дозоре и, если надо, задержу ведьму вместе с Серым Волком и Космачом! – сказал Волнозор. – Зрение у меня острое, в ночи я и мух разгляжу. Чуть что, подай знак или крикни, тогда я приду к тебе на помощь.
У Беленира не было времени пререкаться с берегином, потому он пошёл один. Ползком он добрался с края лощины до тына и остановился. Черепа глядели на него пустыми глазницами, и ему казалось, что это навь смотрит ему в душу и хочет затащить в самое пекло. Но он успокоился и, несмотря на мерзкий скрип костей, перелез через тот ужасный тын. Добравшись до лестницы и взобравшись по ней, Беленир приотворил дверь. Не будь у него достаточно мужества, он и дверь бы эту не открыл, так как её ручка была из сгнившей человечьей кисти. К тому же по обе стороны от входа сидели как безмолвные стражи тщательно высушенные вороны с ужасными глазами. Между тем Беленир как можно тише протиснулся внутрь. В избе, посреди горницы, стоял крытый скатертью дубовый стол; напротив него, на другом конце комнаты грозно кипел медный котёл, а слева от него скрученные крепко-накрепко с заткнутыми ртами лежали, беспомощно мыча и барахтаясь, Всесвятлир и Брисинор. Беленир тут же сообразил и достал свой нож, чтобы развязать друзьям руки, но тут же он услышал за дверью злобное кряхтенье Еги и от страха и опаски выронил клинок из дрожащих рук. Не зная, что делать, витязь спрятался под столом, залезши под скатерть. Ножки стола были затянуты толстым многолетним полотном паутины, да и лавки затянуты седой сетью. На сундуке же в самом углу комнаты сидел старый чёрный как сажа кот, слепой на один глаз, и лениво посматривал на ползающих из угла в угол крыс, не желая их ловить, ведь кормила его хозяйка сытно. И вот в избу зашла Ега и, закрыв дверь, стала принюхиваться. Вволю нанюхавшись да пошмыгав своим горбатым носом, она сказала хрипло:
– Чую я, кто-то наведался ко мне, пахнет духом человечьим, знакомым запашком тянет! – но, услышав кипение воды, она побежала снимать котёл с огня. Сняв его, ведьма молвила ещё более грубым и отвратительным голосом: – Кого первым мне разделать и изжарить на этой сковороде? – и она показала пленникам огромную грязную сковородку, ни разу не чищенную и не скобленную, и поставила котёл на стол, под которым прятался Беленир. – Одного я сварю, а другого пожарю, так что давайте думайте, кто полезет на сковороду, а кто в котелок.
Беленир аж содрогнулся от страха, когда услыхал такие слова. Но он совладал с собой. И тогда, когда он хотел уже выскочить из-под стола, в дверь вдруг ворвался Волнозор, прихрамывая на левую ногу. Берегин подвернул её, когда выбирался с края лощины, пытаясь остановить Егу. Его лук был натянут. Но берегин не успел спустить стрелу, а Беленир вырваться из-под стола на помощь. Ведь старуха-ведьма не растерялась и бросила в Волнозора той самой сковородой, попав тому прямо в лицо, и берегин тотчас рухнул без сознания. Ега закрыла дверь.
– Вот и ещё один готов! Его я буду свежевать первым! – Беленир с трудом сдержал свой страх и не закричал, ведь Ега могла всех разделать на мясо, ибо была очень сильна: сильнее всякого воина. «Где же Гвиулис и конь богатырский? Не съел ли подлец Серый Волк моего коня?», – думал витязь, сидя под столом. Он хотел выбежать из избы и позвать их на помощь, но тут вспомнил, что дверь в дом была уже закрыта. Связав бесчувственного Волнозора по рукам и ногам, проклятая ведьма отволокла его к остальным путникам – Всесвятлиру и Брисинору, которые перепуганные до смерти лежали близ очага, боясь даже пошевелиться. Лишь затем Ега заприметила лук тетивчатый, что выпал из рук берегина и, подобрав его, сломала об колено да бросила в огонь.
Сделав это подлое дело, Ега села за стол и решила отдохнуть. Да не тут-то было, Беленир собрался с духом и, упершись хорошенько в пол ногами сильными, опрокинул стол прямо на злобную ведьму. Ега, застонав, полетела вместе со стулом прямо в пламя, и её длинные волосы тотчас загорелись. Пока коварная ведьма, крича и причитая, тщилась вылезти из огня, на неё рухнул котёл с водою горячей, который она поставила на стол, и её ошпарило. Раздался дикий надрывный вопль, и даже печь содрогнулась. Беленир же, пока людоедица ворочалась в огне, извиваясь от боли и силясь выбраться, отворил на всю дверь и свистнул, чтобы Гвиулис спешил на помощь. Тут же Серый Волк ворвался в маленькую избушку и, громко взвыв, ухватил только-только выбравшуюся старуху за шиворот, а затем заключил её голову себе в пасть, остановив острые исполинские клыки на шее.
– Хорош! – закаркала озлобленно Ега, кряхтя и отдуваясь в пасти у волка. – Ха-ха-ха! Не ожидала, что ты меня одолеешь. Ишь, сдюжил! Ха-ха-ха! – Гвиулис ничего не смог ответить, а только надменно ухмыльнулся.
Беленир, тем временем, развязал Всесвятлира, Брисинора и Волнозора, и те с негодованием поднялись на ноги и своими же путами крепко-накрепко связали Егу, пока её голова находилась в волчьей пасти. Когда же Ега была связана, Гвиулис с неохотой высвободил голову старой колдуньи. Всесвятлир и Брисинор вскоре нашли своё оружие, а Всесвятлир даже начал потешаться над связанной ведьмой, называя её оченно подходящими кличками.
– Легко смеяться, пока змей далече! – рассмеялся Беленир. – А то, смотри, ещё перегрызёт верёвки, и тогда первой её жертвой будешь ты.
Глава 11. Совет дедов
Путники решили привязать Егу к дереву – воронам на поклеванье и отправиться в путь, оставив подлую одну посреди еловых зарослей. Как решили, так и сделали. С трудом привязали они злобную ведьму к высокой ели и пустились в дорогу, не желая ни на миг задерживаться в тёмном и подозрительном лесу, полном таких же тёмных и подозрительных обитателей. Беленир сел в седло, а все остальные поплелись вслед за ним, ибо конь не желал носить на своей спине сразу нескольких и тратить силы. Гвиулис же, объяснив путникам как выйти из леса, молвил:
– На этом я с вами прощусь, пора мне уходить, пока я не съел вашего коня, – и Серый Волк, вильнув трижды своим хвостом, скрылся в густых зарослях кустарника под низко нависшими ветвями елей. Никто даже не успел попрощаться с Гвиулисом: все только открыли рты, когда того и след простыл.
Но стезя продолжалась, Беленир с усердием вёл всех за собой, иногда спрашивая дорогу у Волнозора, который