Лиззи слегка поморщилась, ей было неприятно слышать, как миссис Холл упоминает ее обширные светские связи. Тем не менее, слова директрисы, похоже, произвели большое впечатление на гостий.
— Познакомьтесь, мисс Карлайл, это миссис Харрис из Дублина и ее дочь Сорча.
— Очень приятно. — Лиззи сделала книксен. Выражение лица дамы оставалось непроницаемым, что вполне соответствовало траурному наряду — элегантному платью из черного шелка и шляпке с густой вуалью. Единственным ярким пятном в ее облике были рыжие волосы, выбивавшиеся из-под шляпки.
— Миссис Харрис выразила желание отдать дочь в наше учебное заведение, — сообщила миссис Холл. — Будьте добры, мисс Карлайл, покажите новой ученице здание школы и познакомьте ее с расписанием занятий и распорядком дня.
— Слушаюсь, мэм. — Лиззи повернулась к девочке: — Добро пожаловать в наш пансион благородных девиц, мисс Харрис. А теперь пойдемте со мной.
Сорча Харрис встала. Это была красивая девочка, похожая на фарфоровую куклу; ее бледное лицо обрамляли иссиня-черные локоны, стянутые алой лентой, в больших голубых глазах таилось выражение робости. Она казалась совсем еще ребенком.
Многие ученицы, поступавшие в это учебное заведение, впервые в жизни надолго разлучались со своими близкими и потому чувствовали себя неуверенно. Судя по глубокому трауру, миссис Харрис недавно овдовела, а значит, Сорча тоже понесла потерю, лишившись отца.
— Может быть, нам все же не стоит расставаться, мама? — неуверенно спросила девочка.
— Нет, дорогая моя, мы сделаем так, как решили. Я не сомневаюсь, что все будет хорошо, — произнесла миссис Харрис с легким ирландским акцентом. — Ступай, познакомься со школой и новым распорядком жизни, а я заеду за тобой в воскресенье, и мы вместе отправимся в церковь. Надеюсь, ты будешь вести себя хорошо.
— Не беспокойся, я тебя не подведу.
— Я присмотрю за вашей дочерью, миссис Харрис, — пообещала Лиззи. — Я тут тоже новенькая, как и вы, мисс Харрис, поэтому давайте дружить и держаться вместе.
Сорча застенчиво улыбнулась.
— Позвольте, я помогу вам. — Лиззи взяла саквояж девочки за одну ручку, а Сорча подхватила его за другую.
— Спасибо, мисс Карлайл…
Они вышли из кабинета и втащили тяжелый саквояж по лестнице на третий этаж, где располагались дортуары. Когда они остановились на площадке, чтобы передохнуть, внизу раздался голос миссис Холл:
— О, простите, мисс Карлайл, — я совсем забыла, что вчера вам пришло письмо…
Лиззи поспешно спустилась и взяла письмо.
— Спасибо, миссис Холл, — поблагодарила она и, вновь поднявшись наверх, стала внимательно разглядывать конверт. Это было официальное письмо из адвокатской конторы Чарлза Бичема. На конверте стояла пометка «Срочно». Имя поверенного показалось Лиззи знакомым, но она никак не могла вспомнить, где слышала его. Впрочем, сейчас ей все равно некогда было читать письмо, и, сунув его в карман фартука, она снова взялась за ручку саквояжа. Сорча последовала ее примеру.
Они внесли тяжелый саквояж в просторный, залитый солнечным светом дортуар, и Лиззи показала новой ученице ее кровать и шкафчик, а потом помогла распаковать вещи.
— Вам, наверное, не терпится прочитать письмо. — Сорча посмотрела на край конверта, выглядывавший из кармана фартука учительницы.
Лиззи опустила глаза.
— Я не хочу быть невежливой и читать письмо в вашем присутствии…
— О, читайте, пожалуйста, я нисколько не обижусь. — Девочка улыбнулась.
— Ну, в таком случае я действительно вскрою конверт.
Достав письмо, Лиззи сломала сургучную печать и развернула листок. Сорча внимательно наблюдала за ней.
— Надеюсь, это хорошие новости? — спросила она.
— Да, — грустно ответила Лиззи, прочитав письмо. — Похоже, леди Стратмор оставила мне кое-что по завещанию.
— А кто такая леди Стратмор? — поинтересовалась Сорча.
— Это очень милая пожилая леди, у которой я служила компаньонкой до прихода сюда. К моему глубокому сожалению, она скончалась несколько недель назад. Я и подумать не могла, что леди Стратмор упомянет меня в своем завещании.
— Значит, вы получите наследство! Но это же здорово! — воскликнула Сорча. — Как вы думаете, что она могла вам оставить?
— Понятия не имею. Меня приглашают в контору ее поверенного, где будут зачитывать завещание.
Лиззи нахмурилась; только сейчас она поняла, что встречи с Девлином ей не миновать.
— Кажется, я знаю, что именно мне достанется! — внезапно воскликнула она. — Книги!
— Книги? — удивленно переспросила Сорча. Лиззи кивнула:
— Ну да, виконтесса знала, что я интересуюсь ее библиотекой. Я собираюсь открыть собственный книжный магазин и часто рассказывала ей о своей мечте. Леди Стратмор всегда говорила, что это глупая идея, но, я уверена, в глубине души она одобряла мои планы. Вы и не представляете, Сорча, какой доброй и щедрой была эта женщина!
Вздохнув, Лиззи сложила письмо и спрятала его в карман.
— Мне еще надо убедить миссис Холл отпустить меня утром в город. Пойдемте, моя дорогая, я представлю вас одноклассницам.
— Надеюсь, они полюбят меня, — робко заметила девочка.
— Не беспокойтесь, мисс Харрис, все будет хорошо. — Лиззи похлопала ее по плечу. — Очень скоро вы подружитесь с ними.
Словно черный призрак, вдова Харрис бесшумно выскользнула за дверь кабинета миссис Холл и направилась к карете, поджидавшей ее у крыльца учебного заведения.
У экипажа ее встретил верный слуга Патрик Дойл и, распахнув дверцу, помог ей сесть в карету.
— Все в порядке, мой друг, — сказала она, видя, что Патрик не решается задать ей вопрос. — Сорча будет здесь в полной безопасности.
Мэри изменила имя дочери Стратморов — вот почему теперь ее звали не Сара, а Сорча.
Грузный ирландец, кивнув, захлопнул дверцу, и экипаж тронулся, но женщина не сводила глаз с кирпичного здания института благородных девиц до тех пор, пока оно не скрылось из виду.
Ей было очень трудно расставаться с Сорчей: в течение двенадцати лет они были неразлучны, но Мэри знала, что молодая учительница мисс Карлайл позаботится о ее приемной дочери. Она инстинктивно доверяла Лиззи, в то время как миссис Холл показалась ей напыщенной и чересчур суровой.
Мэри не раз сталкивалась в жизни с подобными дамами. Они, как правило, осуждали ее образ жизни. Интересно, что бы сказала директриса этого престижного учебного заведения, если бы узнала, что почтенная вдова Харрис является бывшей театральной дивой, известной когда-то под именем Джинни Хайгейт?
Впрочем, Мэри давно уже оставила свое прежнее занятие. Поселившись в Ирландии, она вела добропорядочную жизнь, поскольку не хотела бросать тень на репутацию подраставшей Сорчи: приемная дочь стала для Мэри единственным утешением в жизни, и одинокая женщина не без оснований гордилась ею. Сорча, по существу, спасла ее от боли и разочарования, и Мэри понимала, что многим обязана девочке.