что изготовлять их очень непросто. Некоторые руны обладают такой силой, что прожигают обычную бумагу.
— Я и не знал… — потрясенно сказал Алек.
Джейс запрыгнул на подоконник:
— Не все из нас спали на уроках истории.
— Я не…
— Еще как спал! Слюнями всю парту уделал.
— Умолкли оба! — беззлобно скомандовал Магнус. Он заложил палец между страницами фолианта и бережно поднес его к Клэри. — Я сейчас открою книгу, а ты должна внимательно посмотреть на страницу. Смотри на нее, пока не почувствуешь изменения в сознании.
— Будет больно? — нервно спросила Клэри.
— Любое знание приносит боль. — Магнус раскрыл книгу на ее коленях.
На станице была нарисована одна-единственная руна, похожая на крылатую спираль. Клэри наклонила голову, и руна стала напоминать ей посох, увитый плющом. По краям рисунок как будто слегка рябил. Казалось, Клэри вот-вот вспомнит его: в голове возникло странное щекочущее чувство, словно по коже проводили пером. Вскоре в сознании сверкнула какая-то вспышка. Клэри вздрогнула, захотелось зажмуриться, но она упрямо таращила глаза, пока их не стало щипать. Девушка уже собиралась моргнуть, когда почувствовала щелчок в голове, будто в замке повернулся ключ.