– Ну да, – кивнула Поппи. – Как кролик кота.
Амелия опешила:
– Что?
Поппи улыбнулась:
– Беатрикс советовала мне что-то в этом роде. Возможно, она мудрее всех нас.
– Не сомневаюсь. – Потянувшись к окну, Амелия отодвинула белую кружевную занавеску. Солнце засияло на ее темных волосах, позолотив ее тонкие черты. Она издала смешок. – Вон она, возвращается с прогулки по лесу. Она будет в восторге, когда узнает, что вы с Лео приехали. Кажется, она что-то несет в фартуке. Боже, это может быть все, что угодно. Очаровательная дикарка... Кэтрин сотворила с ней чудо, но, знаешь, ее невозможно укротить до конца.
Амелия сказала это без тени тревоги или осуждения, просто принимая Беатрикс такой, какой она была, и веря, что судьба будет благосклонна к ней. Вне всякого сомнения, это было влияние Кэма. У него всегда хватало здравого смысла, чтобы предоставить Хатауэям как можно больше свободы, оставив простор для их эксцентричных натур там, где кто-нибудь другой пытался бы сломать их. Поместье Рамзи было их тихой гаванью, их благословенным убежищем, куда остальной мир не осмеливался вторгаться.
И куда скоро приедет Гарри.
Глава 21
Путешествие Гарри в Гемпшир было долгим и скучным – без попутчика, не считая его собственных невеселых мыслей. Он пытался отдохнуть, но для человека, засыпавшего с трудом даже в лучших условиях, пытаться задремать днем в трясущемся экипаже было безнадежным делом. Гарри занялся изобретением угроз, которые заставили бы его жену подчиниться его воле. Затем его мысли переключились на способы наказания Поппи, пока эти фантазии не привели его в возбужденное и раздраженное состояние.
Будь она проклята, но он не из тех мужчин, которых бросают.
Гарри никогда не предавался самоанализу, считая это занятие слишком опасным для своего душевного покоя. Однако он не мог забыть ранние годы своей жизни, когда сгинули его надежды на тепло, радость и привязанность. И тогда он усвоил принцип выживаемости: никогда не нуждаться в другом человеке.
Он попытался отвлечься, глядя на проплывающий за окошком пейзаж, тем более что он никогда не был в Гемпшире. Хотя день клонился к вечеру, летнее небо оставалось голубым. Карета катила на юг, через густые леса и тучные луга, окружавшие Нью-Форест и Саутгемптон, по направлению к Стоуни-Кросс, процветающему торговому городку, расположенному в одном из самых красивых уголков Англии. Но, помимо живописности, окрестности Стоуни-Кросс имели мистическое свойство, которое трудно было описать словами. Путешественникам казалось, что они движутся вне времени, среди рощ и полей, населенных созданиями, которые могут существовать только в мифах.
За окном начало смеркаться, и в долине лег туман, наползая на дорогу. Карета повернула на частную дорогу, ведущую в поместье Рамзи, миновав каменные ворота и домик привратника, сложенные из серо-голубого камня. Вдали показалось главное здание, представлявшее собой смешение архитектурных стилей, которые не должны были сочетаться, но тем не менее смотрелись гармонично.
Там Поппи. Эта мысль гнала его всю дорогу, заставляла отчаянно стремиться сюда. Собственно, это было больше, чем отчаяние. Потеря Поппи была тем, от чего он не смог бы оправиться, и сознание этого заставляло его терзаться от страха, ярости и обреченности. Из чего следовал вывод: он не может жить в разлуке с ней.
С нетерпением разъяренного медведя Гарри выпрыгнул из кареты и направился к парадным дверям, не дожидаясь лакея.
В просторном холле с высоким потолком и изогнутой каменной лестницей его встретил Кэм.
– Ратледж! – воскликнул он. – Мы как раз ужинаем. Составите нам компанию?
Гарри нетерпеливо покачал головой:
– Как Поппи?
– Да полно вам. Давайте сядем и спокойно поговорим за бокалом вина...
– Она ужинает?
– Нет.
– Я хочу видеть ее. Сейчас.
– Боюсь, вам придется подождать, – сказал Кэм все с тем же приятным выражением лица.
– Нет, я намерен увидеть ее, даже если мне придется перевернуть весь дом.
Кэм невозмутимо пожал плечами:
– В таком случае выйдем наружу.
