Читать интересную книгу Магнатъ - Алексей Кулаков

Виктор решительно открыл рот, задумался и уже без прежнего задора закрыл.

– Ты спрашивай, спрашивай.

– Откуда взялся негласный запрет нанимать на работы инородцев? Да и вообще, зачем вербовать крестьян в центральных губерниях, везти их, обучать, обустраивать на месте – когда ту же рабочую силу можно найти прямо на месте? И обходиться она будет заметно дешевле, и на жилье никаких затрат. Нет, я бы еще понял, если бы вместо лесопилок я ставил машиностроительные заводы. Но валить и трелевать лес!.. Не думаю, что топор, двуручная пила и лом настолько сложные инструменты, что те же чухонцы с ними не справятся.

– М-да. Скажи, а почему ты не уточнил этот момент у Александра Яковлевича?

Лунев-младший отмахнулся:

– Делу это не мешает, да и других вопросов хватало.

– Зря. Лучше несколько раз переспросить, чем один раз превратно понять. Или не понять вовсе; и чтоб ты знал – наш работодатель весьма доходчиво может ответить на любой рабочий вопрос, ничуть ему не раздражаясь. Пользуйся этим, сын. Что касается чухонцев и прочих инородцев: политика компании не предусматривает их обучения каким-либо рабочим специальностям. Тот самый крестьянин, коим ты так недоволен, проходит специальные курсы – в кредит, заметь, а вовсе не бесплатно! Затем все в тот же кредит он получает одежду и кое-какую утварь и за счет работодателя едет туда, куда его направят. А затем весьма усердно работает, многократно оправдывая все вложения компании. Верный, образованный, непьющий и разделяющий все ценности компании работник – вот что получается из вчерашнего крестьянина!

– Ну хорошо, это я понял. А почему мне не дают открывать новые производства в Лифляндии, Курляндии и Эстляндии?

– Ты же знаешь, что политика компании прямо запрещает ставить любые технологичные производства в окраинных провинциях империи – именно поэтому все твои заявки на передвижные лесопилки выполняются в течение двух недель, а вот заводы по выделке арборита… Хм, ну их тоже делают. Но для Дальнего Востока и Сибири. Так что на долю Остзейского края[45] остаются только лес-кругляк да всякие там брусья, доски и прочий погонаж. Тоже ведь немало? Тем более что там после вырубки леса не надо рассаживать саженцы, как в центральных губерниях – вали себе лес и вали. Максимум прибыли при минимуме затрат…

– М-да. Знать-то знаю, отец. Но выгода, размести мы соответствующие предприятия рядом с границей, была бы заметно больше.

Под добродушным отеческим взглядом представитель младшего поколения Луневых пополнил виноградным нектаром хрустальные бокалы.

– Кстати о выгоде. Через месяц собрание совета директоров; я надеюсь, у тебя есть чем похвалиться? Как идет вхождение в рынок?

Виктор ответил невнятным жестом, вроде как «кряхтим помаленьку».

– Есть сложности?

– Решаемые, папа.

– Хм?.. Что ж, ты у меня уже взрослый мальчик. Кстати, как двигается этот твой проект?..

Вениамин Ильич пощелкал пальцами, припоминая.

– С мебелью из гнутого арборита?

– Пока монтируют станки, да и те не все завезли – дело новое, все с нуля приходится ставить. Хотя без записей его сиятельства было бы гораздо труднее. А где он их взял?

– Сын, не задавай более таких глупых вопросов, особенно посторонним. Есть у Александра Яковлевича люди, которые занимаются разным интересным, – и с тебя того достаточно.

Закрепив отеческую нотацию внимательным взглядом, глава семьи чуть поворочался в кресле, вытягивая ноги.

– Кстати, если тебе надо что-либо узнать для работы, то обратись к главному аудитору. Сам Аристарх Петрович конечно же подобным не занимается, но явно передает запросы тем, кто это делает.

– Вот как?

– А ты думал, откуда берутся все эти сводки и справки по конкурентам? Хм, а если кто-то из твоих недоброжелателей будет излишне настойчив – обратись к главному инспектору компании; хотя и не думаю, что до этого дойдет.

– И что, это поможет?

Окончательно расслабившийся отец покатал вино в бокале, раздумывая: следует ли рассказать отпрыску, как именно проходил в Испании конкурс на поставку полусотни пулеметов? Про мелкие неприятности, в изобилии организуемые ушлым представителем конкурентов, Бэзилом Захароффым… И про то, как этот самый представитель в один прекрасный вечер получил навахой[46] в зад от уличного грабителя, избавившего затем Бэзила от тяжести тугого портмоне. Небольшая шумиха, быстрое вроде как расследование официальных властей, грозные заявления… А демонстрации пулемета БАС от Русской оружейной компании перестали сопровождаться разными неприятными казусами. Как результат, он одержал убедительную победу над своим английским собратом из компании Максима – Норденфельта.

