Читать интересную книгу Кошка с Собакой - Алексей Свешников

– Что-то рановато сегодня… – бормочет кошка.

– Зачем разбудил? Я сегодня в три часа ночи уснула! – возмущается собака.

– Я разбудил?

– Конечно, ты. Грохотал, как бульдозер.

– Я был тих, как мышь под веником! – шепотом стал оправдываться я. – Сами припёрлись, утилизаторы ходячие!

– Мы рабы инстинктов. Доказано академиком Павловым. И шептать необязательно – нас разбудил уже, а Марина, как убитая спит.

– Вы – рабы желудков.

– Жрать давай!

– Проявляйте хоть каплю уважения к тому, кто вас приручил. Я несу большую ответственность…

– Перед кем и куда?

– Перед совестью и по жизни.

– У тебя вместо совести – эгоизм.

– А у вас желудочный сок.

– А нас больше!

Я аж дар речи потерял от таких заявлений. Совсем обнаглели! Может, их в профилактических целях подержать на строгой диете недельку? Пока я собирался с мыслями, чтобы достойно ответить, собака нанесла превентивный удар:

– Ну, хватит уже фальшивого драматизма. Раз спать не даёшь, хоть кормить не забывай.

– А тебе кто мешал, как все люди, вовремя спать ложиться?

– Мне? – переспрашивает собака, чтобы выиграть время.

– Тебе-тебе.

– В отличие от некоторых, – продолжает она тут же, многозначительно ухмыляясь, – я максимально использую свободное время для самообразования.

– Я в курсе.

– А вот о чём ты, видимо, «не в курсе», так это о том, что у меня через две недели экзамены, и так как я – лучшая студентка на потоке, то ниже задранной планки опуститься не имею права. Отсюда и недосып.

– Так что давай, – вставила свои «пять копеек» кошка, – накрывай поляну, и не стой на пути у науки. Прогресс не остановить.

– Словесный понос тоже. – нашёлся я, и тут же спохватился. – Позвольте, по официальным документам – на потоке лучший студент, а не студентка. И этот человек, заметьте – человек, я!

– Человек, значит… – задумалась собака. – Ну, что ж, это звучит гордо, но тогда учти, человек! То, что в бумагах стоит твоя фамилия, не больше, чем досадная формальность для обхода понятно каких трудностей, и на твоём месте я бы не права качала, а испытывала чувства глубокой благодарности и даже уважения.

– Слушайте, вы уже совсем оторвались от реальности в своих диалогах, платоны хуевы! – взорвалась кошка и, недовольно размахивая хвостом, запрыгнула на стул. Деловито распотрошила завёрнутую в бумагу колбасу и скептически принюхалась.

– Ближе к насущному моменту нужно быть, – скуксила она недовольную морду. – Не, колбасу не буду – ветчину давай, она посвежее.

Пришлось положить перед ней ещё один бумажный свёрток.

– Колбасу, получается, мне? – ехидным голосом осведомился я.

– А есть другие кандидатуры? – как ни в чём не бывало отвечала кошка. Испортили такое утро!

Но дальше меня ждало ещё большее испытание. Началось оно, как и весь пердюмонокль в этом доме, со звонка в дверь. Может, отвинтить этот звонок к едрене-фене? Оказалось – телеграмма. Читать не стал, потому как не мне, а Марине. Отнёс бумажку в спальню. Положил рядом с ней на тумбочку. Потом прилёг рядом, пригрелся и… уснул.

Проснулся от того, что Марина толкает меня в бок. Спросонья ни хуя понять не могу.

– Чё такое?

 – Это откуда телеграмма?

 – Я утром получил, со сранья.

 – Родители в гости собрались…

 – Какие родители?

 – Мои!

 – Ну и куда их девать?

 – Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.

 – Музеи тоже у тебя в квартире?

 – Дурак! В Эрмитаж сходят!

 – Удачно, там как раз распродажа…

После того, как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.

– Старпёров нам не надо! – кошка сразу обозначила свою позицию. – Свобода и ниепёт!

 – Действительно, зачем нам лишние едоки? – поддержала её собака.

 – Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! – я попытался пойти в контратаку. – Кто под Новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?

 – Хуюшкин!

И кошка ушла в комнату.

 – А ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?

 – Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.

 – То есть попиздеть не получится?

 – Опять же таки и этот фактор.

 – При Марине умудряетесь же как-то сдерживаться?

 – Это до поры, до времени. Когда-нибудь и с ней случится «пдыщ».

 – Слова-то такие откуда?

 – Интернет – источник знаний…

 – Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует? Ну разве что ты со своей наукой исключение…

 – Уверен? А еда?

И собака тоже гордо покинула кухню.

Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.

– Здравствуйте! – радостная такая.

Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт – Петербург за окном.

Пару слов об их семье. Муж у неё – спортсмен: то ли боксёр, то ли борец – не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом тоже как-то видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо, жрёт он, как бомбардировщик), грузчики понятное дело – «до подъезда». А ему – похуй пыль, обхватил его, как трелевочник и поволок к себе.

Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё доёбывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась?

Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит – всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг.

А, вот ещё, важная деталь, она – блондинка. Причём, такая, что в гараж только через автосервис въезжает.

 – Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела…

Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить или сообщить, что мужа нет?

 – Ну? – я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного.

 – Вы можете поменять?

 – Мужа?

Она испугалась:

 – Нет, зачем?

 – Ну не знаю, на еде сэкономите…

Смотрит на меня, ни хуя не понимает, шучу я или нет.

 – Ладно, где ваша лампочка?

 – Там, на потолке.

«Ясень-плесень, – думаю, – что не в голове у тебя лампочка».

Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала.

 – У нас всё равно домработница убирает!

Ещё один мазок к портрету.

 – Подождите, я лестницу принесу.

И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают.

 – У неё муж боксёр! – заботливо напоминает кошка.

 – Знаю.

 – Не боксёр, а борец! – Поправляет собака.

 – Не важно, кто он, главное, чтобы последствий не было…

Тут я уже не вытерпел:

 – Лампочка у неё перегорела!!!

 – Слышали… – кошка, закатив глаза, отвечает.

Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке.

 – Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся, – вдруг она вспомнила.

«Конечно! – думаю про себя. – Откуда тебе знать?»

 Возвращаюсь к себе за лампочками.

 – Чё, гондоны забыл? – кошка подъёбывает.

 – Хуй забыл!!!

Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как уебёт сто пятьдесят ватт. Стою и сам на себя злюсь. Тоже ведь, мудило – мог бы и проверить! А этой – хоть ссы в глаза – всё божья роса.

 – Ой, как теперь светло!

Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю:

 – А муж у вас боксёр?

 – Нет. Он борьбой занимается!

 – «Классик» или «вольник»?

 – Не знаю, спрошу у него…

 – Ну, до свиданья, тогда.

И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.

 – Ну, так «классик» или «вольник»?

 – Тебе-то что?

 – Интересуюсь в целях безопасности.

 – Сплюнь.

На работу я почти не опоздал.

На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. «Это Аврора, это Невский проспект», и так далее… Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, блядь.

Дома родственнички недовольно покосились на животных.

 – А что это у вас? – с претензией спросил Маринин отец. – Кошки-собаки в доме?

Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.

«Ну, теперь пиздец тебе дедушка», – подумал я.

 – Вы в моей квартире будете жить, а мы – здесь. Животные вам не помешают, – попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.

 – Всё равно, не дело! – упорствовал старик.

Мать Марины укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.

За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.