Подобная готовность ввязаться в драку удивила и обрадовала Гарри. Кровь его кипела от жажды насилия, он находился на грани взрыва. Краешком сознания он понимал, что не похож на себя, что точная работа его мозга нарушена, что его самообладание дало трещину. Обычная холодная логика покинула его. Он знал только одно: ему нужна Поппи, и если ему придется драться за нее, так тому и быть. Он будет драться, пока не рухнет замертво.
Он последовал за Кэмом по коридору, который вел в открытую оранжерею и сад, освещенный двумя фонарями.
– Должен признать, – задушевно заметил цыган, – что ваш первый вопрос говорит в вашу пользу. Вы спросили не где Поппи, а как Поппи.
– Можете катиться к дьяволу вместе со своим мнением! – прорычал Гарри, стянув сюртук и отбросив его в сторону. – Я не собираюсь спрашивать вашего разрешения на то, чтобы увезти свою жену домой. Она моя, и я заберу ее, будьте вы все прокляты!
Кэм повернулся к нему лицом. В свете фонаря его глаза мерцали, в густых черных волосах играли серебристые блики.
– Она часть моего табора, – сказал он, начиная описывать круги вокруг Гарри. – Вы уедете без нее, если только не найдете способ убедить ее поехать с вами.
Гарри тоже принял стойку, хаос в его мыслях улегся, когда он сосредоточился на противнике.
– Бой без правил? – ворчливо поинтересовался он.
– Без правил.
Гарри сделал первый выпад, Кэм легко отразил его и нанес удар правой. Гарри ловко увернулся, и его следующий удар достиг цели. Реакция Кэма оказалась недостаточно быстрой, хотя ему и удалось ослабить силу удара.
Выругавшись с удрученной усмешкой, Кэм усилил бдительность.
– Ловко, – одобрительно сказал он. – Где вы научились так драться?
– В Нью-Йорке.
Кэм рванулся вперед и сбил Гарри с ног.
– А я в западном Лондоне, – парировал он.
Сжавшись в комок, Гарри мгновенно вскочил на ноги и воспользовался локтем, чтобы ударить противника в живот.
Кэм охнул. Схватив Гарри за предплечье, он сделал ему подножку, и они оба повалились на землю. Сцепившись, они катались по земле, пока Гарри не откатился в сторону и вскочил.
Тяжело дыша, он ждал, пока Кэм поднимется на ноги.
– Вы могли сделать мне захват на шее, – указал Кэм, откинув со лба волосы.
– Мне не хотелось вас травмировать, – ядовито отозвался Гарри, – раньше, чем вы расскажете мне, где моя жена.
Кэм усмехнулся. Однако прежде чем он успел ответить, раздались шум и голоса, и все семейство Хатауэев высыпало из оранжереи. Лео, Амелия, Уин, Беатрикс, Меррипен и Кэтрин Маркс. Все, кроме Поппи, угрюмо отметил Гарри. Где она, черт побери?
– Это что, послеобеденное времяпрепровождение? – иронически осведомился Лео, отделившись от остальной компании. – Лично я предпочитаю карты.
– Вы следующий, Рамзи, – хмуро отозвался Гарри. – Когда я закончу с Роаном, я сделаю из вас отбивную за то, что вы увезли мою жену из Лондона.
– Нет, – заявил Меррипен с убийственным спокойствием, шагнув вперед. – Следующий я. Я сделаю отбивную из вас за дурное обращение с моей родственницей.
Лео перевел взгляд с угрюмого лица Меррипена на Гарри и закатил глаза.
– В таком случае я пошел, – сказал он, направившись назад, в оранжерею. – После того как Меррипен закончит, от Ратледжа останется мокрое место. – Помедлив возле сестер, он добавил, обращаясь к Уин: – Тебе лучше вмешаться.
– Почему?
– Потому что Кэм всего лишь хочет вбить в него немного здравого смысла. Но Меррипен действительно намерен убить его, что Поппи вряд ли оценит.
– А почему бы тебе не остановить его самому, Лео? – ядовито предложила Амелия.
– Потому что я пэр Англии. Мы, аристократы, всегда пытаемся переложить на других то, что могли бы сделать сами. – Он одарил ее надменным взглядом. – Так сказать, благородство обязывает. Мисс Маркс нахмурила брови.