– Кхм.

Так ничего окончательно и не решив, он ответил как можно более расплывчато:

– Не повредит.

Виктор задумчиво покивал головой: он и так знал, к кому в совете директоров обращаться в случае чего, но зачем же лишать отца небольшого удовольствия давать мудрые советы сыну? Тем более что иногда он действительно прояснял кое-какие непонятные моменты. Очередной звонкий щелчок лопнувшего полена прозвучал в полнейшем молчании. Прикинув взглядом расстояние до щипцов, молодой человек отдал свой выбор совочку – и тянуться не так далеко, и… Впрочем, первого было вполне достаточно. Тем временем в соседнем кресле Вениамин Ильич плавно качнул бокалом, любуясь крохотными искорками и переливами тягучей влаги. Затем вздохнул и, медленно смакуя, допил вино. Вернее, почти допил, благодаря сыну едва не поперхнувшись последним глотком:

– Папа, а кто наследует его сиятельству?

– Кхе-кха!..

Промокнув пару вылетевших изо рта капелек все тем же белоснежным платком (пятнышки вина отчего-то показались ему следами крови), глава клана Луневых очень строго поинтересовался у отпрыска – кто именно надоумил его задать сей странный и очень опасный вопрос? Тот с отчетливым недоумением ответил, что никто. Да и вообще, он всего лишь хотел прояснить для себя дальнейшие перспективы. Мало ли что там и как с его сиятельством приключится? А ему ОЧЕНЬ нравится его нынешнее положение и весьма нервирует сама мысль таковое внезапно потерять.

– Ты уверен, что это просто интерес, причем именно ТВОЙ?

– Абсолютно! А в чем, собственно?..

– Позже. Скажи, сын, ты спрашивал об этом у кого-нибудь еще? Подумай хорошо. Точно? И не интересуйся. Никогда! А если кто-то все же попытается навести через тебя какие-то справки, ты должен немедленно известить меня. Или Григория Дмитрича Долгина. Или Аристарха Петровича. Не-за-медлительно! Потому что это могут быть как недружественные происки конкурентов, так и негласная проверка на лояльность.

– Но?.. Я все понял, отец.

– Хорошо бы.

Немного помассировав виски, Вениамин Ильич заметно понизил голос:

– Чтобы у тебя не было лишних искушений узнавать все самому. Официальным наследником состояния князя считается его родная тетя Татьяна Львовна Лыкова. Но это не совсем так, и у Александра Яковлевича совершенно точно есть наследник его крови. Вот только судьба тех, кто попытается разыскать этого ребенка против воли отца, будет… весьма незавидна. Зная нашего работодателя так, как знаю его я, не приходится и сомневаться – на том пути уже давно расставлены капканы и ловушки, и даже легкий интерес смертельно опасен. Достаточно ли ясно я выразился?..

Впечатленный как голосом, так и необычайно серьезным выражением лица батюшки, младший Лунев четко кивнул:

– Да, папа.

– Я на тебя надеюсь, сын. Ох!

Покинув кресло, хозяин дома легонько потянулся.

– Думаю, уже можно спускаться к ужину. Идем?

Глава 9

В отличие от своих более молодых конкурентов, в старейшем кабаре Парижа «Элизе Монмартр» никогда не было проблем вроде неполного зала и прочей чепухи – потому что с самого своего открытия сей приют красоты и веселья служил местом отдохновения целым династиям парижан. Часто бывало так, что за одним и тем же столиком «Монмартрского Элизиума» наслаждался представлениями отец, затем, когда подходило время, насиженное место занимал его сын, потом приходила очередь внука… Да и порядки в кабаре мало изменялись со временем: офицеров все так же располагали отдельно от прочих, простого буржуа, позволившего себе ненадолго отвлечься от серых будней монотонного существования, никогда бы не подсадили за столик к аристократу, и, разумеется, здесь помнили и любили каждого из постоянных посетителей заведения. Небольшие скидки на вино, мелкие знаки внимания, воздушные поцелуи от актрис – этого было более чем достаточно, чтобы никто и никогда не чувствовал себя заброшенным и забытым. Сам воздух кабаре искрился негой и весельем!.. Если бы его еще не портили всякие проходимцы – Анри де Можирон, двадцатипятилетний «потомственный» ценитель прекрасного, с раздражением покосился на прихрамывающего незнакомца, начисто перекрывшего ему весь вид на сцену. Немного потерпел, а затем все же не выдержал: