комнату входит С ы н с охапкой книг, журналов и газет.
С ы н. Уф-ф… Нелегкая ноша. (Бросает книги на стол.)
Д о ч ь. Что нового приобрел?
С ы н. Охапку лжи.
Д о ч ь. Я тебя не понимаю. Как ты только не поносишь эти книги! И в то же время таскаешь их домой целыми штабелями…
С ы н. Все не теряю надежды найти и прочитать такое… Куда их разместить? Ну газеты — это ложь на один день. (Отшвырнул в сторону.) «Лук», «Лайф» и это… на один месяц. В следующем номере сами себя опровергнут. И эту команду пока что в карантин. А там проверим, что достойно этих полок, а что… «Агент 007» будешь читать?
Д о ч ь. Мне не хватает времени на уроки.
С ы н. «Плей-бой»?
Д о ч ь. Потом. Только фото посмотрю.
Малыш взбирается по лесенке на самый верх, занимает свое любимое место. Быстро просмотрев газету, сбрасывает ее вниз. Потом разворачивает иллюстрированный журнал «Плей-бой», на обложке которого цветное фото голой женщины.
С ы н. Сестренка! Ты чем занимаешься?
Д о ч ь (будто ее поймали за непристойным занятием). Я? Алгеброй.
С ы н. А мне показалось — зоологией.
Д о ч ь. А почему тебе так показалось?
С ы н. Ты так кривляешься перед зеркальцем, будто хочешь убедиться, на много ли ты отличаешься от своих предков — обезьян.
Д о ч ь. А подсматривать — непристойно.
С ы н. А я не подсматривал. Я наблюдал. Мало отличаешься.
Д о ч ь. Между прочим, я твоя сестра. А родной брат обезьяны…
С ы н. Я постоянно чувствую это родство. Временами так туго соображаю, что… Ты зеркальце достань из книги и чувствуй себя свободно, натурально. Будь сама собой. Делай то, что хочешь. А на меня не обижайся. (Вычитал что-то в газете.) О-хо-хо-хо! Вот здорово! (Смеется.)
Д о ч ь. А что, а что, что там?
С ы н. Сенсация! В Бруклине проводили конкурс среди девушек на звание королевы красоты. Первое место заняла итальянка Джулия, а второе — о-хо-хо-хо…
Д о ч ь. Ну, кто?
С ы н. Парень. Мужчина.
Д о ч ь (смеется). Такой он, видать, мужчина.
С ы н. Не в том дело. Жюри, жюри какое?! И выявилось это, только когда вручили приз. Хо-хо-хо… Ожерелье из янтаря.
Д о ч ь. А кто в жюри был?
Из другой комнаты, приоткрыв дверь, выглянула М а м а. Она не одета, в руках ее халат.
М а м а. Девочка! Ты не видела, где моя губная помада?
Дочь втянула голову в плечи.
С ы н (чтоб услышала только сестренка). Отдай. Верни. Слышишь?
Д о ч ь. Вот она, здесь. (Вынимает помаду из своего портфеля.)
М а м а (накинув халат, входит в комнату). Зачем она тебе? Тебе еще рано.
С ы н. Вчера она даже твой бюстгальтер примеряла.
М а м а. Как не стыдно, дочка? Да еще чтобы он видел!
Д о ч ь (шипит). Доносчик! Ш-шпион.
С ы н. Почему человека, который сообщает правду одному о другом, называют шпионом? За правду? Пожалуй… В мире столько лгут, что для того, чтобы выведать правду, нужны шпионы.
М а м а. Ты приготовил уроки?
С ы н. Приготовил.
М а м а. А ты?
Д о ч ь. И я.
М а м а. Тогда можете погулять на свежем воздухе.
С ы н (сестре). Ну что ты сердишься? Я же в твоих интересах напомнил маме, что ты уже… становишься взрослой. Они ведь сами не заметят. Пока ребеночка не принесешь. Не подскажи — сами не догадаются.
Д о ч ь. Фу, бесстыжий.
М а м а. Идите побегайте, поиграйте. На свежий воздух!
С ы н. Нет никакого желания…
Мама сбросила халат и надела красивое, модное, слишком короткое платье.
Д о ч ь. Уй, мама! Ты такая красивая в этом платье!
С ы н. Мама! Растолкуй мне, пожалуйста. Вот ты два часа пудрилась, красилась, мазалась… Ты стала совсем другой. Для чего все это?
М а м а. Твоя мама хочет быть молодой. Разве ты не хочешь, чтобы твоя мама была молодой и красивой?
С ы н. Вот чудно́! Я хочу быть старше, а мама хочет стать моложе… Я хочу, чтобы моя мама была такой, какая она есть. Ни хуже, ни лучше. Мам ведь не выбирают. Какую бог пошлет. Только, мне кажется, было бы полезней провести эти два часа тут, рядом со мной и с этими разумными людьми. (Показывает на книги.)
М а м а. Всему свое время. Ты что? Не хочешь, чтобы твоя мама нравилась?
С ы н. Кому?
М а м а. Всем!
С ы н. Всем?
М а м а. Ну да, всем.
С ы н. Всем — это много. Это — никому. Лучше — одному. Например, постарайся понравиться нашему папе.
М а м а (холодно). Это уж не твое дело! Не твоего ума!
С ы н. Ну вот… Обычно так заканчивают все творческие дискуссии.
М а м а. Ох и ехидный же ты типчик!
С ы н. Ма-а-ма! Ты не обижайся на меня. Слушай, мама, я ведь с тобой искренне, откровенно, как с мамой. А с кем же еще? Я что подумал, то и сказал. Если что не так, ты поучи.
М а м а. Вот именно — не то и не так. Девочка, забери его.
С ы н. Мама! Ты ведь на месяц меня замуровала. Я не отбыл свой срок.
М а м а. Ну и скажи спасибо, что раньше выпуски».
С ы н. Дождался амнистии. (Неохотно слезает с лесенки.) Да мне там скучно, с детьми. Мне интересно со взрослыми. Я хочу быть взрослым. И потом — через двадцать минут политический комментатор. А ты ведь знаешь, что я не могу его пропустить. Он мудрый, и мне с ним весело.
М а м а. Через двадцать минут и придешь.
С ы н. Ну что ж, сестра! На свежий воздух! Там вольный дух! Там свобода!
М а м а. Я тебе дам «свобода»! Смотри, не задирайся там!
С ы н (вздохнул). Свобода в рамках законности.
М а м а. Нахватался пустых фраз…
С ы н. Их придумали взрослые. (Скачет на одной ножке, будто играет в классы. Он ведь еще дитя.)
Мама нетерпеливо глянула на часы. Эту нетерпеливость заметил Сын. Сам себе подмигнул.
М а м а. Дочушка! Что ты там мешкаешь? Ты меняешь туалеты, как баронесса фон Клаузен.
Д о ч ь. Я уже готова. Я сейчас. Малыш, за мной.
С ы н. Если она баронесса фон Клаузен, то я — барон Мюнхаузен. Беру себя за воротник и выставляю вон. (Разыгрывает пантомиму, будто его кто-то выбрасывает, а он сопротивляется, выскальзывает из одежды. Наконец оказывается в коридоре.)
Д о ч ь. Мама, наш малыш бывает вреднющий, но… ведь он очень-очень умный. Даже мудрый. Верно? Я даже не могу на него долго сердиться.
С ы н (из коридора). «Множество мудрых — спасение миру. И царь разумный — благосостояние народа». Соломон.
Д о ч ь. А еще?
С ы н (стоит на пороге). «Через мудрость я буду иметь славу в народе и честь перед старейшими, будучи юношею. Окажусь проницательным в суде и в глазах сильных заслужу удивление. Я буду управлять народами, и племена покорятся мне. Убоятся меня, когда услышат обо мне, страшные тираны, в народе явлюся я добрым и на войне мужественным».
Д о ч ь. Ну, что ты скажешь, мама?
М а м а. Библию тебе